Девять хвостов бессмертного мастера. Том 3 (СИ)

– А ну стой, – скомандовал Лао Лун. – Где ты взял эти цветы?
Недопёсок испуганно тявкнул и спрятал лапы за спину:
– Ничего я не брал.
– Да не бойся, не отберу, – миролюбиво сказал Лао Лун. – Если скажешь, где растут такие цветы, я подарю тебе мою чешуйку.
В его пальцах появилась блестящая, как надкрылья жука-бронзовки, капелька-чешуйка. Недопёсок уставился на сокровище жадными глазами. Ему нравились блестящие вещи. Он протянул за чешуйкой лапу, но Лао Лун поднял её высоко, чтобы он не мог ни дотянуться, ни допрыгнуть.
– Сначала скажи, где ты их нарвал.
Недопёсок тут же вытянул лапу в сторону:
– За лисьей колокольней их пруд пруди.
Лао Лун кинул ему чешуйку. Недопёсок ловко её поймал, подпрыгнув при этом и вильнув хвостами, и принялся разглядывать, негромко потявкивая от радости. Такого сокровища ни у одного из лис в поместье точно нет!
Лао Лун разыскал лисью колокольню, поглядел на неё, не скрывая уважения – высокая! Позади неё действительно были заросли бледно-синих цветов. Лао Лун надёргал самых красивых, связал в букетик травинкой и понёс Ху Сюань.
– О, как это мило! – воскликнула Ху Сюань, увидев, что Лао Лун держит перед ней букетик лисоцвета. – Ты заметил, что у меня кончился лисоцвет, и сам разыскал его?
И Ху Сюань принялась откручивать чашечки цветков и бросать их в котелок с начатым снадобьем.
– Я не… вообще-то я их… А, неважно, – махнул рукой Лао Лун.
Иногда лисам было сложно что-то втолковать, а главное, Лао Лун заметил, что глаза Ху Сюань радостно сияют. Разве не этого он добивался? Лао Лун покрепче сжал руки и оставил на шее Ху Сюань прохладный влажный след поцелуя.
– Вообще-то у меня для тебя тоже кое-что есть, – быстро сказала Ху Сюань, и Лао Лун заметил, что мочки её ушей покраснели. Смущение?
Ху Сюань развернулась к нему всем телом, сосредоточенно ища что-то в рукаве.
– Закрой глаза, – велела она, – это сюрприз.
Лао Лун послушно закрыл глаза. Видимо, Ху Сюань собиралась что-то ему подарить… Он почувствовал, что на ладонь ему положили что-то мягкое, тёплое и… живое. Он распахнул глаза и увидел, что это… белая мышь! Лапки мыши были связаны ниткой, а чтобы она не смогла разгрызть нить и убежать, пасть у неё была перевязана тряпочкой. Бедная мышь обречённо взирала на Лао Луна блестящими глазками.
– Это… что? – осторожно спросил Лао Лун, не зная, как реагировать на такой… «подарочек».
– Я поймала её специально для тебя, – сияя, пропела Ху Сюань. – Вообще-то я хотела раздобыть крысу, но если бы я стала ловить крыс, то в поместье начали бы шептаться, так что… Зато эта мышь белая, – добавила она с гордостью.
Лао Лун растерялся.
Вероятно, мышь – это знак благосклонности Ху Сюань к нему. Он вроде бы слышал, что лисы приносят трупики убитых животных своим пассиям.
– Нравится? – продолжала сиять Ху Сюань.
– И… что мне с ней делать? – осторожно спросил Лао Лун.
– Вообще-то, – смутилась Ху Сюань, – их носят вместо подвесок на поясе, но если ты её привесишь, то все поймут, кто её тебе подарил. Поэтому лучше припрячь её. Или съешь.
Лао Луну нисколько не хотелось глотать живых мышей. Становиться почётным обладателем подвески из живой мыши тоже.
Он кашлянул и спросил:
– А где ты её поймала? Белые мыши, кажется, такая редкость…
– О, прямо здесь, – махнула рукой Ху Сюань в сторону стеллажей. – Видимо, она прогрызла где-то нору и живёт под полом. Она шустрая, поймать её было непросто.
– Тогда, может, выпустить её? – предложил Лао Лун и, заметив недоумение и даже огорчение на лице Ху Сюань, добавил: – Чтобы ты всегда смогла поймать её снова, если тебе опять захочется меня порадовать.
– О, – просияла Ху Сюань, – так я тебя порадовала?
– Ещё бы, – непередаваемым тоном сказал Лао Лун.
Пленная мышь торжественно была выпущена на волю, а Лао Лун воспользовался благосклонностью Ху Сюань.
  
