Бьёрн Магнуссон (СИ)

***
Сейчас тело чувствовало себя неплохо, мороз едва ощущался. Бьёрн заметил, что туша его противника стала иссыхать, будто проваливаясь внутрь. Магнуссон отошёл подальше, опасаясь какой-нибудь очередной гадости от уже мёртвого противника, но мантикора просто становилась всё меньше и через пару минут развеялась серым пеплом, испачкавшим белый ковёр поляны. В этот же момент Бьёрн почувствовал толчок внутри магического источника и невероятный прилив энергии. По телу заскользили молнии, разлетаясь вокруг. Он раскинул руки, задрал голову в звёздное небо и заорал:
— О-оди-ин!
Крик Магнуссона смешался с завывающим ветром и улетел ввысь, а вороньё, сидевшее на деревьях, резко порскнуло в разные стороны, а Бьёрн снова свалился на снег.
Немного отойдя от ритуала и ощущая внутри небывалую мощь, Магнуссон прыжком вскочил на ноги и быстрым шагом двинулся прочь. Снег негромко хрустел, и его было едва слышно, сквозь продолжающую бушевать метель. Хищники словно чуяли волшебника, и за всё время пути, Магнуссон больше никого не встретил. Всю дорогу Бьёрн прокручивал в голове ритуал, вспоминая детали и пытаясь всё проанализировать.
Победить мантикору удалось только тогда, когда тело приняло форму медведя. Пока это не произошло, лишь выпитые заранее дорогущие зелья помогли избегать мгновенной смерти. Даже призванный меч не смог сразу нанести достаточно серьёзные раны мантикоре.
Ближе к утру Бьёрн вернулся к кромке волшебного леса и начал одеваться. Мешок на дереве слегка припорошило снегом, но магия отпугивала любопытных зверей и не давала содержимому замёрзнуть. Магнуссон вытащил ещё несколько флаконов и тут же их опустошил. Внешних проявлений не было, только от «Бодроперцового зелья» из ушей пошёл дым. Вытащив из сумки зачарованный термос, он налил себе пахнувший травами чай и устроился возле дерева на расчищенном от снега пятачке. Небо заалело и стало светать. От дерева шёл густой хвойный запах, и Магнуссон начал потихоньку успокаиваться, отходя от ритуала.
«Вернусь в «Дырявый Котёл», просплю целый день», — устало зевая, подумал Бьёрн, и в этот момент, почти беззвучно, из-за деревьев выскочил огромный волк. Кувыркнувшись в воздухе, он превратился в Фенрира. Тот быстро огляделся по сторонам и сразу же повернулся к дереву, под которым сидел Магнуссон.
— Чай будете, мистер Фенрир? — Бьёрн вежливо предложил Сивому вторую кружку. Тот удивлённо посмотрел на мальчика, но чай взял.
— От тебя мантикорой воняет, — Фенрир внимательно осмотрел Бьёрна, втягивая ноздрями морозный воздух. — Как ты жив остался, парень?
— Я узнал, что лес Дин хранит множество тайн, — криво улыбнулся Бьёрн. — Сохранит и мою. Этой ночью я испытал себя и провёл давно задуманный ритуал. Мы можем возвращаться, мистер Сивый? В лесу хорошо, но у меня ещё много планов на эти каникулы.
Фенрир изумлённо покачал головой, и через пару минут, они уже шли в сторону обычного леса.
Попрощавшись с оборотнем, который оказался отличным проводником и в принципе, неплохим разумным, Бьёрн вернулся в «Дырявый Котёл» и завалился спать. Этой ночью ему только чудом удалось выжить. Возможно, последнего в роду, всё же хранит какая-то магия.
Проснувшись утром, Бьёрн плотно позавтракал и сел писать письма. Он решил поздравить всех друзей с новогодними праздниками. Для этого Бьёрн сходил в магазин сладостей, накупил разных конфет, а потом отправился на почту, где отправил подарки всем знакомым.
Витрины магазинов Косой аллеи были украшены гирляндами и игрушками, и Бьёрну нравилось просто гулять, разглядывая праздничную продукцию.
Когда становилось холодно, мальчик заходил в любое кафе и заказывал что-нибудь вкусное. Отогревался за кружечкой чая, наслаждаясь пирожными, и шёл дальше. Косая аллея не ограничивалась центральной улицей. Просто она была самой известной, потому что здесь в основном продавались товары для учеников. А так, на соседних улицах, тоже хватало обычных домов и магазинов. За прогулками и чтением запрещённых книг прошли каникулы. Перед отъездом в Хогвартс всё, что могло быть опасным, Бьёрн оставил в сейфе Гринготтса.
