Мое сердце – бензопила

Мерцание оказалось костром. Не настоящим, но… Джейд улыбается, осознав, что именно видит перед собой: работяги из ночной смены взяли одноковшовый погрузчик, соскребли с площадки все обломки и мусор – возможно, их последнее задание перед окончанием смены, – высыпали весь хлам в большой стальной контейнер, приподняли его над землей, опустили внутрь горящую тряпку и держали, пока не разгорелось.
Неплохой способ избавиться от мусора, думает Джейд. Для Пруфрока, где народу уже и так кот наплакал, может быть, самый лучший.
Право подойти к огню и погреться с работягами, как считает Джейд, ей дает измызганный комбинезон, ведь и по будням, и в выходные она моет полы, опорожняет мусорные баки и драит туалеты. На груди вышиты ее инициалы ДД – Дженнифер Дэниэлс, – и среди работяг она вполне сойдет за свою: не бог весть какая важная птица, но клеркам надо знать, как к ней обратиться, если где-то что-то замусорится или прольется.
– Здоро́во! – говорит она всем сразу, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, не привлекать лишнего внимания. Джейд сразу понимает, что «здоро́во» звучит неуместно, они могут и оскорбиться, но уже поздно.
Один, в желтых очках-консервах – Стрелковые Очки, так? – молча кивает, потом наклоняется и плюет в огонь.
Парень рядом с ним в разных перчатках укоризненно толкает Стрелковые Очки в бок и кивает в сторону Джейд – разве не видишь, что с нами дама?
Дав понять, что это ерунда, Джейд подвигается ближе к костру и, набрав побольше слюны, плюет в огненный вихрь, и от жара ее ресницы слегка загибаются.
Работяга в выгоревших зеленых штанах, заправленных в ковбойские сапоги, одобрительно хмыкает.
Джейд вытирает губы тыльной стороной ладони – от холода онемели и губы, и руки, – а сама оглядывается по сторонам.
Внутри площадки все выглядит так же, как сквозь десятифутовый сетчатый забор: паллеты, поддоны со стройматериалами, землеройные машины и рычажные подъемники, разбитые вилочные погрузчики и покрытые коркой цементные желоба, грузовики, припаркованные прямо там, где их застали сумерки и принесли с собой настоящую прохладу. Тяжелое оборудование – фронтальные погрузчики и бульдозеры – стоит по эту сторону огороженной территории, сзади длинношеим динозавром возвышается силуэт экскаватора, дальше кран – бесспорный король, чьи ноги застыли на полпути между костром и баржей, которая переправляет оборудование через озеро Индиан.
Баржу доставила колонна полуприцепов, потом ее собрали на месте, прямо перед каникулами в День благодарения, и для Пруфрока это стало целым событием – для младших классов даже устроили выездную экскурсию, чтобы посмотреть на чудо техники. И с того самого дня местные не в силах отвести от нее взгляд. И не скажешь, что длинная, плоская посудина способна тащить десятитонные тракторы, но каждый раз она проседает под их весом, будто думая – я могу, я могу, и действительно справляется. Маясь на седьмом уроке, Джейд с замиранием сердца – за что себя ненавидит – наблюдает за чудовищным экскаватором, который балансирует на задней части баржи.
Хочется ли ей, чтобы экскаватор соскользнул, рухнул в Утонувший Город под озером, или пусть вода медленно поднимается, наползает на высокие шины, и никто этого не заметит, пока не будет слишком поздно?
Годится любой из вариантов.
На другом конце пути этого парома – «Терра Нова», которую Джейд презирает просто из принципа. «Терра Нова» – богатая застройка на другом берегу озера, раньше там был национальный заповедник, но потом, благодаря маневрам хитроумных юристов, с края удалось отрезать участок, который газетчики называют самой закрытой общиной во всем Айдахо – «только для избранных, и даже дорог поблизости нет!» Попасть туда можно либо на лодке, либо на воздушном шаре, либо вплавь, однако воздушные шары плохо справляются с горными ветрами, а вода в озере ледяная почти весь год.
«Терра Нова», о чем с гордостью сообщают газеты, означает «Новый Мир». Как сказал один из будущих жителей поселка – и фразу тут же подхватили, – если старые земли давно освоены, надо искать новые.
