Неблагая
Ивлисс Хаусман
Неблагая
Unseelie
by Ivelisse Housman
Published in agreement with the author, c/o BAROR INTERNATIONAL, INC., Armonk, New York, U.S.A.
Печатается с разрешения литературного агентства Nova Littera SIA.
Сopyright © 2023 by Ivelisse Housman
Map copyright © 2023 by Ivelisse Housman
Cover Design © Mona Finden
Art Direction: Erin Craig
© Дарья Ивановская, перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. Popcorn Books, 2024
* * ** * *Предисловие от переводчика
Это предисловие трудно начинать, потому что книга — необычна.
Аутизм — это то, о чем рядовой, нормотипичный читатель знает снаружи. Об аутизме можно почитать, составить представление по описаниям.
А можно прочесть книгу, написанную автором с аутизмом.
Ивлисс Хаусман начинает свою историю с этого понятия в эпиграфе и заканчивает им в послесловии, риторически спрашивая, как рассказать об аутизме, не используя слово «аутизм». Читателю же остается само повествование. И именно оно помогает что-то понять об аутичных людях изнутри.
Вы не найдете в этой книге живописных пейзажей, сложных диалогов, замысловатых пассажей. В ней есть хороший, прочный сюжет — и очень, очень много личного мировосприятия. В ней — с избытком телесных ощущений, того самого невербального, что так сложно изучить и так трудно, почти невозможно сымитировать. Именно это делает «Неблагую» уникальным произведением.
Мир фейри, волшебных существ — это уже сложившаяся традиция, как мифологическая, так и литературная. У нее есть свои законы и каноны, свои механика и тенденции. Когда берешь в руки толстую книгу и видишь в ней слово «фейри», ожидаешь увидеть плотное полотно приключений, сшитых прочной нитью магии и волшебства. Фейри — это не феи из детских книжек и мультфильмов, фейри не порхают с цветка на цветок крошечными эфемерными всплесками волшебной росы. Фейри — это чистый эгоизм, и разница между ними только в том, вредят ли они людям походя, между делом, когда возникнет повод, или делают это постоянно, целенаправленно и жестоко. И если проводить параллели с авторской задумкой, то аутизм подобен магии фейри: он может просто немного мешать, может значительно портить жизнь, но от него никуда не деться. Остается только адаптироваться.
Эта книга позволяет ненадолго оказаться внутри аутичного мировосприятия, которое мешает безоговорочно принимать характерные для большинства людей жесты, модели поведения, правила общей игры, однако во многом держится за телесные, чувственные, тактильно-эмоциональные конструкты. С непривычки может показаться, что автор уделяет слишком много внимания языку тела и невербальным составляющим происходящего — однако она именно так проживает саму себя, окружающий мир и придуманную ей историю. И детали — те самые физические ощущения, акценты на чужих гримасах, жестах, интонациях — только помогают лучше понять персонажей и главную героиню, особенную девушку, которая борется с собой, подстраиваясь под средние представления о правильном человеке, пока не поймет свою природу и не примет ее, а заодно и себя.
«Неблагая» показывает нам не мир магии и волшебства. Она дает понять, что те люди, которые кажутся нам странными, живут среди нас, и стоило бы сделать все возможное, чтобы они существовали не среди нас, а вместе с нами.
Детям вроде меня
и тем, кто помогает нам обрести свое место в неприветливом мире, —
да, Сэм, особенно тебе
Сказки рассказывают о том, как фейри крадут детей, а вместо них оставляют двойников-нелюдей.
Говорят, что этих двойников выдавала странная манера говорить, а то и вовсе молчать. Они то беспричинно плакали, то вообще не выражали никаких чувств, изо всех сил пытаясь при этом породниться с чуждым им миром. Фольклористы считают, что такие сказки на самом деле посвящены детям с аутизмом — потому могут считаться ранними свидетельствами того, что аутисты давно среди нас.
Но прежде нас называли подменышами.
ЧАСТЬ 1
Глава 1
В ту ночь, когда волшебный мир смыкается с нашим, случиться может что угодно, а желания исполняются, — но прямо сейчас я желала бы находиться дома.
Изо всех сил пытаюсь не отставать от своей сестры-двойняшки, проталкиваясь сквозь толпу. Ревелнокс, Ночь Пиршеств, — последний акт на сцене лета, когда день и ночь в восхитительном равновесии замирают на границе мира. В маленьких деревнях, где люди ведут спокойную и предсказуемую трудовую жизнь (там, дома, думаю я, превозмогая боль под ребрами), это означает, что сегодня детям разрешат лечь спать попозже, что на главных площадях разведут огромные костры, а вокруг полей разложат специальные подношения, чтобы фейри не напроказили. По такому случаю готовят особые сладости, выпивка льется рекой — да только все это веселье больше похоже на хлипкий намордник, прикрывающий острые зубы реальности. Одному ходить никуда нельзя, а тем более нельзя ходить в лес.
Во всяком случае, если хочешь оттуда вернуться.
Но тут, в городе — в Аурморе, настоящей жемчужине в развилке между руслами реки Харроу, — все совсем иначе.
Чтобы не потерять сестру, я буквально пробиваюсь через скопление лиц и наречий, сливающихся в сплошной поток цвета и звука. Дети на улицах зовут друг друга гулять, хотя именно в эту ночь им как раз нежелательно выходить куда-то без присмотра. Правда, за ними не то чтобы не приглядывают: такое впечатление, что все горожане вышли на улицы, несмотря на поздний час. Никуда не деться от перебивающих друг друга голосов, которые сегодня звучат особенно громко — громче и громче, усиливаясь согласно массовому подъему духа (и количеству выпитого). Все это пронизано музыкой, искрящей и вьющейся в воздухе.
Ну, хотя бы костры ничем не отличаются, и точно так же их треск вливается в общий шум. В каждом квартале города горит свой, а здесь, на Рыночной площади, все сияет золотом и брызжет весельем, вокруг — танцоры и аромат ярмарочных сладостей. Здесь ждут прихода Сили, Благого Двора, волшебного царства добрых намерений, порядка и вежливости — или по меньшей мере нейтралитета. Мешочки с солью и травами, предназначенные для отпугивания злых духов, качаются под факелами, которые разгоняют тьму и заливают белую каменную кладку ярким янтарным сиянием.
Сомневаюсь, что фейри Неблагого Двора могут испугаться смеси, которая, по сути, годится лишь в приправы к мясу, но вообще идея забавная.
Мы протискиваемся мимо мужчины в самодельной маске козла с загнутыми чуть ли не к затылку рогами. Вот еще одна важная деталь Ревелнокса: все надевают маски, и никто не осмеливается назваться своим настоящим именем. Ведь именно в эту, только в эту ночь среди нас ходят фейри — и чем меньше они о тебе знают, тем безопаснее для тебя.
Фейри веселятся вовсю: обычно их визиты в Царство Смертных выглядят как одиночные встречи с отдельными людьми, чаще всего — в далеких лесных чащобах или на освещенных луной перекрестках. Для подменышей — которые и не люди, но и не фейри, а что-то среднее — бывать среди людей не в новинку. Мы-то растем с ними рядом, и нас ненавидят именно за то, что мы почти такие же, как они, — но только почти. Многие, взрослея, находят обратный путь в царство фейри, однако меня туда никогда не тянуло. И у меня, и у моей магии история, так сказать, сложная, поэтому если считать, что Ревелнокс — это возможность максимально приблизиться к царству фейри, то ее мне более чем достаточно.
