Белое море (СИ)
Истина для каждого дракона его уровня: долг — превыше всего. Превыше собственных чувств и собственной природы.
— Вот ты и сам все сказал, Матвей. Ты не имеешь права отказаться от дочери правителя, иначе предашь чаяния своих родителей и свою кровь. Твой долг — жениться на ней, и разве ты можешь нарушить собственное слово? Кем ты тогда будешь?
— Ничтожеством, но и без тебя моя жизнь будет пустой.
— Я с самого начала понимала, что у нас нет ни малейшего шанса, но все равно полюбила, и приняла твою любовь. Мы жили мечтами, и даже новость о твоей невесте не отрезвила меня. Казалось бы, для достойно воспитанной девушки это — более чем явный знак немедленно прекратить отношения, но, видимо, уровень моего благородства не дотянул до должных высот. Я не могла смириться с тем, что всегда буду смотреть на кровных драконов, наблюдая, как они получают все, чего пожелают, все, о чем смертные даже заикнуться боятся. Однако, когда ты признался, с какой фамилией скоро породнишься, я вдруг прекрасно осознала, на чье место метила, и как ничтожны были мои притязания. Чья бы кровь не текла в моих венах — я лишь мертвая для всего мира драконица. Бедная сиротка, воспитанная в захолустном пансионате. Смертная, по своему мировоззрению и силам.
Он хотел меня перебить, но я не позволила:
— Выслушай меня, и запомни, Матвей. Я не позволю играть с собой. Мы уже говорили на эту тему, и закроем ее сегодня же: ты станешь мужем Касии Казимировой, ты сам подтвердил намерения в приватном разговоре с кролом. Мне об этом господин Круторогов рассказал. Однако мне в твоей жизни нет больше места, и я не стану щемиться без приглашения. Позволь мне идти своей дорогой, и не мучай! Ты же знаешь, что я люблю тебя, ревность к сударю Беломорскому абсолютно беспочвенна, как и к остальным мужчинам. Но я хочу жить достойно, осознавать свое достоинство и гордость, уважать себя и вызывать уважение у других.
Примерно минуту мы смотрели друг к другу в глаза, силясь безмолвно объясниться, и я поняла, что победила. Не сговариваясь, мы поцеловались, и я вспомнила тот наш первый поцелуй на берегу, когда будущее казалось таким размытым, неопределенным, но полным светлых надежд.
— В последний раз, — сказал он, крепко прижимая меня к себе.
— В последний раз, — повторила, понимая, что теперь наше прошлое навсегда осталось в прошлом.
Тем же вечером он уехал к Тобольским в Имн-тор, причем так поспешно, что лишь особое отношение попечителей к нему помогло избежать наказания.
Я опять лила слезы, злясь на себя, на него, на крола с его дочерью, на Артемия Круторогова и весь мир. Одна я знала, чего мне стоило от отказаться от него, попросить отпустить меня, глядя в его глаза, полные любви. А ведь какую счастливую жизнь мы могли бы прожить! Если моя жизнь сложилась иначе, я бы вполне поборолась с Касией Казимировой, и одержала бы верх. Мы с ним были так близки по духу, нас связывали миллионы нитей, которые болезненно рвались с каждой секундой, отделявшей его от меня. В нас текла разная кровь, но мы были одним целым. Почему же судьба так несправедливо обошлась со мной?!
В следующее мгновение я, раздираемая рыданиями, судорожно дергала выдвижной ящик письменного стола, извлекая набор для письма.
«Дорогая госпожа Стрелицкая!
На зимние каникулы я хотела бы приехать в пансионат, повидать вас, наших многоуважаемых соседей, и моих добрых подруг. Надеюсь, вы сочтете сие допустимым. Не беспокойтесь обо мне, я чувствую себя превосходно, с учебой у меня все прекрасно. Скоро мы сдадим экзамены, и нас распределят на разные направления, чтобы скорректировать список изучаемых предметов. Комиссия изучит мои результаты, и определит, кем мне суждено стать. Очень надеюсь, что мне выпадет филологический факультет, и в будущем я буду преподавать, как и мечтала. Все-таки смертных обучают тому, что им реально пригодится. Правоведом мне не стать, даже драконицы редко оказываются на этом привилегированном направлении, однако своей участью я довольна.