 
***
На вокзале Кингс-Кросс в этот день было многолюдно. Красный паровоз стоял под парами, ожидая, когда последние пассажиры займут места. Бьёрн ловко поднялся по ступеням в вагон Слизерина и отправился на поиски соседей по комнате. Если в первый раз все дети ехали где хотели, то теперь каждый факультет находился в своём вагоне. Так старостам было легче приглядывать за всеми. Правда, никто не запрещал перемещаться по составу в поисках знакомых. Бьёрн немного послушал Нотта и Мальсибера, как прошли праздники в их компании. Снейп сказал, что они дома не праздновали ничего. А сам Бьёрн поделился, как прожил это время на Косой аллее. Было заметно, что ему позавидовал даже Снейп.
По мнению ребят, целая неделя свободы, когда никто из взрослых не говорит тебе, что надо делать, представляла собой несбыточную мечту. Хотя сам Магнуссон, наоборот, втайне завидовал детям, у которых были родители.
Посидев ещё пару часов, Бьёрн отправился в вагон Гриффиндора, а Снейп увязался следом. На каникулах Северус так ни разу и не встретил Эванс. Её чем-то недовольная сестра рассказала, что Лили осталась на все каникулы у какой-то подружки из магического мира, и домой не возвращалась. Северус хотел её увидеть, а Бьёрн думал узнать, как прошли каникулы у Поттера и Блэка.
В одном из купе Магнуссон обнаружил своих приятелей, что сидели вместе с соседями по комнате и что-то горячо обсуждали.
— Привет, ребята, — улыбнулся Магнуссон. — О чём спор?
Все поздоровались, и Бьёрн уселся рядом с Блэком и Люпином.
Джеймс, сверкая глазами, продолжил рассказывать:
— Мои родители вступили в тайное общество, которое организовал сам Альбус Дамблдор! Когда мы станем старше, я тоже обязательно попаду туда.
— А мои родители поддерживают Волдеморта, — грустно произнёс Сириус. — Все каникулы мать пилила меня за то, что я попал в Гриффиндор, а не в Слизерин. Сказала, что летом мне наймут тьюторов, которые будут исправлять перекосы в моём обучении, как наследника.
— Это плохо, — Джеймс непроизвольно потянулся почесать то место, на котором сидел. — Мои предки тоже как-то проводили воспитательные меры. Хорошо хоть не всё лето.
— А может, ты отпросишься ко мне в гости, хотя бы на месяц? Будем летать на мётлах, играть в «плюй-камни». А в дедушкином поместье можно будет порыбачить!
Глаза Сириуса заблестели, и он пообещал поговорить с отцом. Орион Блэк всегда относился к детям более снисходительно, чем Вальбурга.
Питер ушёл в уборную, а ребята продолжили обсуждать планы на лето. Только Римус сидел грустный. Его матери снова нездоровилось, и мальчик очень переживал за неё. Когда Лайал узнал, что миссис Люпин не может больше иметь детей, между ними начались скандалы. Римус всего не знал, но видел, что мать чувствует себя хуже с каждым днём. От некогда красивой молодой женщины почти ничего не осталось. Лайал всё больше времени проводил на работе и в кабаке. А Хоуп старалась не бывать дома, пока там находился сын. Она не могла перебороть в себе страх перед его второй ипостасью. Мальчик всё чувствовал и очень на это обижался. К сожалению, ему не с кем было поделиться своими мыслями. Соседи по комнате его не поймут, и тоже наверняка испугаются, если узна́ют, а других знакомых у Римуса не было.
В купе зашёл Питер и уселся к столу.
— А я Снейпа видел! — сделал хитрое лицо Петтигрю. — Он в купе у Эванс и Марлин. Посмотрел на меня, как на вошь, когда я мимо проходил. Морда такая надменная, даже не поздоровался.
Все тут же оживились и начали обсуждать, какие гадости можно будет устраивать Снейпу в Хогвартсе. Бьёрн с улыбкой покачал головой и отправился к себе. Он больше хотел почитать что-нибудь полезное, чем заниматься детскими шалостями.
***
Уроки начались буднично. На трансфигурации продолжали изучать превращения неживого в неживое. На зельях варили простейшие составы, а на гербологии ухаживали за растениями, безопасными для юных волшебников.