Euphoria (СИ)
Брюнетке бьет по ушам так сильно, что она теряется и не верит, что такое возможно. Неужели ее действительно можно любить? Вот только Раэлль каждым действием, каждым жестом доказывает правоту своих слов, и Сцилла верит.
— Я тоже люблю тебя, —отвечает девушка и знает, что эти слова как никогда точно описывают все то, что происходит у нее внутри. Она действительно любит Раэлль в самом трепетном и сильном смысле этого слова.
Когда родственные души находят друг друга, они становятся целостными, сильными и настоящими. Душа соединяется воедино из двух разбитых осколков и заставляет, наконец, осознать, какого это — в мире, полном людей, найти действительно свою половину.
Кто-то сказал: «Глаза — зеркало души», и если эта самая душа обретает былую силу, глаза сияют так, что становятся маяком друг для друга даже в самой непроглядной тьме.
***
— Откуда он у тебя? — Сцилла водит кончиками пальцев по шраму на лице Раэлль, который вверх от подбородка поднимается по лицу и прячется в волосах за ухом.
Коллар съеживается, прикрывает глаза и чуть сжимает руки. Это не больше, чем глупая, идиотская история, которая оставила на ее лице отметину на всю оставшуюся жизнь.
— Пару лет назад я пьяная вернулась домой и не заметила стоящие в коридоре новые стекла для окон, которые папа так долго ждал. Я зацепила одно ногой, и оно разбилось, а я не удержала равновесие и упала сверху. Крови было… В итоге семьдесят швов и глупые обещания того, что это вообще когда-нибудь затянется, но я привыкла к нему, если честно, он больше меня не пугает, — блондинка тяжело выдыхает и думает о том, что выглядела бы гораздо более привлекательной, если бы тогда не напилась. Не споткнулась. Была чуть более внимательной. Но она даже не замечает, что она особенная, уникальная, и, как бы странно это не прозвучало, травма, полученная пару лет назад, нисколько не портит ее. К сожалению, Коллар этого не понимает. К счастью, понимает Рамсхорн.
Сцилла ничего не говорит, только тянется чуть ближе и покрывает неровности кожи медленными, тягучими, сухими поцелуями, от которых звезды взрываются. Кажется, что от этих трепетных касаний все внутренние шрамы затягиваются, и ей не хочется думать ни о чем, только чувствовать и растворяться во вселенной этих ощущений без попытки вернуться обратно.
Коллар обнимает девушку и притягивает к себе так близко, что между ними нет места даже для воздуха. Ноги переплетены, руки сжимают друг друга, а губы сливаются в нежном поцелуе, от которого распускаются цветы.
***
— Крейвен, поднимайся, ты собираешься проспать весь день? — Эбигейл пытается разбудить спящую девушку, но та только сильнее сжимает подушку и смешно морщит нос от яркого солнца, которое бьет прямо в глаза. — Блин, ты же первая отключилась, причем еще в баре, как же можно спать так долго, — Беллвезер падает рядом и закрывает руками глаза, тяжело выдыхает и улыбается. Талли выглядит как котенок, смешно обнимая подушку, на которой прошлой ночью спала брюнетка, морщит нос и кое-как открывает заспанные глаза, которые первое время пытаются привыкнуть к свету и найти хоть что-то, за что можно было бы зацепиться. Смешно трет руками лицо и потягивается как кошка, снова возвращаясь в прежнее положение.
— Привет, Эби, — рыжая улыбается и переворачивается на спину, не отводя любопытных глаз от девушки. — И почему я совсем не помню, как оказалась в твоей кровати? — Талли хитро улыбается, и даже несмотря на то, что девушка была в ужасно нетрезвом состоянии, она помнит то ощущение нежности и тепла, которое согревало ее всю ночь.
— Еще бы, ты так накидалась вчера, что удивительно, как ты вообще меня еще помнишь, — Беллвезер смеется и проводит пальцами по немного спутанным волосам.
— Ну, вообще-то, мы были на вечеринке, так что вопрос в том, почему вы не накидались и не составили мне компанию? — Крейвен трет нос и усаживается на кровати. Последствий похмелья нет даже близко, она удивительно бодро себя чувствует, даже не подумаешь, что девушка вчера уснула за столом.
