Euphoria (СИ)

Однажды шторм закончится, и ты не вспомнишь, как его пережил. Ты даже не будешь уверен в том, закончился ли он на самом деле. Но одна вещь бесспорна: когда ты выйдешь из шторма, ты никогда снова не станешь тем человеком, которым вошёл в него. Потому что в этом и был весь его смысл.
Знаешь, теперь я буду всего лишь историей у тебя в голове… Только пусть это будет хорошая история, потому что, знаешь, это и была хорошая история. Самая лучшая.
Ты — самое прекрасное, что случалось со мной в жизни.
Тысячу раз «спасибо».
Тысячу раз «прости».
Всегда твоя, Сцилла.»
========== Эпилог ==========
 — Коллар, что ты уже удумала? Какой салон? Зачем тебе татуировки? Ты нормальная вообще? Мы только переехали в новый город, а ты уже хочешь устраивать сумасшествия! — Достаточно громко проговаривает Крейвен, усаживаясь на небольшой диван рядом с блондинкой.
Прошло пять лет, они закончили институт и общими усилиями переехали в Сиэтл, он был больше и предлагал множество возможностей в плане дальнейшего развития. Накопленных денег хватило, чтобы купить две маленькие, но довольно уютные квартиры, которые располагались на одной лестничной клетке. Коллар никогда об этом не говорила, но в один день поздно вечером ей пришло сообщение о зачислении довольно крупной суммы на счёт. Она старалась не думать об этом, но знала точно, откуда эти деньги, потому что сумма была именно такой, какую им предлагали за продажу дома родителей Сциллы. Может, это было и эгоистично со стороны Раэлль, но она оставила их себе, считая, что это ее личный билет в новую жизнь.
Они никогда не разговаривали и не виделись после той ночи, если не считать письмо, которое она получила от учителя. Девушка хранила его в самой дальней папке на компьютере и никому о нем не рассказывала, но именно оно давало ощущение, что Сцилла все ещё рядом, а это было так необходимо Раэлль, что она просто не могла себе позволить попрощаться с девушкой навсегда. Глупо, странно, но ничего невозможно сделать с ужасной связью родственных душ.
 — Тал, ну что ты кричишь, это всего лишь татуировка, тем более, я хочу это сделать именно сейчас, когда мы уехали из города, чтобы поставить красивую точку во всей этой истории и больше к ней не возвращаться, — Раэлль расслаблена и спокойна. Она привыкла к размеренному течению жизни, и иногда ей даже казалось, что она вполне себе счастлива.
 — Что хоть за рисунок? Не череп, я надеюсь? — Рыжая улыбается.
 — Нет, детка, — Коллар разворачивает к ней телефон, на экране которого нарисована аккуратная веточка лаванды.
 — Раэлль, серьезно? Я же знаю, что это значит для тебя, пять лет уже прошло, неужели все ещё?
 — Сцилла прошла плавным лейтмотивом через всю мою жизнь, и это была хорошая история несмотря ни на что. Я много чего вынесла для себя и стала совсем другим человеком. Я хочу, чтобы со мной всегда было напоминание о том, кто когда-то был для меня целым миром, потому что, если честно, она того стоит, — Коллар улыбается, разговоры о Сцилле больше не вызывали в ней грусти или боли, только теплота, мягкая и будто бы укутывающая, такая, какой сама Сцилла была в день, когда они впервые читали ту самую книгу, находясь над пропастью во ржи.
 — Ладно, детка, это только твоё дело, ты же знаешь, что я в любом случае всегда тебя поддержу, что бы ты не задумала, — Крейвен ласково гладит девушку по длинным волосам.
 — Конечно, поэтому я и люблю тебя, Талли Крейвен, — Коллар оставляет быстрый поцелуй на щеке подруги и выходит на улицу, тут же заползая в такси.
Блондинка довольно долго вынашивала идею этой татуировки, так что в своём решении она была уверена окончательно и бесповоротно.
В салоне ее встретила приветливая девушка с широкой улыбкой и довольно приятной внешностью.
 — Здравствуйте, мисс Коллар, верно?
 — Здравствуйте, да, это я.
 — Проходите в кабинет, я помогу вам подготовиться, а мастер подойдёт чуть позже.
Без тени сомнения Раэлль заходит туда, куда ей сказали, снимает футболку и позволяет девушке смазать кожу обезболивающим, а затем перевести уже заранее подготовленный рисунок.
