Стану смелой для тебя (СИ)

– Если хочешь, отправлю тебе файл с замечаниями, но в целом мне показалось, что ты справилась отлично.
Данила думал, что пусть скупая (более красочно он не особо-то умел), но похвала, заставит Санту «отмереть». Стать более эмоциональной, расслабленной, улыбнуться там… Снова зарумяниться… Но нет.
Санта услышала, замерла на секунду – взглядом и телом – будто прокручивая в голове, а потом кивнула, смотря Даниле в глаза.
– Спасибо. Да. Я, конечно же, хочу…
Санта сказала серьезно, а Данила почему-то улыбнулся. Наверное, это могло выглядеть не очень красиво, будто с издевкой, но он ничего плохого не вкладывал. Просто забавно, как человек может сам же себя загнать в нервы, И что ты ни делай, как ни хвали – будет сидеть, будто на электрическом стуле, а кнопка с напряжением у тебя.
– А вообще чего ты хочешь, Санта?
Вновь кивнув, Данила задал следующий вопрос, склоняя голову. Отметил, что девичьи плечи чуть дрогнули на обращении. Ещё отметил, что в отличие от девочки, которой вот сейчас откровенно неловко, ему самому… Как-то приятно.
Он немного ныряет в прошлое, которое до сих пор считает своей большой удачей и ценностью.
И фотография с её отцом стоит на тумбе действительно не просто так. Никого, кроме Щетинского, ставить туда Даниле не хотелось. Наверное, уже и не захочется.
Разве что потенциального сына, который когда-то родится (если пожелание Елены сработает), и решит идти по отцовским стопам.
– В профессии?
Санта задала уточняющий, Данила ответил кивком.
– Возвращаясь к просьбе твоей мамы, она хотела бы, чтобы ты попробовала себя в Веритас. Но мы с тобой понимаем, что информации немного недостаточно… Чего хочешь ты? Организовать стажировку – не проблема. Но раз мы за что-то беремся, предлагаю подойти основательно. Ты хочешь стать судебщиком? Ты когда-то была в заседании? Тебя интересует процесс?
– Я проходила практику в суде. Мне было интересно. Не могу сказать, что я люблю процесс, но хозяйственное меня интересует.
– А что ещё интересует?
Санта говорила, будто шла по минному полю. Выверено произносила каждое слово, только убедившись, что это – именно то, которое передаст закладываемый смысл максимально хорошо.
Наверное, делала это подсознательно, но эта манера говорила о многом. Она производила впечатление излишне осторожного человека. Пожалуй, даже боязливого. Это разительно отличало её от отца. Это скорее всего не шок из-за первой встречи, а отличительная черта.
– Многое.
Санта начала с односложного ответа, пожимая плечами. Посмотрела в сторону, будто думая…
Данила отметил, что в уголках девичьих губ заиграла улыбка. Вспомнил, что ей идет. Потом снова поймал взгляд…
– Честно говоря, я люблю уголовное. Но в первую очередь из-за преподавателя…
Санта призналась, Данила улыбнулся…
– Бузинский с моих времен – тот ещё сердцеед…
Замечание сначала зажгло в глазах Санты новые искорки, но она быстро их сама же потушила. Девочка настроена по-деловому. Девочка не хочет показаться легкомысленной.
– Он просто очень увлекает… В предмет.
Санта дала, на самом-то деле, четкую характеристику, но почему-то при этом в очередной раз зарумянилась и опустила взгляд. Вздохнула…
– Мне просто нравится учиться, если честно. Почти нет предметов, которые не увлекли бы. Поэтому…
– Окей. Давай тогда я постараюсь помочь. Есть сферы, в которых может себя реализовать юрист. Кто-то идет в суд. Долго сидит в аппарате или в помощниках на нищенской зарплате, делая при этом огромный объем работы, надеясь на конверт от своего судьи. Это сложный путь, но перспектива есть. Но ты в первую очередь должна будешь соответствовать запросу конкретного человека к тебе. Если это тебя интересует – у меня есть знакомые судьи. Стажировка в хозяйственном – не проблема.
Санта уверенно мотнула головой. Данила принял отказ, немного даже ему радуясь. Пусть он не знал девушку близко, но сходу понимал: судебный серпентарий очевидно не для неё.
