Похититель секретов (сборник)

Лоуренс Аравийский встрепенулся.
– Вы уверены? Может, показалось? Или совпадение?
– Может быть. Но все же выделите мне помощников для страховки и контрнаблюдения.
– Но у нас очень напряженно с людьми…
Московский посланник развел руками, и резидент устыдился: негоже грузить гостя своими проблемами!
– Впрочем, я выделю вам лейтенанта Горчакова, вы с ним уже контактировали.
– Это Миша, что ли?!
– Ну да, Михаил Евгеньевич. А что?
Ясно, что от Миши никакого толка не будет. Придется обходиться своими силами. Впрочем, как всегда.
– Нет, ничего. Очень симпатичный парень. Я с ним свяжусь, когда возникнет необходимость…
* * *
«Мицубиси паджеро» ходко мчится по черному гудрону. Это эмират Фуджэйра, дороги здесь поуже, но такие же ровные и безупречно гладкие – как ноги следящей за собой ухоженной женщины…
Образ, выбранный для сравнения, безошибочно выдал направленность вектора озабоченности Игоря Андреевича Горина. Не подумал же, сластолюбец, про клинок морского кортика, железнодорожный рельс, выбритую щеку педантичного немца, или еще нечто подобное, но лишенное сексуального подтекста! Строгий и безупречный в вопросах морали Дмитрий Полянский вздохнул и, осуждающе покачав головой, снова уставился в окно.
Мои подозрения в очередной раз блестяще подтвердились. Анри рассказал, что участвовал в аварийных работах на «Джордже Вашингтоне» и ухитрился похитить кусок строго секретного металлопластика, сохранности которого американцы придавали большое значение. Константин присвоил экспериментальному материалу обозначение «объект номер ноль» и распорядился спрятать его в надежном месте, поскольку он обязательно потребуется.
«Рано или поздно объект очень понадобится, – сказал прозорливый капитан Павловский. – И тогда мы с тобой его заберем».
Он был хороший разведчик и прекрасный аналитик, но предвидеть всего не может ни один смертный. «Хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах», – гласит мудрая поговорка, и судьба самого Олега явилась наглядным тому подтверждением.
Пейзаж вокруг кардинально изменился. Пески и оазисы остались позади: по обе стороны шоссе громоздятся дикие черные скалы, кое-где контрастно выделяются россыпи серых и белых блестящих камней.
– Этим горам двести миллионов лет, – рассказывает Анри. Сегодня он опять в национальном наряде: гафия в мелкую клетку, белоснежное хлопковое платье до пят, на ногах открытые сандалии без задника. Он не знает, что вчера я чуть не улетел на родину, для него все происходящее в порядке вещей: прибыл новый куратор, а с ним – новые задания, новая работа, новые заработки.
– Ни нефти, ни других полезных ископаемых тут нет, только камень для строительства. Живут здесь бедно, в горных селениях совсем недавно появилось электричество… Климат тоже не такой, как везде, недавно в горах выпал снег! Представляете, впервые за всю историю! Правда, он быстро растаял…
Анри словоохотлив и, по-моему, испытывает ко мне симпатию. Сейчас мы едем к его брату Саиду. Именно с братом Анри спрятал «объект номер ноль». И найти его может тоже только с ним.
– А если его уже нашли? За семь-то лет? – спрашиваю я сам не знаю зачем: такой вопрос выдает занудливого пессимиста и не рассчитан на рациональный ответ. Но с другой стороны, бесполезных вопросов не бывает: любые способствуют добыванию новой информации.
Анри довольно улыбается и качает головой.
– Саид очень предусмотрительный. Он специально выбрал Черное ущелье. Оно пользуется дурной славой, поэтому там редко бывают люди. И уж конечно, никому в голову не придет шарить по тамошним пещерам!
– Это очень хорошо, – киваю я. – Саид мудрый человек…
Я собираюсь спросить, почему у Черного ущелья дурная слава, но Анри стал увлеченно рассказывать о своем брате – какой он честный, принципиальный, как хорошо знает Коран и строго его соблюдает… Перебивать его было просто неприлично, оставалось лишь поддакивать и восхищаться вместе с рассказчиком.