Ответьте, моя милая госпожа Стрелицкая, как можно скорей, чтобы я могла заранее подготовиться к путешествию.
И простите за столь короткое письмо: когда мы наконец-то увидимся — вдоволь наговоримся!
Искренне ваша, Элиф Стрелицкая»
Неделю спустя мы уже сдавали первый экзамен — по трансформации. Драконы должны будут еще и практику пройти; смертные же ограничатся теорией. Вот теперь Макар Курилин не сверлил нас насмешливыми взглядами, ибо многое отдал бы за возможность избежать практики. К своему огорчению, и нашему торжеству, он не обладал сколько-нибудь достойными навыками, всегда занимая на занятиях последнее место.
Передо мной лежал листок с вопросами, на которые я легко отвечала. Время, за которое должна происходить трансформация. А ведь еще на первом занятии нам рассказывали об этом! Смотрю варианты ответов, и нахожу подходящий — не больше трех секунд. Дальше. Самый подходящий возраст для трансформации. Какие ответы имеются… Ага, вот и оно: тринадцать-четырнадцать лет. Среднее расстояние, которое способен преодолеть дракон в истинной форме за один перелет. Это уже посложнее. Что у нас в ответах: десять-двадцать километров, восемьдесят-сто, двести-четыреста, пятьсот-шестьсот. Подходит второй вариант — восемьдесят-сто. На самом деле не все и восемьдесят могут преодолеть, но драконы упрямо приводят завышенные данные. Таким, как Макар или Нина Грачева — даже принять истинный облик сложно, не то что летать на длинные расстояния.
Спустя двадцать минут у нас собрали тесты, и раздали листки с письменным заданием. Я прочла свое: «Лавовые драконы. История вида и отличительные характеристики».
Вот это попадание! Лавовые драконы… Род моего отца! Проклятие!
Первые несколько минут пыталась прийти в себя, убеждая, что это лишь совпадение. Конечно, к лавовым принадлежат не только Крутороговы, хотя без сомнений являются самыми известными их представителями. Просто мое везение снова показало себя в полном блеске, и именно мне достался билет с подвохом. Знал бы кто из присутствующих, что мне выпал вопрос о моем роде! Такого обычно не случается, а если и происходит — ученику меняют билет. Обо мне же никто не знает, можно не беспокоиться. Хотя бы экзамен сдам хорошо!
Подняв глаза на попечителей, столкнулась со взглядом лорда Дартмура. Он смотрел внимательно, выжидающе, и я снова уткнулась глазами в листок. Неужели думал, что я собираюсь списывать у кого-то? Для поддержания порядка на каждом экзамене присутствуют по три попечителя. Оказывается, они принимают самое активное участие в жизни Академии, хотя до своего поступления сюда я считала их трутнями, праздными дураками.
Ладно, пора приступать к заданию.
«Лавовые драконы относятся к одной из пяти веток главнейших родов Южного материка. До отбытия в Норгратер не существовало деления лавовых на подгруппы, и все они принадлежали роду Кратонов. Основным видом деятельности была работа с вулканами, как наземными, так и подводными, которыми изобиловал «погибший край». Согласно хроникам Кратонов № 689-ДК-Р они принимали самое активное участие в законотворчестве и судебной системе, и многие нынешние законы являются переработкой классических сводов.
После упадка Южного континента, род Кратонов раскололся на восемь основных ветвей. Наиболее известными являются Крутороговы — прямые наследники Кратонов, драконы Подводных Вулканов. Свою фамилию они получили не от имени родоначальника, а от названия родового замка — Крутого Рога на мысе Разочарования. Главой рода Крутороговых, а заодно и старшим по положению среди всех лавовых является господин Артемий Круторогов, правовед и попечитель Академии.
Отличительные характеристики:
1. Родовая сила — усмирение вулканов, контроль за их состоянием, замедление извержения (предотвращение может причинить больше вреда, чем пользы) для спасения из зоны опасности драконов и людей.
2. Родовое оружие — лавовая плеть, призываемая резервом, состоящая из мельчайших частичек искрящего жидкого огня.