Мичман Империи. Часть вторая (СИ)

Выдвинулся за ним, добрался до соседнего с парком квартала и снова замер в ожидании.
Без пяти восемь подобрался. Сейчас начнётся. Представил, как наяву. Сычкин стоит у спуска под землю. Дикие гуси курсируют по парку. Снайпера заняли места на крыше. Вокруг народ гуляет, музыка играет. И вдруг, из-за прилавка с шаурмой выныривает Курьер службы доставки. Подходит к капитану и протягивает букет цветов с карточкой:
— Это Вам, — слышу я посыльного в наушник. — От Ростислава.
— Да вы Охренели⁈ Пошёл отсюда…
Конечно, Сычкин взбесился.
— А знаешь, пошёл ты! Хрен ты меня найдёшь, а видос уйдёт СБФ, как только корабль здесь появится, или на телевидение. Так что нюхай цветы и жуй пыль! — гласила записка.
Курьеру ничего не грозит, совсем сторонний человек, да и нанимал его через третьих лиц в баре гопника Серьёзного. Так что на меня не выйти.
— Всё в порядке? — а это, видимо, подбежали наёмники, но даже их голоса не смогли заглушить замечательные обороты речи, которыми владел Сычкин.
Мастер, однозначно мастер. Маэстро просто!
Короткий разбор полётов, Гуси свалили, а капитан, в очередной раз матюкнувшись, выдал:
— Хвост налима вам в рыло, почему я один это разгребаю?
— Вот оно! — подумал я, а капитан уселся в такси и полетел в пригород, но не к себе домой.
Предвкушение от финала слежки будоражило кровь. Руки слегка подрагивали. Фантазия разгулялась представлением успеха.
Уже в потёмках мы подлетели к территории ещё одного парка. Такси остановилось у начала тропинки через лес, а я залетел на крышу одного из домов и, вооружившись оптикой, стал наблюдать. Сначала через режим тепловизора.
Я ошибся. Это не парк, а усадьба на берегу реки… или больница. Вон на освещённом пространстве (тепловизор с ума сошёл, пришлось переключиться на оптику) ходят люди в белых халатах.
Сычкин ещё на подходе позвонил кому-то и стал жаловаться, что он так больше не может, ему нужна помощь.
— Никуда не уйду, буду ждать на улице за столом, — возмутился он.
Видимо ему отказывали во встрече.
Капитан прошёл почти к самому двухэтажному зданию и уселся за столик под летним зонтиком.
Люди в белых халатах куда-то исчезли. Им на смену из здания вынырнули четыре тени. Сычкин вздрогнул, но они, не обратив на него внимания, прошли мимо и растворились в лесу.
Капитан всматривался им в след и не заметил, как к столику подошёл Фроцман. Зато я его сразу увидел, и узнал, хотя последнее затрудняли татуировки на лице.
Включил оптику на полную, и татуировки превратились в чёткие линии по контуру лица. Ха, да он пластику собрался делать. Умно.
— Зачем ты приехал? — заговорил Фроцман, присаживаясь напротив Сычкина. — Мы обо всём договорились.
— Вот, — капитан протянул мою записку.
— И что? Это твои проблемы, — равнодушием Фроцмана можно было забивать гвозди. Настолько голос безэмоциональный.
— Возьмут меня, возьмут и вас, помнишь записи Гущина? — реплика Сычкина прозвучала уверено. Он явно решился идти ва-банк.
— Я помню, как ты его убил, — Фроцман, сложил руки в замок и облокотился о стол. — Хочешь также?
— Давайте, — Сычкин вскочил, и стал размахивать руками. — Давайте, мне нечего терять. Этот мудак затаился, не найти, а вы меня держите за яйца. Я в любом случае либо труп, либо…
— Сядь, не мельтеши, — медленно сказал Фроцман и капитана подняло в воздух, а затем уронило на стул.
— Давай, ну! — заистерил Сычкин. — Умру и завтра вся планета узнает, а за ней и империя! Ну!
Из леса вернулись четверо бойцов. Подошли к столу.
— Чисто, хвоста не было, — произнёс один из них.
Впился в их лица с жадностью утопающего. Пошла запись, хоть какая-то, но улика. Всё, записываю разговор и можно к Князю Сладкобаеву за помощью. Пока они внешность не поменяли.
— Понимаешь, капитан, — медленно, словно камни дробил, произнёс Фроцман, — нам плевать на эти записи, мы лица хоть все поменяем, а наших настоящих имён ни ты, ни твой ротмистр не знаете.
