Черкес. Дебют двойного агента в Стамбуле (СИ)

— Прошу прощения, сэры! – обратился я к англичанам. – Извиняюсь, что прервал ваш разговор. Но меня удивило, что вы называете Константинополь Стамбулом.
— Не стоит извиняться! Мистер … ?
— Коста Варвакис, сэр! – я тут же представился.
— А, так вы грек! Это заметно по вашему кресту, – заявил приметливый англичанин и представился. – Мистер Джонс, мистер Стюарт, к вашим услугам.
Он исполнил элегантный жест рукой, словно снимал шляпу в знак знакомства.
— В Европе, мистер Варвакис, принято называть столицу султана, как ее назвал его славный предок Мехмед II 400 лет назад. Лишь русские варвары до сих пор зовут этот великий город Константинополем и даже городом царей, будто имеют на него право. Я знаю, что здесь принято говорить Константинийе, но уверен, что данное недоразумение будет рано или поздно исправлено. Быть может, вам, как греку, это слышать неприятно, но уверен, вы простите англичанина, представляющего страну, подарившую Греции независимость.
Мне стал любопытен этот разговор, и я решил его поддержать, немного «потролив» собеседника:
— Но позвольте, сэр, мне всегда казалось, что нашей свободе мы обязаны славе русского оружия?
— У вас странный английский, мистер Варвакис. Где вы ему научились?
— Я часто путешествовал, сэр.
— О, это многое объясняет… Вы, наверное, брали язык от всех, кого встречали – от завсегдатаев портовых кабаков до джентльменов. Ваш вопрос великолепно подходит для беседы в этих стенах. Где, как не в бане, обсуждать политику? Но, быть может, мы продолжим дискуссию в более подходящих условиях – в холле для отдыха, например?
— Ничего не имею против. И кофе с трубками будут там весьма кстати.
Я сделал знак Константину, и нужно было видеть вытянувшиеся от удивления лица двух английских снобов, когда меня снова подхватили с обеих сторон и осторожно повели в зал отдыха. Англичан сопровождал лишь один банщик.
Мысль войти к ним в доверие появилась сразу, как ухо уловило знакомое имя. Дэвид Уркварт! Эта английская сволочь немало натворила на Кавказе, работая, как сказали бы в мое время, под дипломатическим прикрытием в Стамбуле. Если он шеф этой парочки, сомнений нет – передо мной настоящие шпионы XIX века!
[1] Турки носили желтые туфли, греки – синие, армяне – красные и евреи – черные.
[2] Авторы проводят границу между восточным пониманием «кейфа» и современной трактовкой слова «кайф».
[3] Джемс Клавелл, автор саги об англичанах в Гонконге, убеждал своих читателей в том, что в Англии в первой половине 19 века скептически относились к частому мытью. Тем не менее, Дэвид Уркварт все ж таки открыл в середине века турецкие бани в Лондоне.
  
Глава 5. Вербовка.
 
Про «славные» дела Дэвида Уркварта я начитался в 90-е, даже портрет в учебнике видел. Его много обсуждали в кавказской прессе, включая грузинскую.
Этот английский дипломат ворвался в жизнь Кавказа с грацией слона в буфете и «тарелок» побил изрядно. И вошел в историю. Причем настолько, что даже флаг современной республики Адыгеи сделан по его эскизу. А еще надавал горцам столько обещаний, что из-за могил на Кавказе стало тесно. Пожар Кавказской войны пылал и до него, но с тем, что он в этот огонь керосину плеснул, никто не спорит. Земля все помнит: в своих бедах, вплоть до изгнания с родной земли, его до сих пор винят многие кавказцы. Вот бы встретить этого Давидушку, да голову ему открутить: воздух точно станет чище.
Я думал об этом, пока мы устраивались на низких диванах, на турецкий манер подогнув ноги. Отдал необходимые распоряжения своему другу-теллаку и продолжил беседу, вернее, предложил Стюарту продолжить свой рассказ.
— Это чудесная история, мистер, и я с удовольствием вам растолкую, как нам удалось оставить с носом русских варваров. Как вы знаете, греческие инсургенты боролись за независимость десять лет, и Лондон всегда поддерживал их, ибо сердцу настоящего англичанина понятна и близка идея свободы от тирании. Мы даже потопили турецкий флот у Наварина!
 
