Этикет темной комнаты

– Нет ничего плохого в том, чтобы быть на виду, верно? – наконец нарушает молчание Бриа, бросая на Лекс обиженный взгляд.
Лекс явно хочется поспорить, но, по всей видимости, сегодня у нее нет на это сил, и она начинает тыкать зубьями пластмассовой вилки в салат в миске. Вид у этого салата совершенно убогий – несколько чахлых листьев и одинокая помидорка-черри.
Кто-то проходит мимо нашего столика с подносом, уставленным мисками с ароматной едой, и я морщусь.
– Не могу дождаться, когда мы будем обедать не в школьной столовой. Поглощение еды здесь – признак… деградации.
– А меня удивляет, что такие люди, как ты, учатся в обычных школах, – бормочет Лекс, и это можно расценить как комплимент, вот только в ее голосе слышны фальшивые нотки.
– В девятом классе я учился в интернате.
– Неужели? – Ее идеально изогнутые брови взлетают вверх. – А почему ты оттуда слинял?
Не успеваю я и рта открыть, как Люк отвечает за меня:
– Слишком много правил и ограничений.
После школы Бриа садится на пассажирское сиденье моего автомобиля с открывающимся верхом, и спустя несколько минут я въезжаю в парковочный гараж на площади. Бриа обновляет блестящую красную помаду перед зеркалом в солнцезащитном козырьке, и мы выходим из машины. Жму на брелок, чтобы поставить машину на сигнализацию, и слышу привычное попискивание.
Когда мы входим в лифт, мой пульс начинает частить. Бриа обожает лифты, а это значит, что теперь я их тоже обожаю.
С озорной улыбкой она нажимает на кнопку с цифрой «шесть».
Мы устремляемся вверх, и я целую ее.
Мы ездим вверх-вниз столько раз, что я теряю счет. Мы целуемся до упада, и наконец я, выдохшийся, готов отменить кофе, но тут мы снова оказываемся на первом этаже, и на этот раз Бриа позволяет дверям лифта открыться.
Мы направляемся в «Старбакс», где наши друзья уже пьют ореховый латте с кленовом сиропом и тыквенный фраппучино. Здесь Люк и Лекс, Гаррет и Марисса и еще всякие люди – без пары, недавно образовавшие пары и те, кто вскоре образуют пары.
Они радостно здороваются с нами.
Взяв напитки, мы с Брией присоединяемся к ним. Разговор идет о том, как замечательно проходит этот год, а затем последует выпускной класс, а затем – о боже ты мой! – колледж!
Мне скучно, и я молча потягиваю кофе. Я подозреваю, что колледж – точно такое же место, как это, только почтовый индекс у него другой.
Мы сидим в кафе примерно час, когда я замечаю, что Бриа с хмурым видом смотрит в свой телефон. Толкаю ее локтем, и она показывает мне сообщение, только что присланное ее мамой:
Бебиситтер не пришла! Бетани дома ОДНА!
 
– Прости, Сайе, – вздыхает Бриа. – Похоже, я не смогу сегодня побыть с тобой.
Я довольно сильно расстроен – никогда еще дом не был только в моем распоряжении, – но встаю, чтобы уйти.
– Ребята, это никуда не годится! – протестует Марисса. – Мы даже не сделали селфи.
И не успеваю я глазом моргнуть, как она достает телефон, и все впечатывают свои лица в мое, фотографируясь. Телефон Брии снова подает признаки жизни, и она настаивает, что теперь ей точно надо идти.
Мы садимся в лифт – никаких поцелуев на этот раз, – и скоро я останавливаю автомобиль перед ее домом, на крыльце которого стоит, куксясь, ее сестричка.
– Хочешь войти? – предлагает Бриа. – Поможешь мне заниматься ребенком.
– Э… Думаю, это не мое.
– Наберешься опыта. Уверена, ты будешь хорошим отцом нашим детям!
– Нашим детям? – Но у нас и секса пока что не было. И мы все еще школьники.
– Поговорим об этом позже. – Бриа клюет меня в щеку и выходит из машины.
Когда несколько минут спустя я подъезжаю к своему дому, солнце уже садится. Проверяю телефон. У поста, в котором отметила меня Марисса, уже пятьсот лайков, и их становится все больше.
Беру чуть теплый кофе из держателя для стаканов и пью его, шагая по дорожке. Наступает холодная погода, и листья на деревьях начинают менять цвет, но сейчас слишком темно, чтобы разглядеть это. Опавшая листва кажется серой, а статуи – просто силуэтами с длинными тенями.
 