– Есть нотариат. Многие думают, что это – скучная работа, но поверь мне, всё зависит. Хороших нотариусов, которые не боятся браться за что-то ещё кроме доверенностей, ценят в любое время. Углубиться в любую тему не так уж и сложно. Придумывать для себя же вызовы и находить, в чём можно вырасти, как профессионал, тоже. Было бы желание. Зарекомендуешь себя хорошо – будешь обласкана клиентами. Сама выбирать, что делать. У меня есть такие. Они с радостью покажут тебе…
 
Данила не договорил, Санта снова мотнула.
– Нет, спасибо.
– Хорошо, – Данила принял. – Но мне кажется, тебе бы подошло…
Только смолчать не смог. Сказал без нажима, поймал новый взгляд. Санта смотрела дольше, чем в прошлые разы. Будто действительно думала… И снова мотнула.
– Ещё есть инхаусы. Есть госслужба. Нормопроектировщики. Прокуратура. Частная адвокатура. Ты пришла в юрфирму. Почему?
Скорее всего Санта ожидала, что продолжит Данила в том же духе. Его короткое вводное – её ответ, но он решил сократить, чем вызвал легкое недоумение и паузу.
Девушка провела несколько секунд, глядя перед собой в пространство. Потом – оглянулась на тумбу. После – на Данилу. И можно было уже не отвечать…
– Я хочу быть, как отец.
Потому что ответ очевиден. И потому что он плох.
* * *
Санта смело могла бы считать себя человеком довольно тонко чувствующим. Умела читать по лицам, взглядам, выражениям и интонациям. С Черновым было чуть сложнее, потому что девушка сама волновалась сильнее обычного. Но в тот момент, когда, услышав её «хочу быть, как отец», он скривился, откидываясь на спинку кресла и окидывая её долгим взглядом, Санта поняла отлично: он то ли ожидал, то ли хотел услышать что-то другое. Он как бы разочарован…
– Это плохо?
Продолжая чувствовать длинный задумчивый взгляд, Санта не выдержала первой. Задала вопрос, вновь рискуя, поднимая на Данилу глаза.
Во рту стало сухо, Санта даже пожалела, что не попросила хотя бы воды…
Потому что он – красив, каким был всегда. А у неё снова, как в детстве, язык готов прилипнуть к нёбу.
Готовясь к встрече, Санта в глубине души надеялась, что её влюбленность – возрастное и временное. Пройдет. Но как-то… Вот сейчас смотрела и испытывала мучительный дискомфорт.
И смотреть не могла. И не смотреть не могла.
Рисковала… Переживала мучительный кульбит в желудке и очередной приступ тахикардии… Отводила взгляд… Чувствовала тоску.
В отличие от Чернова, не могла бы честно сказать ему, что они «давно не виделись». Потому что для неё этот мужчина всегда был где-то рядом. На фотографиях, парах, в мыслях.
Всегда в костюме и при галстуке. Определенно научившийся продавать себя задорого. С опрятно лежащими волосами и явно контролируемой щетиной на лице. С цепким взглядом, парой складок на лбу…
С ведущими от скулы к подбородку длинными пальцами. Которые против воли притягивают внимание, и Санте хочется сглотнуть сильней. Сильней же пересыхает в горле.
– Да, плохо.
Санта продолжала следить за пальцами, которые оторвались от подбородка, опустились на столешницу… Чернов побарабанил ими, а потом только заговорил, привлекая внимание к лицу…
И заставляя вновь покраснеть. Ведь всё это время он смотрел на неё. И конечно же видел, что Щетинская ведёт себя, как цирковой пуделёк. С открытым ртом следит за действиями дрессировщика.
Мог бы усмехнуться, пристыдить. Но не стал. Честь ему и хвала.
– Ты никогда не станешь, как отец.
Санта понятия не имела, осознает ли Данила, какие ужасные слова для неё говорит, но в его тоне не было ни намека на жалость или сожаление. Ровный, спокойный. И слова такие же.
– Никто не станет. Он был тем, кем был, потому что делал то, что хотел сам. Если твоя мотивация сводится к желанию быть, как он, высок риск, что как-то утром ты проснешься с пониманием, что жизнь просрана, Санта…
Чернов сказал без нажима, но Санта всё равно скривилась на этом неожиданном «просрана». Прозвучало слишком по-панибратски. Будто они действительно давно знакомы и даже могут просто говорить о жизни. Почему-то сходу стало понятно: с другим претендентом на стажировку вот так он разговаривать не стал бы. И как бы впору радоваться, а Санте стало неприятно.