Прекрасный секрет (ЛП)

 – Ты часто об этом думаешь?
 Она улыбнулась и указательным пальцем коснулась моих губ, этот жест оказался одновременно милым и безумно соблазнительным.
 – Полагаю, да. Но вообще-то, это зависит от того, что происходит в моей жизни.
 Я почувствовал, как инстинктивно начал отодвигаться.
 – Но в этот момент, когда меня беспокоит, что из-за этого ты станешь со мной еще более осторожным и менее решительным… – ее взгляд изучал меня и умолял. – Пообещай, что не будешь.
 Мне хотелось бы дать ей это обещание, но сказанное ею просто еще больше укрепило мое желание не торопиться.
 – Я…
 Нас прервали стуком в дверь: прибыл наш ужин. Встав, я надел и застегнул рубашку, чтобы впустить в номер официанта со столиком. Пока я подписывал чек, он поставил его рядом с кроватью. Комната погрузилась в тишину; остатки нашего разговора, казалось, растаяли в воздухе.
 Руби устроилась на кровати, поджав под себя ноги, и сняла с наших тарелок серебряные крышки. За официантом закрылась дверь, и я сел рядом с ней за стол.
 – Проголодалась?
 – Просто умираю с голоду, – наливая кетчуп в тарелку, пробормотала она. Наклонившись, она поцеловала меня в щеку. Она была несгибаемо здравомыслящей. – Спасибо за ужин, красавчик.
 Мы приступили к еде, и стало ясно, что на этот момент наш разговор окончен.
 ***
 С довольным стоном Руби упала на матрас.
 – Что бы ни случилось сегодняшним вечером, просто знай, что ты  конкурируешь с тем лучшим из всех чизбургеров.
 – Боюсь, у Burger Joint [сеть закусочных – прим. переводчика] все же больше опыта с чизбургерами, чем у меня.
 – Тогда похвастайтесь своими безумными навыками соблазнения, мистер Стелла, – поддразнила она.
 Ужин был хорош, но я практически не обращал на него внимание, действуя на автопилоте. Я не сомневался, что не хочу двигаться слишком быстро, и, учитывая ее сегодняшние откровения, мне хотелось быть особенно осторожным и с ее эмоциями тоже.
 Я отодвинул от кровати столик и вернулся к ней, устраиваясь так, чтобы лежать немного сбоку от нее.
 – Хорошее начало, – прошептала она, приподнимая руки, чтобы начать расстегивать мою рубашку. Снова.
 Мои пальцы играли с верхней пуговицей ее шелковой блузки.
 – Ты передумал? – спросила она, возможно, потому, что я медлил.
 Обдумывая, я покачал головой. Ее зеленые глаза изучали мое лицо, терпеливо, но настойчиво.
 – Полагаю, я просто хочу прояснить, что мы сегодня делаем, – наконец признался я. – Кажется, я не принял во внимание, о чем ты говорила.
 Она перестала хмуриться и откинула голову на подушку, чтобы лучше меня видеть.
 – Ты про Пола.
 – И твою последующую реакцию сломя голову сбежать в сексуальные отношения.
 На ее лице промелькнула вспышка боли, но она быстро ее скрыла.
 – У меня уже давно не было ничего такого.
 Я улыбнулся. Ей двадцать три. Давно – понятие относительное.
 – Я не пытаюсь осуждать тебя, Руби. Просто, возможно, это хорошее напоминание мне, чтобы двигаться, не спеша.
 – Без секса, ты имеешь в виду.
 Глядя ей в глаза, я кивнул.
 – Я старомоден, мне это и самому понятно, но я хочу заниматься этим, только когда влюблен.
 Я заметил на ее лице неизвестные мне эмоции, и она выглядела так, словно что-то хотела сказать, но вместо этого просто кивнула.
 Мне хотелось бы уточнить только что сказанное, зная, как она может это интерпретировать – что мы не были в таких отношениях и не двигались в том направлении – но откуда мне знать, где мы сейчас? Мне пришло в голову, что с ней все казалось таким невероятно естественным. Я хотел наслаждаться ею, что бы это ни было, и не ожидать слишком многого. Я был чертовски искренен в этом, и, наверное, это мой недостаток. Может быть, эти отношения просто означали нечто прекрасное и легкое, но при этом в первую очередь сексуальное.
 И мимолетное.
