Прекрасный секрет (ЛП)
– Покажи мне, – облизывая губы, попросила она.
Я покачал головой, но провел рукой по передней части брюк, чтобы ей было видно очертание длины.
Господи. Что происходит? Что я делаю?
– Не сегодня, – прошептал я.
Она начала подниматься, выражение ее лица медленно становилось пристыженным.
– Потому что я не смог бы остановиться, – быстро успокоил я ее. – Я едва держу себя в руках, Руби, пожалуйста, продолжай то, что делаешь.
– Все в порядке? – спросила она. Ее щеки порозовели от смущения.
Я кивнул, не желая портить момент.
– Более чем в порядке. Это словно чертов сон.
– Я хочу прикоснуться к тебе, – еле слышно произнесла она.
– Ты не можешь.
Ее взгляд поднялся к моему лицу.
– Никогда?
– Ш-ш-ш, – пробормотал я, снова нависая над ней. – Я целую тебя между ног, как ты можешь в такой момент думать о чем-то еще?
С прикованным ко мне взглядом она снова начала медленно потирать себя, будто ожидала, как я ей скажу, что делать.
– Вот так. Я хочу целовать и посасывать, да… именно здесь. Хочу услышать, как ты кончишь.
Руби выгнулась на кровати, быстро рисуя пальцами маленькие кружочки.
– Я… Я…
– Так скоро? – прошептал я, еле сдерживаясь, чтобы не наклониться и не впиться посасывающим поцелуем в изгиб ее шеи, который уже поблескивал от пота.
– Ты сводишь меня с ума, – прохрипела она.
– Ты так хорошо ощущаешься на моем языке, – пробормотал я. – Мои ощущения полны тобой.
Видеть ее такой – это что-то нереальное; самый эротичный вид в моей жизни. Ее раскрытые передо мной бедра мягкие и упругие. Все, что мне нужно, чтобы сделать эту игру реальностью, – это просто наклониться и прижаться к ней ртом. Прижав ладонь к передней части брюк, я застонал.
Ее глаза распахнулись, когда она кончила, рот приоткрыт, голос напряжен от отчаяния.
В ту же секунду я понял, что никогда не смогу забыть звуки ее оргазма, прерывистого дыхания и пронзительного крика.
Ее грудь покрылась румянцем, соски были напряжены, когда она, продолжая лениво себя касаться, улыбнулась. Я завидовал ее пальцам, скользящим по восхитительной гладкости.
– Позволь мне прикоснуться к тебе, – прошептала она. – Прошу тебя.
– Ты уже это делаешь, – снова нависая над ней, сказал я. – Твоя рука меня поглаживает.
На ее губах заиграла дразнящая улыбка.
– Моя рука? Скользить всего лишь рукой – это ужасно.
– Ну, – я пожал плечами. – Случилось так, что твой рот в этот момент стал более жадным.
В ее взгляде расцвело понимание.
– О-о-о.
– Тебе нравится твой вкус на моем языке.
Ее глаза заискрились, от частого поверхностного дыхания губы приоткрылись.
– Нравится.
– А я люблю баловать тебя, – сказал я, и она кивнула. – Кроме того, тебе нравится ощущать мою тяжесть и длину в своих руках.
Пульс на горле Руби пришел в неистовство.
– О да, – сказала она, задыхаясь становясь дикой. – И я могла бы целовать твой требовательный рот в течение долгих дней.
– Иногда ты так и делаешь.
– Господи, почему ты не внутри меня?
Я улыбнулся, услышав, как она заскулила, так сладко и нежно.
– Потому что мы еще не занимались любовью.
От этого внезапного открытия в нашей маленькой сюрреалистической игре ее глаза округлились.
– Не занимались?
Я покачал головой.
– Мы ждем.
Она засмеялась, и этот звук был настолько приятным, что я чуть было не нагнулся, чтобы услышать его эхо у ее губ.
– Мы делаем все остальное?
Я кивнул.
– Почти.
Ее глаза все так же широко распахнуты, во взгляде был все тот же искренний голод, когда она спросила:
– Чего же мы ждем?
– Уверенности.
Я наконец протянул руку и начал поглаживать большим пальцем вперед и назад по обнаженной коже ее бедра.
– Быть уверенными во мне? – шепотом спросила она.