Оба англичанина энергично закивали: мол, вот какие мы молодцы, нет нам равных на морях!
— Потом случилась война русских с турками, казаки скакали под самыми стенами древней столицы, и султану пришлось покориться. И вот во время переговоров нам стало известно, что русские не осмеливаются настаивать на греческой независимости. Тут вмешались наши дипломаты – и, вуаля, – Греция свободна, а мы, не потратив и бочки пороха, становимся главными ее защитниками. Каково?!
Стюарт восхищено прищелкнул пальцами. Тут, очень кстати, нам принесли уже разожжённые длинные вишневые чубуки и маленький поднос с чашечками кофе и стаканами воды. Взял одну, и, не желая обсуждать столь вольное и предвзятое толкование недавней истории, пояснил:
— Обычай запивать кофе по-турецки водой, – сделал маленький глоток, смакуя свой напиток, – он – из-за особого мелкого помола кофейных зерен. Требуется смывать с языка крупинки гущи, от которых по-другому не избавиться.
— В чем ваш бизнес, мистер Коста? – поинтересовался Джонс, не дождавшись других комментариев. – Вас принимают здесь как важную персону. Вы – паша из вилайета или служите во дворце Топ-капы?
— Ну что вы, сэр. Я лишь бедный торговец, пребывающий ныне в крайне стесненных обстоятельствах. Даже мои знания турецкого, греческого, английского, русского, грузинского и армянского языков мне мало чем могут сейчас помочь.
— А, я догадался. Вы пострадали от русской блокады кавказского побережья! Вероятно, имели дело с черкесами и возили в Стамбул очаровательных горянок и грузинок? Как же на них нынче взлетели цены на стамбульских базарах! Наверное, потеряли свои корабли?
Я зачем-то решил англичанину подыграть и кивнул. Стюарт с нескрываемым удовольствием затянулся, выпустил облачко дыма и продолжил:
— С вашими языковыми познаниями вы могли бы устроиться переводчиком-драгоманом в любое посольство. Особенно, я впечатлен знанием русского и грузинского – таких знатоков только в Пере поискать.
— Увы, сэр, но обстоятельства моей предыдущей жизни вряд ли могут послужить рекомендацией для устройства на подобную работу. И писать я не приучен.
Англичане переглянулись. Стюарт был явно заинтересован.
— Да вы полезный человек, мистер Варвакис. Я бы хотел продолжить наше знакомство. Как вы смотрите на то, чтобы мы угостили вас обедом?
— Премного благодарен, сэр.
— Эсквайр, к вашим услугам. Достаточно называть меня просто «мистер». Коль вы не против, давайте встретимся через четверть часа у входа, если вы закончили здесь свои дела.
— Буду ждать с нетерпением, господа!
Дружески распрощался с Константином. Клятвенно пообещав его не забывать и обязательно навестить при первой возможности, я направился к выходу. Новая – на самом деле, слегка поношенная – одежда сидела, как влитая. Даже опанки пришлись впору. Я чувствовал себя заново рожденным – с отдохнувшей душой, отмытым телом и в боевом настроении. Рана на голове, еще раз обработанная, не кровила и не беспокоила. И не рана вовсе, а так – царапина с подсохшей корочкой. Я прикрыл ее феской, украшенной серебряной нитью, залихватски сдвинув слегка набок. Мне не хватало лишь кривого кинжала за кушаком, чтобы выглядеть бравым воякой.
Мой образ явно впечатлил англичан.
— О, вы завзятый балканский щеголь, мистер Коста, – поприветствовал меня Стюарт при встрече. – Вас и не узнать!
— Ха, мистер Стюарт, в бане все равны, но стоит ее покинуть, сразу видно, кто есть кто.
Стюарт и Джонс довольно переглянулись. Европейские костюмы выделили их из толпы. Но от обеда в турецком стиле Стюарт решил не отказываться:
— Давайте же предадимся чревоугодию. Обещаю вам величайшие кебабы, таких вы точно не пробовали!
До кебабной все на том же Гранд Базаре добрались быстро. Расселись за столом, и англичанин сделал заказ духанщику.
— Расскажите о себе, мистер Варвакис, расскажите вашу историю, – попросил Стюарт, когда в ожидании нашей еды появилась пауза.