Дочь Белого Меча

Акболат перевёл дыхание. Посмотрел на Ягмару. Она постаралась выглядеть спокойной.
— Роды принимали Колушка с Тоначи-бабой. Я не видел ребёнка, Тоначи-баба забрала её. Колушка сказала только, что это был не человеческий ребёнок… что-то вроде полулягушки…
— А как же появилась я? — спросила Ягмара.
— К тому времени я был три года женат и на Бекторо. Когда Черномор появился в моём обличии, я как раз возвращался из стойбища. Ты родилась за неделю до родов у Вальды… Именно Бекторо предложила подмену… это чтобы ты знала. Она лучше меня понимала, что происходящее неспроста, и надо постараться как следует всё запутать…
— И отказалась от меня.
— У нас родилось ещё трое детей. Все они погибли. Бекторо не говорит, но я знаю: она считает, что это расплата за то, что она так поступила.
— А ты?
— Я не нашёл меток чьего-то вмешательства… да и Бекторо тоже ничего не нашла. Просто так ей немножко легче — думать, что в этом есть её вина… ну, и моя тоже… Так появляется хоть какой-то смысл в несчастьях, а со смыслом всегда легче… Но я говорил о другом. Черномору, запертому в подземелье Лютобога, зачем-то потребовался его ребёнок от женщины, отмеченной Камнем. Он провёл сложную игру, чтобы доставить именно этого ребёнка к себе. Когда эта затея сорвалась, он взбесился, но не бросился тут же на её поиски, а принялся искать способ поразить или захватить Бекторо. Ему сейчас нужна именно Бекторо, ему наплевать на нас, с нами бы он расправился в любой момент. Впрочем, он никогда не торопится, потому что времени у него всегда вдоволь…
И тут башня снова загудела.
  