Странно – одну из статуй почему-то переставили, и она оказалась в одном ряду с деревьями.
Гадаю, кто мог сделать это. Они же такие тяжелые, и, чтобы переместить их, нужен вилочный погрузчик, то есть осуществить подобное спонтанно невозможно.
Кошусь в ту сторону, и вдруг меня осеняет.
Это не статуя.
На краю леса стоит какой-то мужчина и наблюдает за мной.
 
Четыре
 
Моя первая мысль – это, должно быть, садовник, что, конечно же, полная бессмыслица. У этого человека нет в руках нужных инструментов, да и сейчас слишком темно, чтобы работать во дворе.
Мужчина начинает сокращать расстояние между нами.
Делаю еще один глоток кофе.
Это крупный, приземистый парень с коротко остриженными волосами. Я не узнаю его, но он, должно быть, работает на мою маму. Может, имеет какое-то отношение к организации праздничного вечера.
Но с какой стати он здесь, если все остальные в Далласе?
Мужчина ускоряет шаг, и я обнаруживаю, что сую руку в карман и достаю мобильник.
– Не надо! – разносится по двору его глухой голос.
Мой палец в нерешительности зависает над экраном.
– Я новый охранник!
Мои глаза сужаются. На нем обычная зеленая армейская форма.
– Я не хотел напугать вас. – Теперь он всего в нескольких футах от меня.
– А я и не испугался.
Он открывает кожаную папку у него в руках.
– Это ведь Уэйт-Хаус, правильно?
– Да.
– Я обхожу эту местность.
– И зашли к нам?
– Прошу прощения. Территория такая большая, что трудно сказать, где начинаются и где заканчиваются ваши владения. А я зашел сюда со стороны леса.
– А почему вы совершаете обход? На это есть какие-то особые причины?
– Нет, вовсе нет. Но я считаю, что предосторожность – вещь хорошая. – Он шарит глазами вокруг, словно мы очутились посреди боевых действий, а я смотрю на дверь, желая поскорее очутиться в доме.
– Ну, рад был познакомиться с вами, – говорю я, надеясь, что он поймет, на что я намекаю.
– Взаимно.
Провожаю его до ворот и закрываю их за ним. Слова охранника не убедительны. Наш лес обнесен забором, и совершенно непонятно, как кто-то мог забрести сюда случайно.
Надо будет расспросить маму – допиваю кофе, – если не забуду.
 
Пять
 
Под «Успокаивающие звуки природы» мы работаем с учебниками на уроке мисс Уэллс. Она считает, это помогает сосредоточиться. Внезапно динамик над нашими головами оживает, чтобы сообщить утренние новости.
– Хорошего понедельника, старшая школа «Лорел»! – бодро говорит какой-то мальчик, его голос то и дело прерывается помехами. – Праздник по поводу возвращения с каникул состоится в эту пятницу! Вы уже купили билеты? – Бриа поворачивается ко мне с взволнованной улыбкой на лице. – Классные руководители раздадут бюллетени для голосования. Голосуйте.
Мисс Уэллс, как по приказу, начинает раздавать квадратные листочки оранжевой бумаги, и секунду спустя Бриа с визгом встает и сует мне под нос свой бюллетень. Мы с ней оба номинированы, равно как Лекс, Марисса и еще несколько человек из нашей тусовки.
Класс поздравляет нас, и Бриа делает старомодный реверанс, притворяясь, что на ней юбка, а не спортивные штаны, потом соединяет руки перед лицом, будто в молитве.
– Господи, пожалуйста. Пусть мы победим!
Закончив задание, я говорю мисс Уэллс, что мне нужно в учительскую.
Люк корчит гримасу, типа я-знаю-что-ты-врешь, но я игнорирую это, выхожу в коридор и встречаю там Гаррета и Брэкстона. Гаррет сегодня во всем черном, в то время как на Брэкстоне ярко-синяя кожаная куртка, а его волосы уложены в стиле аниме. Он расстегивает куртку, и я вижу бутылку с чем-то алкогольным, мы направляемся к крытой галерее, соединяющей два здания, и натыкаемся на Эвана Замару.