 
 — Ложитесь, расслабляйтесь, через пару минут можно будет начинать работу.
Коллар удобно укладывается на кушетку, отворачивает голову к стене и вытягивает руки вверх, кожа сбоку на рёбрах холодеет от мази, и девушка улыбается в предвкушении появления рисунка.
Мастер заходит беззвучно, осторожно усаживается на стул и достаёт машинку. Кожа покалывает, но не болит благодаря свойствам крема, и Раэлль может позволить себя расслабиться и погрузиться в поток собственных мыслей под негромкую музыку, играющую в кабинете. И только сердце почему-то учащённо бьется, то ли от того, что скоро на ней останется вечное напоминание о девушке с лавандовыми глазами, то ли от чего-то другого…
Время пролетает практически незаметно, и когда игла затихает, Раэлль замирает вдруг от того, что слышит катастрофически знакомый голос, который болезненной дрожью отзывается где-то под рёбрами.
 — Рэйс, почему лаванда?
Коллар подрывается и садится на кушетке, глядя на мастера. Вот она, так близко и одновременно так далеко. Длинные темные волосы, мягкая улыбка и те же идеально-лавандовые глаза. Она такая же, по-прежнему родная и нежная, только на висках кое-где проглядывается седина. Они не виделись пять лет, а кажется, будто бы расстались только вчера. Под сердцем больно саднит, и ей от чего-то безумно хочется коснуться девушки. Ее душа все ещё стремится к своей второй половинке.
 — Сцилла, но как? — Раэлль все ещё пребывает в состоянии шока.
 — Как я здесь оказалась? Пять лет назад переехала и начала работать здесь, сначала администратором, а потом научилась бить татуировки. Мне нравится, я даже привыкла к этому.
 — Боже, я даже не думала, что мы с тобой ещё когда-нибудь встретимся, — Коллар опускает голову вниз и тяжело вдыхает. Все, что было раньше, растворяется в пучине прожитых лет, и блондинка снова хочет оказаться в объятиях своей лавандовой девочки.
 — Так почему все же лаванда? — Спрашивает Сцилла, поднимаясь со стула, и, подходя к ящичкам с различными атрибутами, достаёт маленький тюбик с кремом и протягивает его девушке. — Мажь вот этим четыре дня три раза в день и оборачивай плёнкой, при этом старайся тщательно промывать.
 — Лаванда, потому что она много значит для меня, потому что мне хотелось навсегда оставить в памяти что-то, что так важно, — девушка пожимает плечами и забирает из рук брюнетки тюбик, едва касаясь своими пальцами ее, запуская разряды тока гулять по телу как в старые времена, когда обе они были друг для друга целым миром.
 — Я рада была тебя видеть, Раэлль, правда, — Сцилла старалась не говорить о прошлом, потому что в этом не было никакого смысла, но сердце ее отчаянно билось при взгляде на самого родного в мире человека.
 — Я тоже, Сцил, я тоже рада тебя видеть несмотря ни на что, — Коллар улыбается, и теплота расползается по всему телу.
 — Я рада, что ты не злишься…
 — Наверное, я должна тебе признаться, что мистер Холвуд отправил мне твою работу, то самое твоё письмо. Я прочла его, тебе стоит знать об этом, — тихо проговаривает блондинка и опускает голову вниз. Она не знает, зачем завела этот разговор, знает только, что хочет сидеть здесь и никуда не уходить, просто разговаривать. Тихо, неловко и так странно, но именно это казалось единственно важным за все пять прожитых лет.
 — Если ты читала, то почему же я так и не дождалась от тебя сообщения, о котором просила, о том, что ты разлюбила? — Сцилла смотрит на неё из-под пушистых ресниц и замирает, пытаясь разглядеть все ответы в идеально-синих.
 — Не знаю, наверное потому, что я все ещё люблю тебя, — не задумываясь отвечает Раэлль и на секунду жалеет о том, что сказала, всего лишь на секунду, ровно до того момента, как она замечает стоящие в глазах Сциллы слёзы, в тех глазах, которые смотрят на неё так, будто бы она и есть целая вселенная. — Ладно, мне пора бежать, может быть, мы с тобой еще раз как-нибудь встретимся, — проговаривает блондинка, спрыгивает с койки и подходит к двери.