Я смотрел на ее сладкие полные губы, на крохотную морщинку от беспокойства на лбу, прежде чем ответил:
– Во мне. Уверенности во всем этом, прежде чем пути назад не будет. Я не смогу относиться к этому легко и несерьезно.
– Знаю, – прошептала она. – Я могу подождать.
И тут нас накрыла реальность. И так странно, что это произошло после самого эротичного зрелища в моей жизни. Я чувствовал себя так, словно лишился опоры, и будто последние двадцать минут были сном.
В итоге все могло стать довольно затруднительным; мы коллеги, и еще неделю назад я не был с ней знаком. А сейчас она совершенно голая и только что мастурбировала, пока я говорил с ней. Этот момент должен быть самым ужасающим в моей жизни. Но из-за алкоголя в нашей крови и удовлетворения, окутавшего ее тело, он таким не был.
Набравшись смелости, я скользнуть рукой по ее бедру и обхватил его ладонью.
Она потянулась вниз и накрыла мою руку своей.
– Как мы будем спать после этого?
– Мы ляжем на бок, и я обниму тебя сзади, – ответил я и тяжело сглотнул. – Ты бы идеально устроилась рядом со мной.
– Но ты не станешь будить меня ради секса?
– Я разбужу тебя, чтобы прикоснуться снова, потому что не насытился тобой, но не только для этого.
Понимает ли она? Что в наше время сама идея секса все меняет. И что-то означает.
Она закрыла глаза и положила руки на свое бьющееся сердце.
– Знаешь ли ты, как сильно я хочу почувствовать тебя?
– Знаю, – тихо ответил я.
– Я надеюсь, ты когда-нибудь меня поцелуешь.
Ощущая давление реальности, я сглотнул комок в горле.
– Как и я.
– Ты всегда целуешь меня перед сном, когда уходишь? – возвращаясь к нашей игре, спросила она. Ее глаза, такие большие и уязвимые, предупреждали меня быть осторожным. Они говорили мне, что, возможно, даже сама Руби не знает, каким бережным мне стоит быть с ее сердцем.
– Всегда, – но не сегодня. По крайней мере, не ее рот. Вместо этого я наклонился и прижался единственным поцелуем рядом со своей рукой к мягкой коже у ее пупка.
Ее руки легко пробежались по моим волосам, посылая новый импульс вниз по телу.
Как только я поднялся, Руби села. Она наблюдала, как я взял свой пиджак, но к своей одежде даже не притронулась.
– Завтра все станет странным? – тихо и сдержанно спросила она. – Я сегодня все разрушила?
Все, что я мог сделать, – это не приблизиться к ней и не зацеловать ее до бесчувствия, чтобы успокоить. Я не знал, что мне было нужно, чтобы позволить себе этот решающий шаг.
– Наоборот.
Она слегка улыбнулась, и я подозревал, она хотела того же, что и я, – чтобы я остался на ночь. Даже без единого прикосновения, просто находиться с ней – это было бы лучшее из всего возможного.
– Спокойно ночи, Руби, дорогая.
– Спокойной ночи, мистер Стелла.
Ее имя было постоянно повторяющейся мантрой в моих мыслях, но я так и не услышал, чтобы она назвала меня Найлом.
Семь
Руби
В окно уже светило солнце, когда я проснулась от звонка будильника на телефоне, и на меня обрушилось громадное и леденящее «какого черта я вчера наделала?»
Ну, знаете, просто типичное утро, после того как я вчера пьяная мастурбировала перед Найлом Стеллой.
Я уткнулась лицом в подушку и застонала.
А когда в памяти всплыли подробности – а они не стали задерживаться в пути – конечно же, я ни капли не смутилась. Я вспомнила наш вчерашний диалог. Какой он был твердый и как у него перехватывало дыхание. Или как пристально он наблюдал за моей рукой между ног, совершенно не стесняясь просто смотреть. Видеть его перед собой таким голодным и полностью открытым в своем желании… Я одержимая им женщина.
Главным образом меня страшило, что после нескольких часов в одиночестве и размышлений о сделанном вчера он будет подавлен. Если после намека на поцелуй в офисе он стал еще более молчаливым и сдержанным, то вчерашнее, возможно, заставит его заползти обратно в свою нору и больше не показываться.