– Я много раз звал Саида переехать в Дубаи, но тогда он потеряет хорошую работу… Сейчас у него высокий заработок, полный социальный пакет, в будущем – приличная пенсия… К тому же авторитет, уважение. Утратить все это? Вот он и отказывается…
 
Как выглядит «объект номер ноль», я до сих пор так и не узнал: Анри не смог подобрать нужное слово на английском. Он произносил что-то типа «карта» или «пластина» и складывал пальцами прямоугольник пятнадцать на двадцать сантиметров. Размер был вполне транспортабельным, и это радовало.
Горы кончились, теперь шоссе идет вдоль побережья. Промелькнул высотный отель на самом берегу. Вокруг деревья, газоны, шезлонги, голубое блюдце бассейна, бар под конической камышовой крышей, муравьями копошатся маленькие загорелые фигурки.
Анри увеличил скорость. Оазис цивилизации остался позади. Прибрежный песок, черные валуны – и все. Длинные океанские волны привольно выкатываются на пустынные пляжи. Стрелка спидометра подрагивает на отметке сто двадцать. До Эль-Фуджэйры остается около часа езды. Я периодически контролирую дорогу. Сзади, все больше отставая, тащится грузовичок, который мы только что обогнали. Из-за него резво вынырнула серебристая «тойота». В Эмиратах много японских машин, здесь их любят.
Ничего подозрительного: никто не висит на хвосте. По крайней мере, явно не висит. Хотя, если нас профессионально «ведут», то это ничего не значит. Машины наблюдения могут идти то сзади, то впереди, к тому же они постоянно меняются.
– Саид сегодня работает, – продолжает рассказывать Анри. – Придется его немного подождать. А потом мы втроем поедем в Черное ущелье. Пока доедем, пока найдем… Может быть, придется заночевать в горах…
– Заночуем, – из вежливости соглашаюсь я, хотя такая перспектива совершенно не вызывает энтузиазма. Что-то беспокоит меня на подсознательном уровне. Никаких фактов для этого нет. Тревожит не аналитика, а интуиция. Внимательно смотрю в правое зеркало заднего вида.
Грузовичок безнадежно отстал и пропал из виду. Серебристая «тойота» идет сзади, как привязанная. Почему? Будто отвечая на этот вопрос, «японка» рванула на обгон. Ч-чух! Серебристый снаряд со свистом пролетел мимо, как будто наш джип стоял на месте. Километров сто пятьдесят, не меньше! На такой скорости «тойота» должна была через пару минут скрыться из глаз, но нет – пошла в паре сотен метров впереди. Опять-таки – почему?
– Там много пещер, – объясняет Анри, хотя я ни о чем не спрашиваю.
– Самое трудное – вспомнить нужную пещеру. – Честно говоря, я бы вряд ли ее узнал. Но Саид найдет, нет сомнений…
– За нами могут следить? – перебиваю я.
– Что?!
– Мне кажется, за нами следят. Причем профессионально. Вон та «тойота».
«Мицубиси паджеро» слегка «рыскнул», будто дрогнули руки, лежащие на чутком руле. Водитель на миг потерял обычную восточную невозмутимость.
– Я не знаю… Кто может за нами следить? – Лоб Анри покрылся потом, на этот раз он вытер его не платком, а тыльной стороной ладони.
А ведь в салоне прохладно… Неужели он сдал меня контрразведке?!
– И вчера, на берегу залива, я видел блеск оптики! – тоном следователя говорю я, впиваясь взглядом в одутловатый профиль агента. Хотя утром он побрился, его щеки не могут служить эталоном гладкости: жесткая черная щетина уже выглядывает из волосяных луковиц.
– Скорей всего, кто-то наблюдал за нами в бинокль, – дожимаю я. – А позавчера после нашей встречи мне пришлось отрываться от слежки!
Но прошлые эпизоды не волнуют Анри так, как сегодняшняя слежка. А если и волнуют, то внешне это никак не проявляется, по крайней мере, потоотделение не усилилось. Он пристально смотрит в зеркало.
Я тоже, уже без всякой конспирации обернулся назад. Там появился бежевый видавший виды «фольксваген». Он шел в пятистах метрах, не сокращая дистанции, будто на невидимом буксире.
А что у нас впереди? Ага, «тойота» с некоторым запозданием прибавила скорость и быстро уходит к горизонту!