 
Сейчас там строятся десять коттеджей, причем с такой головокружительной скоростью, будто смотришь фильм в замедленной съемке.
Вероятно, все эти предприниматели, финансовые воротилы и магнаты даже не подозревают, что к востоку от Пруфрока, если идти к «Терра Нове» вдоль плотины, с определенной точки виден просвет. Там находится старый, заросший травой летний лагерь: девять полуразвалившихся хижин на фоне известковой горы, часовня без боковых стен, по сути, просто низкая крыша на столбах, и дом для собраний, где никто не собирался уже целую вечность. Если не считать призраков детей, убитых в этих краях пятьдесят лет назад.
Для всех в Пруфроке это Кровавый Лагерь. Дайте «Терра Нове» пару лет, считает Джейд, и Кровавый Лагерь станет полем для гольфа, где каждую игровую лужайку назовут в честь одной из хижин.
Это кощунство, заявляет она всем, кто готов слушать, хотя обычно ее слушает только мистер Холмс, учитель истории штата. Нельзя делать ремейк «Изгоняющего дьявола» или сиквел «Ребенка Розмари», нельзя проявлять неуважение к земле, по которой ходил настоящий слэшер! Есть вещи, которые лучше не трогать. Правда, в городе всем наплевать. Или же людей устраивает плата в пятнадцать долларов в час, которую сладкоголосые агенты «Терра Новы» дают каждому, кто готов наняться. Например, Открывашка Дэниэлс. Отсюда и пивная река, по которой он плывет уже пару месяцев.
Только эта сделка – не то, чем кажется, вот в чем штука. Трудяги продают не свое время, труд, пот – они продают Пруфрок. Едва «Камелот» начнет рассекать по озеру Индиан, изменится абсолютно все, как заявил в своей обличительной речи мистер Холмс. Прежде покосившиеся заборы, машины с бамперами от других тачек на этой стороне озера считались нормой – так было всегда. Теперь, с появлением «Терра Новы», у пирса паркуются «Порше», «Астон Мартины», «Мазератти» и «Рендж-Роверы», а машины Пруфрока начинают смахивать на склад утильсырья на колесах. Когда обитатели Пруфрока направят бинокли на другую сторону озера и увидят, как живут богатые и знаменитые, то наконец осознают, что сами они живут совсем по-другому: сгнившие заборы, крыши, которые следовало бы перекрыть еще пару лет назад, разбитые подъездные дорожки, старомодные юбки и устаревшие лет десять назад подплечники – чтобы мода поднялась на высоту восьми тысяч футов, требуется время.
Недавно, делясь своими грустными наблюдениями, мистер Холмс – это его последний семестр перед выходом на пенсию – сказал, что «Терра Нова» хочет сделать другую сторону озера привлекательной и безмятежной, красивой и первозданной. Ее не волнуют проблемы Пруфрока, который скоро останется на обочине жизни среди растоптанных окурков, следов от мочи за шинами высотой в дом, кусочков железных уголковых профилей, вдавленных в грязь слой за слоем вместе с одинокими шайбами и сорванными болтами… Джейд дала себе слово, что после окончания школы не останется здесь ни на минуту. Отправится хоть в Айдахо-Сити, хоть в Бойсе – если разобраться, перед ней весь мир. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда!
Но это, как и борьба с переохлаждением, – потом.
Джейд потирает руки над огнем, не обращая внимания на летящие искры. Если она и морщится, то это вполне позволительно, ведь она девушка и ей не стоит находиться здесь в такое время.
– Ну как ты? – спрашивает Стрелковые Очки.
– Лучше не бывает, – откликается Джейд, чуть усмехаясь. – А ты?
Вместо ответа Стрелковые Очки пытается как можно незаметнее переглянуться с другими работягами, хотя те стоят слишком близко и незаметно не получается.
– Я помешала? – громко спрашивает Джейд.
Разные Перчатки пожимает плечами, что значит «да».
– У вас тут что – поминки? – Джейд вглядывается в их лица.
– Верно подметила, – признает Ковбойские Сапоги, вытирая нос.
– Я не католичка, – сообщает Джейд, отстраняясь вместе со всеми от сполоха искр, – но разве на поминках не принято выпивать?