— Зато я знаю другое, — голос Сычкина стал хищным, словно он приготовился к атаке. — У меня доказательства, что это граф Сладкобаев всё проворачивает, ахграррх…
 
Его тело оторвало от земли, закрутило в воздухе. Он захрипел.
— Хватит Гена, — раздался новый голос и к столу из здания вышел граф Сладкобаев.
Кочерыжка от торпеды! Это занавес! Я аж от бинокля оторвался на мгновение, чтобы тут же приникнуть к нему ещё сильнее.
— Спутники… вы можете… — кашляя, запинался Сычкин, — прочешите всё, найдите его… иначе один я на дно не пойду.
— Хорошо, — кивнул Сладкобаев, — обсудим условия.
Разговор я записал полностью. Правда, чисто автоматически. Как во сне. Подумать только. Аристократ из первой сотни. Столп нации. Оказался мошенником. Это не укладывалось в голове.
Как же все рассказы о чести? Правила и кодексы… Мысли метались ураганом.
Хотя, а что я, вон Сарай, тоже аристократ. Правда изгнанный, а тут…
Нда…
Картина мира менялась со скрипом и хрустом. Верить в такое вероломство не хотелось. Одно дело, аристократы меж собой грызутся, а другое обманывают империю. Это неслыханно. Это информационная бомба. Это…
Погуглил князя Сладкобаева. Первая сотня, да, самая середина. Он единственный из правящей ветви остался, остальные в роду — дальние родственники.
Зачем ему всё это? Он богат, власти достаточно…
Не знаю, вот совсем не понимаю. Зато ясно, что за мой инфопланшет с материалами дела могут убить, ценнейшая улика. Надо его спрятать на всякий случай.
На парковку своего дома приземлился уже поздно ночью. Потупил немного в лобовуху, приходя в себя от сегодняшних событий, собрался с мыслями и вылез наружу.
Какой-то сосед ковырялся в багажнике машины. Кивнул ему, махнул рукой (надо соблюдать маскировку, быть вежливым, приветливым) и пошёлк лифту.
Отосплюсь, а потом буду думать. План на самом деле не сильно изменился. Ждать своих, передавать доказательства. Вот и всё. А пока сверну слежку, отключу сигналы маяков, да, залягу на дно полностью. И хрен они меня найдут.
Всё же я молодец. В одного, буквально на коленке, провернуть такую операцию. Нигде не наследил, нигде не засветился. Думаю, Растеряшев будет мной гордиться. Да что Растеряшев, Дед будет гордиться.
Мигнула кнопка лифта. Створки разошлись в стороны и в глаза ударил яркий свет. Ослепил, заставил зажмуриться. Что-то кольнуло в шею, затем ещё раз. Где-то рядом, послышался возглас. Под ногами закачался пол и меня повело в сторону.
Попытался удержать равновесие, но тщетно. Ноги подкосились. Выставил руки вперёд, упал. Попытался встать, но в шею снова кольнуло и навалилась темнота.
Глава 24 
Темнота озарялась вспышками какой-то серо-красной мути. Порой крутились размытые лица, машины, потолок. Что-то холодное коснулось лица. Ребра пересчитали швы на полу.
Меня куда-то тащат?
Закружило, завертело. К горлу подступила дурнота. Красный свет залил тьму. Я в десантном боте? Нас подбили? Надо сказать парням, чтобы перешли на ручное управление, залили всё пеной.
Каким парням? Да вот этим же, голоса слышишь? Нет. Так прислушайся.
— А я тебе говорил, что это он, давай, грузи в салон, пока не очнулся.
Тряхнуло. Голова взорвалась болью. Влетел в переборку? Включите пену, разобьемся же!
— Да осторожней ты, убьешь ещё.
— Да за него и за мёртвого бабки дают.
— За живого больше, аккуратно, чтобы не очнулся.
— Там доза конская, не очнётся.
— Веки дёргаются, коли ещё. Быстрее!
Темнота. Как она может кружиться? А что это за точка? Хм, шипит, что шипит? Анаконда? Главное, чтобы не Джумамба. Пацаны, тут змея! Осторожно!
— Ты что делаешь?
— Да он губами шевелит, ща новую дозу вколю.
— Не просри мой результат.
— Твой⁈
— А чей? Это я его по камерам засёк и неделю выслеживал по городу, ты ещё не верил.
— Лицо ж другое.