— Ладно, проехали, давай в ванну, а я буду ждать тебя на кухне, — Беллвезер тоже поднимается, и ей кажется, что вся эта ситуация до безобразия похожа на романтическую комедию, в которой они главные персонажи.
— Только не говори, что ты приготовила завтрак, Эби, неужели ты сделала это для меня? — Крейвен подносит ладони к своему лицо и большими глазами смотрит на девушку с кошачьей наивностью.
— Так, все, прекращай! Вставай давай, — проговаривает Беллвезер и выходит из комнаты, чувствуя, как краска предательски подступает к щекам. Крейвен поворачивает голову вслед за ней и хищно улыбается, она чувствует что-то и знает, что это взаимно.
На кухне Талли появляется, слегка пританцовывая, напевая давно забытую мелодию, которая случайно вдруг снова появилась в ее голове и звучала непрерывно каждую секунду, вытесняя любые другие мысли, так что девушке ничего не оставалось кроме как просто напевать слова.
— У тебя подозрительно веселое настроение, — Эби садится на стул и внимательно изучает девушку.
— По утрам всегда так, — Талли пожимает плечами и опускается напротив, не отводя взгляда от чуть расширенных глаз Беллвезер.
— И как только Раэлль живет с тобой, оставаясь в адекватном состоянии? — Брюнетка смеется, а Крейвен вдруг напрягается и вытягивает в струнку, будто бы вспомнив что-то важное.
— Кстати, а куда делась моя подружка? Почему она не тащила меня в комнату как полагается? — Талли ставит локти на стол и кладет голову на ладошки, готовясь внимательно выслушать рассказ.
— Я решила их пожалеть. Тащить твое спящее тело до четвертого этажа — это испытание, особенно учитывая, что они тебя почти на голову ниже, так что я позвонила брату и он забрал нас, а потом помог дотащить тебя до кровати, — Эбигейл делает глоток кофе и облизывает губы, в то время как Крейвен жадно хватает это глазами, даже не думая о том, что возможно стоило бы быть немного более скрытной. Беллвезер краснеет, ей хочется спрятаться, закрыться чем-нибудь, и одновременно наброситься на Талли и поцеловать ее, тем более рыжая хотела того же и брюнетка была в этом абсолютно уверена.
— То есть Раэлль осталась в комнате одна?
— Скорее всего, хотя что-то мне подсказывает, что то, как именно они раздевали друг друга весь вечер глазами, явно обрело продолжение, — Беллвезер смеется.
— Ладно, посмотрим по глазам, — довольно тихо проговаривает Крейвен и берет в руки большую кружку с кофе.
— Что?
— Да нет, ничего, так, мысли в слух, — рыжая делает глоток и отмечает для себя, как приятен на вкус свежесваренный вручную кофе.
Эбигейл уходит в собственные мысли, неотрывно глядя на рыжую девушку, сидящую перед ней.
Талли странная, особенно в те моменты, когда говорит вдруг что-то совершенно несвязное или явно выбивающееся из темы разговора, когда ни с того ни с сего начинает петь, шепотом или во весь голос, когда смеется просто так, без повода, и отчего-то совсем не хочет говорить, что именно происходит в ее голове.
Талли может совершенно спокойно сидеть на месте, а потом резко вдруг подскочить и убежать в неизвестном направлении. Она может остановиться и вытянуться в струнку, если ей покажется, что она услышала что-то крайне интересное. Каждый раз, когда она садится, то обязательно поджимает ноги к себе и упирается подбородком в коленку, что смотрится забавно и мило.
Ее глаза всегда смотрят с хитростью, игрой, какой-то загадкой, которую безумно хочется разгадать. Ее повадки сильно напоминают кошачьи, когда девушка жмурится от воды, случайно попадающей ей на лицо, или не отрываясь следит за летающими вокруг бабочками.
Когда Эбигейл замечает, как солнечный луч падает на ее наручные часы и отражается на стене небольшим кружочком света, она чуть переводит их в бок, тем самым перемещая солнечного зайчика на щеку Крейвен, которая смешно щурится и пытается сбросить его руками, не сразу понимая, что именно происходит.