Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов (СИ)

— Не забалтывай тему, — процедила Дзянь. — Нам нужен этот рецепт.
— Не переходите эту границу, сладкая моя, — пригрозил Хон-Цзы пальцем. — Не надо прижимать меня к стенке.
— Мы ещё даже и не начинали, — скривился я.
Хон-Цзы снова снял с меня мерку взглядом сквозь очки.
— Кажется, ты чересчур дерзок, для человека, у которого настолько маленький даньтянь, — изрек Хон-Цзы, наконец.
На что он намекает, чёрт его дери? Еще и Дзянь, зараза, прыснула. А Сян мрачно изрекла:
— Даньтянь Чана нормального размера для его сложения и возраста.
Да вы офигели все! Может вы ещё какие-то органы моего молодого тела пообсуждайте вслух!
— Все вы так говорите, — небрежно отмахнулся от аргумента Хон-Цзы. — А как до дела дойдет, так все сдуваетесь. Мне ли не знать, разве, вы Великолепный Чан, не потому разве сюда явились? Всяк, кто вкусил прелести моих потрясающих пилюль, придет за ними вновь.
— Охренел? — поинтересовался я. — Ты так из-за одного рецепта закусился?
— Посмотрите, кто у нас оскорбился! — усмехнулся Хон-Цзы. — Всего лишь обозначаю ваше положение в этой беседе. И ваше место в жизни.
Ну, тут меня и подорвало, конечно, в лучшем уличном стиле.
— Да я тебя голыми руками порву! — зарычал я. — В землю по почки вобью!
— А получится? — с сомнением прищурился Хон-Цзы.
— А хочешь — проверим? — оскалился я со злобным энтузиазмом. — Я и без всякой ци тебе свет выключу. Сколько вас таких было…
Я дрался на улице, голыми руками уже тогда, когда никакой ци не пахло в этом мире. И ничего, знаете ли, никто потом не жаловался.
— А давай, — внезапно согласился Хон-Цзы, вот чего я от него никак не ожидал. Широко размахнувшись руками, хлопнув широкими рукавами, он принял странную позу на полусогнутых ногах, с ладонями согнутыми в кистях, и закачался на месте, сверкая линзами, словно изображая из себя безумную змею:
— Школа токсичного мастера! — выкрикнул Хон-Цзы. — Стойка очковой кобры!
— Слышь, Пилюлькин, — в некотором шоке произнес я, в этот момент во мне даже проснулось какое-то сочувствие к этому психу — Ты это серьезно? Я же тебя урою.
— Хватит скалить зубы, Великолепный, — выкрикнул Хон-Цзы, сам скалясь как осатаневший кролик. — Подходи ближе, и испытай настоящее унижение!
Сян было двинулась ко мне на помощь, но Дзянь остановила её.
— Это только между ними, подруга.
А в следующую секунду Хон-Цзы дико воющим ураганом налетел на меня, обрушив на меня, бедного, дождь наискось рубящих и прямых жалящих ударов. А потом встал на носок ноги и с развороту вкатил подъем стопы мне в ухо, Сделав на отдаче от удара полный оборот на одной ноге, всадил мне уже пятку в другое ухо!
Бам-бам! Звон в ушах, земля качается и кажется все ближе. Давно мне так не прилетало!
А Хон-Цзы продолжал меня запинывать.
— Ай! Ой! Ай! Да блин! Да стой ты! Ах ты сволочь!
Я пробил с ноги.
Аптекарь оказался быстрым, но легким. Кувыркнулся в воздухе и приземлившись как кошка на все четыре, пружинисто отскочил от земли завывая как кот.
— С ума сошел?- крикнул я ему. — Просто отдай нам этот рецепт и мы уйдем!
— Попробуй, отбери! — проорал Хон-Цзы, с визгом загнанной крысы бросаясь на меня.
Я протянул руку и сдернул с его носа очки, уйдя с линии атаки.
Похоже, приём оказался эффективным. Он тут же безнадежно ослеп.
— Эй! — заорал он бесполезно размахивая руками вокруг себя. — Верни очки, слабак.
Я может бы и усовестился обижать убогого, но после такого… Да сам ты слабак, гомункулус упоротый!
— Попробуй отбери, — угрюмо процедил я, помахивая очками в воздухе. Так-то. От нашего стола ответочка вашему столу.
Надо отдать ему должное, он тут же попытался пробить на звук, я еле увернулся. Хрена се, резвый фармацевт. И никакой ци, прошу заметить, всё на чистой технике. Я даже где-то преисполнился трепетного почтения — пожалуй, я бы сам так не смог, ни бить в темноту, ни удерживать это его упоротое расположение духа. Уважаю. Псих, но уважаю.