[273] Подлость Небесного императора
 
– Меня беспокоит грядущее, – продолжила начатый некогда разговор Ху Сюань. – Небесная война скоро начнётся. А-Фэй ничего не рассказывает, но мне кажется, он задумал что-то чудовищное.
 
– Да… – отозвался Лао Лун лениво.
Он лежал рядом с Ху Сюань на постели, солнышко пригревало через окно, Лао Лун был сонный и расслабленный.
– Лисьи знахари работают не покладая лап. Если сражение будет жестоким, жертвы неизбежны, раненые наводнят лазареты…
– А, не думаю, – ещё ленивее прежнего отозвался Лао Лун.
– Почему? – подозрительно спросила Ху Сюань, и её локоть недвусмысленно намекнул, что отвечать нужно прямо сейчас и отвечать внятно и обстоятельно.
Лао Лун очнулся от неги и дрёмы, сел и поскрёб в затылке:
– Всё-таки я небесный житель. Я эту кухню знаю. Хушэнь не допустит резни. Всего-то и нужно – убить Небесного императора, чтобы война закончилась. Небожители не кровожадные чудовища, что бы про них ни говорили. Но объявлена Высочайшая воля, не подчиниться они не могут. Не будет Небесного императора – не будет и войны.
– Ты так легко об этом говоришь, – с лёгким возмущением сказала Ху Сюань. – Это ведь его родной отец.
– Не волнуйся. Если Хушэнь дрогнет, я сделаю это сам. У меня с Небесным императором старые счёты. – И лицо Лао Луна стало необыкновенно хищным.
Ху Сюань даже вздрогнула невольно, никогда не видела на его лице выражения такой кровожадной жажды убийства.
– Ты… достаточно силён, чтобы убить Небесного императора? – после паузы спросила Ху Сюань.
– Конечно. Драконы – самые могущественные существа трёх миров. Я один могу уничтожить всё небесное войско, если пожелаю.
– О… – проговорила Ху Сюань и задумалась. – Но… как же так вышло, что ты оказался в Небесной темнице?
На лицо Лао Луна легла тень, челюсти клацнули, и он опять ощерился.
– Разумеется, потому что Небесный император совершил подлость, – процедил Лао Лун сквозь зубы. – Он не взял бы меня силой, поэтому прибег к обману.
– Расскажи?
Лао Лун долго молчал, кривился, скрежетал зубами, потом выдавил:
– Ну хорошо. Думаю, тебе полезно будет это узнать, чтобы ты не питала иллюзий по поводу Небесного императора. Ты ведь наверняка думаешь так же, как и Хушэнь прежде? Что с Небесным императором можно договориться? Драконы всегда держались отстранённо и не участвовали в небесных войнах, если они не касались их собственного племени. Небесные звери могущественны, но не кровожадны, нам претят бессмысленные убийства. Небесный император хотел, чтобы мы сражались на его стороне. Я отказался. Тогда он… – Лицо Лао Луна исказилось, продолжить он смог ещё не скоро. – Он сказал, что взял в заложники моего сына и что если я не подчинюсь, то он его убьёт.
– Твоего… сына? – широко раскрыла глаза Ху Сюань.
– Я подчинился. Поверил, что он сдержит слово. Велел остальным слушаться его. Позволил заточить себя в темницу. А он… после… пришёл ко мне в темницу, чтобы посмеяться надо мной. В руке он держал… то, что осталось от моего… – Голос Лао Луна прервался. Синие глаза сияли ослепительной яростью.
Губы Ху Сюань дрогнули, она поспешно привлекла Лао Луна к себе, всем телом ощущая, как что-то клокочет внутри напряжённого тела дракона. Руки Лао Луна шевельнулись, он обнял Ху Сюань за спину.
– Поэтому, – уже спокойнее сказал он, – если Хушэнь дрогнет, не дрогну я.
– А у тебя… не возникало мысли убить А-Фэя? – тихо спросила Ху Сюань.
– Хм… – неопределённо отозвался Лао Лун и отстранился. – А зачем мне убивать Хушэня?
– Но ведь он сын Небесного императора. Разве тебе… не хотелось отомстить ему, поступив так же, как он поступил с тобой?
– И что бы это изменило? Вернуло мне сына? Даже если бы я утопил Небеса в крови, это ничего не изменило бы. Если уж и убивать, то только самого Небесного императора. А Хушэнь… Ну, ты и сам понимаешь.
Ху Сюань понимала. Лао Лун принял сторону Тайцзы, несмотря на его происхождение, потому что Ху Фэйцинь – это Ху Фэйцинь. В сущности, он ещё ребёнок, наивный и глупый ребёнок, которого принудили повзрослеть чудовищным способом: изувечили тело, искалечили душу, отняли близких людей и предали. Удивительно, как он не стал демоном в истинном смысле этого слова.