21. Новые встречи и воссоединение
 
Ягмара помнила, что снаружи башня выглядит почти монолитом — без окон, бойниц, щелей, только с калиткой. Но изнутри стена, окружающая храм, площадь и двор, имела несколько деревянных галерей, соединённых лестницами, и вдоль каждой галереи шёл ряд узких высоких бойниц, из которых хорошо просматривалось всё, что было перед башней…
— Это Овтай, — сказала Ягмара. — Кто с ним, не знаю.
Акболат продолжал пристально всматриваться в пришельцев.
— Овтай — это тот камневер, которого ты схоронила под камнем? — уточнил он.
— Да. Он ведь начал служить ещё при тебе, ты должен его помнить.
— Помнить — это одно, — сказал Акболат. — Быть уверенным в воспоминаниях — совсем другое… А второй?
— В первый раз вижу.
Человек, стоящий по левую руку и позади Овтая, был явно очень молод, худ и поджар. У него был странный пепельный цвет волос — такой иногда бывает у глубоких стариков. Одежда, изодранная и засаленная до такой степени, что трудно было понять её происхождение: это могла быть и парча, и дерюга…
— Я думаю, мне нужно выйти к ним, — сказала Ягмара. — Если это настоящий Овтай, я почувствую. А вы с Нием и Вазилой будьте наготове.
— Яр-р, — сказал Шеру. Он подошёл беззвучно.
— Хорошо, — сказала Ягмара. — Пойдём вместе.
— Подожди, — сказал Акболат. — Камневер, которого ты погребла под камнем, и он ожил… и то, что Черномору нужно дитя, родившееся от камневерки, которая была погребена под камнем — и ожила… Мне не нравится это совпадение.
— Мне тоже, — сказала Ягмара. — Но с его точки зрения, самый разумный наш поступок — не пускать сюда Овтая. Тогда Овтай встретится с… с Бекторо по ту сторону стены. Возможно, он просто ждёт, когда она появится… и мне кажется, вон там я вижу всадников…
Акболат нахлобучил шапку.
— Да, — сказал он. — Это она. Едут шагом… двое поддерживают Бекторо в седле… Они будут тут через час.
— Тогда поспешим, — сказала Ягмара. — Я пошла. Будьте наготове.
Ягмара протиснулась в щель, и каменный великан тут же закрыл за нею дверцу. Её охватил влажный, тёплый, пахнущий грозой воздух.
— Овтай… — хрипло сказала она.
Шеру подскочил к стражнику, встал, упершись передними лапами ему в живот, ткнулся лбом… Овтай опустился на колено, обнял кота. Не вставая, посмотрел на Ягмару:
— Госпожа… откуда?..
— Долго рассказывать. Кто это с тобой?
— Меня зовут Сизое Перо, — сказал молодой оборвыш. — Я шаман из народа яри.
— Зачем вы здесь? — спросила Ягмара. — Овтай, почему ты не пошёл обратно, за помощью?
— Сюда мы и пошли за помощью, — сказал Овтай. — Здесь, в башне, скрыт сильный Чёрный камень…
— Только здесь я смогу вдохнуть в Овтая всю его былую силу, — сказал шаман.
— Маг Масани разрешил пустить вас лишь во двор, в преддверье храма, — сказала Ягмара. — Чёрный камень находится в самом храме…
— Надеюсь, я смогу заслужить доверие почтенного мага, — сказал шаман. — И у меня есть очень важные слова для него.
— Это Овтай, у меня никаких сомнений, — сказала Ягмара. — Шеру тоже узнал его. А шаман… он совершенно непроницаем. Его словно и не было рядом.
— Таким и должен быть настоящий шаман, — Акболат не отрывал взгляда от приближающихся всадников.
— Я не сомневаюсь, что он настоящий. Но… не знаю, как сказать… Мне показалось, что он узнал меня. Или… встретил. Искал и встретил. Он ничем этого не показал…
— Но ты уже сама довольно сильная волшебница, — сказал Акболат.
— Я? С чего…
— Ты дочь могущественной волшебницы. Ты входишь в возраст мастерства. Ты заставляешь служить себе волшебные вещи. И в тебе начинают просыпаться некие умения, которые ты пока сама не понимаешь… Я думаю, Бекторо при вашей прошлой встрече подтолкнула тебя в нужном направлении. Скоро она будет здесь сама и сама тебе всё расскажет. Моё предвидение подсказывает, что тебе предстоит очень короткая, но очень напряжённая учёба.
— Ты владеешь предвидением?
— Вообще-то да. Но сейчас я шучу… Знаешь, что ещё интересно? За Бекторо и её людьми идёт волк. Я думаю, тот самый.
— Вазила говорил, что это не настоящий волк.
— Конечно, не настоящий. Настоящие так себя не ведут.
— Отец… Вот то, что сделали с волками — что же это всё-таки могло быть? Тебе так ничего и не пришло в голову?
— Из того, что вы рассказали — картина не складывается. Вероятно, вы не всё увидели — или, увидев, не всё поняли. Это не упрёк, не подумай. Неподготовленному человеку почти невозможно столкнуться с тёмными колдовскими ритуалами и не повредиться в уме — хотя бы на время… Может быть, если бы я сам всё это увидел, да если бы было время и возможность осмотреться, вслушаться… может быть, что-то и понял бы. А может, и нет. Мне мерещится, что этот кровавый круг из волков как-то связан с той деревней убырей… но это тоже надо видеть своими глазами. Такое древнее колдовство мало описано в книгах, и оно разное в разных местах… Дождёмся, что решит маг, а потом мне хотелось бы самому поговорить с шаманом и Овтаем. Да и Бекторо вот-вот будет здесь. Я их уже не вижу, они близко к стенам…
— Ты её любишь? — спросила Ягмара.
— Люблю, — сказал Акболат после небольшой, но заметной паузы. — Ты хочешь спросить, кого больше — её или Вальду?..
— Нет, — сказала Ягмара. — Я хочу спросить, почему ты, если любишь её, не бросаешься к ней навстречу?
— Потому что я ей доверяю, — сказал Акболат. — Если она велела ждать её здесь, я буду именно ждать — пусть даже небо рушится. Потому что она мудра и точна, и я признаю её главенство во всём, что касается волшебства. Потому что уже был случай, когда я её не послушался, поступил так, как мне казалось более правильно… Пойдём вниз.
— А что случилось, когда ты не послушался?
Акболат молча спустился вниз, подошёл к воротам, где уже стоял каменный великан.
— Если бы я её послушался, у тебя был бы младший брат, — сказал он, не оборачиваясь. — Открывай, Омбай.
Два чёрных от пыли и копоти кочевника внесли на руках Бекторо. Остальные вводили коней…
— Тара… — Акболат опустился на колени, протянул к жене руки.
Бекторо слабым жестом и слабой улыбкой приветствовала его.
— Всё хорошо, Боло… просто устала. Несите меня к огню… Омбай, подожди. Впусти волка…
— Волка, госпожа?