— Слышь, Хон-Цзы, уймись — попытался я обратиться к голосу разума молчащему в его голове. — Уймись, я верну тебе линзы, только успокойся уже, берсерк хренов. Мухоморов обожрался?
 
— Где? — пролаял Хон-Цзы. — Где ты? Покажись!
Я сунул очки ему в руку и отскочил.
Хон-Цзы вернул очки на нос, и пробормотав:
— Слабое место, нужно учесть, — и тут же бросился на меня.
— Да ты забодал! — выкрикнул я пробивая ему прямой встречный в грудину. — Я из тебя этот рецепт вытряхну!
Я был готов схватить его за лодыжки, перевернуть и трясти, пока из него вся его глупость не посыпется.
— Ядовитый Укус! Раздвоенное Жало! И Выдох Кобры! — проорал Хон-Цзы, прежде чем я успел приблизиться, выдернул из широкого рукава газовый баллончик и пальнул мне в лицо струей жгучего газа!
Несмотря на вязкость ци — выдох у кобры оказался что надо и до меня достал. Хорошо, что я ладонь на пути перцовой струи поставить успел, не попало прямо в глаза. Рыдал я после этого горючими слезами ещё минут пятнадцать, пока девчонки организовывали для меня первую помощь — платочки, водичка, капли глазные даже, кто-то из них носил линзы. Хон-Цзы, гад ползучий, тем временем ловко растворился в ночи. Дзянь было вознамерилась разгромить витрину в его лавке, закинув туда садовый каменный фонарь, но Сян её удержала:
— Это не наш метод. Я на него городскую медицинскую комиссию нашлю.
Тут и наше такси пожаловало.
Потом я ехал, мерно покачиваясь на спине у зарезервированного за мной банты, лежа головой на коленях Сян, а она гладила меня по волосам, не замечая, что делает.
И потому я старался не шевелиться и вообще не привлекать внимания, так и сяк поворачивая в уме мысль, что может быть оно того и стоило…
— А он ловкая сволочь, этот твой алхимик, — задумчиво произнесла Сян.
— Понятия не имела, что он так может, — раздраженно ответила Дзянь, читая инструкцию на баллончике, что бросил Хон-Цзы убегая, а она подобрала. — Тварь двуличная…
— И как он? — помолчав спросила Сян.
— Как он что? — нахмурилась Дзянь.
— Ну ты поняла, — усмехнулась Сян, несколько скабрезно, что ли.
— Ничего я не поняла, у нас были сугубо деловые отношения, — недовольно отозвалась Дзянь.
— А по нему не скажешь, — тонко улыбнулась Сян.
— Да обжирается молотыми усами тигра каждый день, а потом до каждого гнезда по пути домогается, старый извращенец, — раздраженно бросила Дзянь. — И он не в моем вкусе. Ничего у нас не было!
— Ага-ага, — с легкой усмешкой отозвалась Сян, но Дзянь на эту провокацию уже не повелась.
Хм. Удивительно, но похоже у них снова было всё в порядке.
Около закусочной мы отпустили такси и под белы руки меня, полуслепого, завели внутрь.
— Вижу, кто-то вчера фатально не выспался, — глядя в мои алые от газового ожога глаза, произнесла бабуля. — Иди уже, Чан, проспись. А вы, вертихвостки, к стойке, у нас вечерний наплыв! Давайте-давайте! Эта лапша сама себя жрать не станет. Без смазки в виде чесночного соуса, по крайней мере…
И что вы думаете? Эта парочка безропотно пошла к стойке, надевать фартуки, горбатиться сверхурочно, как будто не они били друг-другу морды меньше часу назад!
А я, спотыкаясь на ступеньках, побрел наверх, где наощупь добрался до своей комнаты, и рухнул в холодную постель, как был, в костюме.
Но Фэн позвонила мне раньше, чем я вырубился.
— Ну, блин… — пробормотал я наощупь вытаскивая трубку из кармана пиджака.
Успел прочитать на экране расплывчатое «Номер не определён», но догадался и так кто это меня потревожил.
— Алло.
— Ты провалил всё дело, — сообщил мне сладкий голос из микрофона.
— И тебе доброго вечера, — отозвался я, массируя измученные мышцы вокруг глаз.
— Я серьёзно! — разозлилась агент Фэн. — Ты всё запорол!
— Ой, да ладно, — легкомысленно отмахнулся я. — А я думаю, что хорошо продвинулся. Капитан обещал мне дать оперативную информацию в самое ближайшее время.