 Огромное количество людей вступало в отношения больше одного раза в жизни; мне же нравилась идея, что мы Руби можем быть чем-то более постоянным, но я знал ее всего лишь две недели.
 – Я практически слышу, как ты думаешь, – прошептала она, притягивая к себе мою голову, чтобы подарить один сладкий поцелуй. – Почему идея быть со мной наедине в этом отеле вызывает у тебя приступ паники? Нет необходимости вешать на нас ярлыки и как-то называть, – она словно читала мои мысли. – Ты мне нравишься. Я хочу быть с тобой, что бы это сейчас ни означало.
 Что бы это сейчас ни означало. 
 Эти слова освободили меня, и я склонился навстречу ее прикосновениям, смакуя ощущения ее рук, скользящих по моей шее и зарывающихся в волосы. Мне нравилось, как она потягивала их и слегка царапала кожу. Нравились эти признаки страсти, которых раньше в моей интимной жизни не было.
 Губы у Руби были мягкие и теплые, со вкусом спрайта и легким оттенком шоколадной мяты, что украшала наши блюда за ужином. Ее рот приоткрылся, язык погладил мои губы, погрузился глубже, и я ощутил легкие сладкие вибрации ее стона.
 Я слишком много думал; черт, я всегда слишком много думал. Я скользнул рукой по ее ребрам и груди к пуговице, на которой остановился.
 Расстегнул верхнюю, потом следующую, потом еще и еще, пока наконец Руби не повела плечами и не выскользнула из блузки, после чего легла назад, одетая в бледно-желтый бюстгальтер.
 Господи боже, мне бы лицом прижаться к ее коже, и больше ничего не нужно.
 – У тебя самая безупречная грудь, какую я когда-либо видел.
 Она замерла подо мной и закрыла лицо руками.
 Я посмотрел на нее сверху вниз. Что я такого сказал? Что у нее идеальная грудь? Мне не стоило комментировать?
 – Руби?
 – Просто дай мне секунду, – приглушенным от своих ладоней голосом сказала она.
 – Я слишком забегаю вперед?
 – Нет, – сказала она, опуская руки и глядя на меня своими сумасшедшими красивыми глазами. – Я просто сейчас посмотрела на себя со стороны. Найл Стелла снял с меня блузку и восхищался моей грудью.
 – Тебе нужно поделиться с кем-то, смс, например? – сдерживая смех, спросил я.
 – Просто хочу запомнить, чтобы после добавить в список Моментов Найла Стеллы, – пошутила она и снова притянула меня к себе.
 Я провел пальцем по ее ключицам от одного плеча к другому.
 Она выгнулась подо мной.
 – Найл.
 – Тс-с, терпение.
 Бретели ее бюстгальтера шелковые и тонкие, просто клочок ткани, держащий ее идеальную округлую грудь. Я почти не хотел снимать их; ощущение ожидания было слишком запредельным.
 – Ты видел меня совершенно голой, – напомнила она мне.
 – Но я не прикасался к тебе, когда ты была голая, – глядя ей в лицо, улыбнулся я. – И не я раздел тебя.
 Она притворилась сердитой, но в ее глазах была видна требовательность, зажигающая меня изнутри.
 – А сейчас ты разденешь меня?
 – Я не хочу с тобой спешить, – я наклонился, впитывая в себя аромат ее кожи на шее. – Твоя кожа предназначена, чтобы ее смаковали. Твое удовольствие будет долгим, растянутым, зарождающим обольщение внутри тебя самой, – глядя на нее, я продолжил: – Сегодня я буду заниматься с тобой любовью только своими руками – но хочу, чтобы ты так сильно кончила на мои пальцы, чтобы, проснувшись посреди ночи, отчаянно желала испытать это снова… – я поцеловал ее плечо, бормоча: – и это будет невозможно.
 Ее рот приоткрылся.
 – Потому что, понимаешь, тебе не нужен правильный угол, – я пробежался пальцем по ее челюсти, – подходящий размер пальца или глубина. Ты будешь не в состоянии чувствоваться себя так же хорошо, как я, потому что была нетерпеливой.
 Она недовольно заворчала и потянула меня за волосы.
 Я провел пальцем по ее горлу вниз, к грудной клетке.
 – К сожалению, ты не захотела бы задерживаться на этих идеальных местечках: теплая кожа здесь, одинокая родинка там. Не стала бы целовать эти ребра.