Euphoria (СИ)

— Что-то случилось? — Обеспокоенно спрашивает Талли, когда они остаются в комнате вдвоём.
— Не хочешь прогуляться?
— Прямо сейчас?
— Ага!
— Ладно, но если я усну завтра на парах, это будет только твоя вина, — Талли встаёт и натягивает спортивные штаны на короткие шорты.
— Договорились, — Эби улыбается, и вместе они сбегают из комнаты.
Раэлль набирает нужный номер и спустя пару гудков слышит голос Сары.
— Привет, что случилось? — Девушка обеспокоена и напряжена, она не привыкла, что Раэлль звонит ей так поздно, если честно, она не привыкла к тому, что Раэлль вообще звонит ей, так что в голове моментально рисуются самые худшие картины.
— Нет, ничего не случилось, если честно, мне просто не спалось и я хотела услышать твой голос, — тянет Коллар, и губы ее растекаются в мягкой улыбке.
— Звучит так, будто в тебе вдруг проснулся романтик, хочешь, я приеду? — Проговаривает девушка, и Раэлль чувствует плавный прилив теплоты, который лениво расползается по телу и дарит ощущение легкости.
— Не надо, — она хотела. Она очень хотела, но понимала, что сейчас дергать девушку не лучший вариант, да и ей самой бы выспаться. — В смысле, я хочу тебя увидеть, но уже поздно, тем более, что мы завтра встретимся на вечеринке, и ты обещала украсть меня потом.
— Ну, тебе стоит знать, что я всегда держу обещания, — даже по голосу блондинка слышит, как Сара улыбается.
— Значит, меня ждёт незабываемая ночь.
— Да, но завтра, а сейчас ложись спать, не хочу, чтобы ты уснула прямо на барной стойке, — брюнетка смеётся.
— Хорошо. Доброй ночи, Сара.
— Сладких снов, Раэлль.
Воодушевлённая легкими чувствами, девушка возвращается в постель и засыпает быстрее, чем успевает заметить отсутствие соседки по комнате…
========== Осадки в легких ==========
Сумерки накрыли город, и в свете тусклых фонарей едва ли можно было разглядеть фигуры двух девушек, прогуливающихся по аллее. Для них обеих это было чуть более символично, чем могло показаться на первый взгляд, потому что за напускным спокойствием скрывался целый ураган чувств.
Белвезер всегда улыбались в глаза, целовали руки и говорили о ее великолепии, а на деле каждый второй за спиной рассказывал о том, что она может существовать только за счет фамилии, что она ничтожна и не способна абсолютно ни на что. Все это свалилось на нее с самого детства, и блестящая отличница, талантливая во многих направлениях девочка, в один миг оказалась жертвой собственной ракушки, в которую ее затолкали.
Дети могут быть жестокими. Дети, у которых появляется общая жертва, вообще теряют человечность.
С того момента Эбигейл приходилось из кожи вон лезть, чтобы что-то кому-то доказать. Вся жизнь прошла в сражении с обществом, которое отказывалось воспринимать её как отдельного человека, а не как очередного из рода Белвезер, где фамилия говорит гораздо громче человека. Ей хотелось доказать всем вокруг, что она может сама, но никто не верил, никто не хотел даже ее слушать.
При поступлении в институт никто даже не смотрел на ее баллы и идеальные школьные оценки, все видели фамилию, все знали, что ее мать - ректор. Эбигейл была зачислена в ряды студентов еще до того, как закончила школу. И ведь никого не волновали бессонные ночи, исписанные тетради и постоянная озлобленность на весь мир, все видели в ней дочь ректора, а Эби пыталась сделать все возможное, чтобы хоть немного выбиться за рамки просто фамилии и показать, что она и сама может все.
Повзрослевшие дети, может, и становятся умнее, но жестокость и озлобленность не теряют. Над ней издевались и продолжали издеваться. Она смирилась, ходила между колкими словами и будто бы не замечала, создавая иллюзию железной брони. Ей плевать на всех, по крайней мере, она пыталась это показать, и как только Эбигейл свыклась с положением вещей и практически перестала обращать на все это внимание, в ее жизни вдруг появилась Талли.
Талли была ураганом, разносящим в щепки любые устои и понимания о человечестве в целом.
Талли была пледом, который укутывает в мороз и не дает замерзнуть, даже если ты находишься в самом эпицентре снежной бури.
 
Талли была провокатором, заставив Белвезер вытащить нос из своей ракушки и втянуть свежий воздух.
Эбигейл заново смотрит на мир, давая ему еще один шанс, ведь даже несмотря на то, что все ополчились против нее, есть Талли, которая почему-то заставляет ее верить в лучшее.
Крейвен спокойно идет рядом и чувствует себя как-то по-особенному, будто бы в миг она стала кем-то более важным, чем была все это время. Глядя на Белвезер, которая едва заметно улыбается и изредка поворачивает голову, кидая чуть смущенный взгляд черных глаз, Талли радуется, будто бы выполняет действительно важную миссию, и ее альтруистично настроенная душа ликовала каждый раз, когда вместо ледяного барьера, направленного на всех, она получала в свою сторону теплоту.
Рыжей было искренне жаль людей, которые вдруг ни с того ни с сего ополчились против брюнетки, и даже не из-за того, что их интеллектуальный уровень был недостаточно высок для адекватного понимая ситуация, нет. Причина была в силе духа, стойкости и человечности Эбигейл, которая была именно тем другом, о котором мечтают многие, но никто не захотел увидеть это в ней. Никто, кроме Талли.
***
После того, как пары закончились, у студентов была всего лишь пара часов для того, чтобы собраться и дойти до вечеринки, которая, судя по флаерам, обещала пройти с размахом. Талли залетела в комнату вместе с Раэлль и достала из-под кровати бутылку вина. Лицо ее при этом изображало такой детский и наивный восторг, что Коллар не сдержалась и засмеялась.
 — Мы собираемся идти в бар, а ты притащила в комнату вино? — Блондинка падает на кровать и считает, что даст себе всего пару минут отдыха, прежде чем начать собираться.
 — Коктейли в баре не такие уж и дешевые, так что чем больше мы выпьем здесь, тем меньше там, а, следовательно, не придется тратить все деньги на алкоголь, а потом есть гречку оставшийся месяц, — Крейвен пожимает плечами и ставит бутылку на небольшой столик между кроватями.
 — Ну, в общем, да, ты права, у меня, конечно, есть особые привилегии в виде девушки-бармена, но я не хочу, чтобы у нее потом были проблемы, — Раэлль улыбается и садится на покрывале, поджимая под себя ноги.
 — Тогда надо начинать прямо сейчас! — Рыжая достает из тумбочки два стакана и ставит их на стол.
 — Нет, подожди, давай сначала хотя бы накрасимся, потому что будет велик риск попасть на вечеринку в образах героев на Хэллоуин, а до него еще месяц, — Коллар смеется, и Талли, воображая в голове подобные картины, сама заливается смехом.
 — Ладно, сначала макияж, потом пьянство, — подводит итог Крейвен и отставляет бутылку в сторону для того, чтобы достать косметичку.
В этот вечер им обеим хотелось блистать, и если у Талли это было приподнятое настроение и желание быть звездой для самой себя, то Коллар честно могла признаться, что хотела выглядеть эффектно для Сары.
Большие темные стрелки, ярко украшенные тенями глаза, красные губы и пара фигурных звезд над линией скул. Блондинка еще никогда не выглядела настолько обворожительно вызывающе, но сегодня ей хотелось какой-то неприкрытой дерзости в собственном образе.
 — А Сара будет сегодня на вечеринке? — Спрашивает Талли, когда видит, с какой аккуратностью девушка водит кистями по лицу.
 — Ну да, — Раэлль широко улыбается и чувствует, как даже сквозь плотный слой тонального крема щеки заливает краска.
 — А Сцилла? — Крейвен спрашивает более осторожно и следит за реакцией девушки. Даже несмотря на то, что в лице Коллар практически не изменилась, внутри у нее оборвалось все от одной только мысли о Рамсхорн. Неужели это никогда не закончится?
 — Я не знаю, если честно, я не спрашивала у нее, — девушка пожимает плечами и тут же хочет ударить саму себя по голове за одну только мысль о том, как сильно ей хочется, чтобы Сцилла была на вечеринке.