Пробуждение. Пятый пояс (СИ)

Повезло, что из всех этих пустынных мест он прибежал именно сюда. Небо, да? Я покосился на Седого и решительно нырнул духовным зрением в кольцо.
Спустя тридцать вдохов я вернулся, окликнул Зверя:
— Эй!
А едва он повернул ко мне голову, швырнул ему кисет, который только что наполнил из своих запасов.
Тот, вместо того, чтобы поймать его, дёрнулся в сторону, ударившись о границы ограничения Седого, поэтому кисет шлёпнулся в грудь Зверя и упал к его ногам. Я покачал головой и сообщил:
— На случай если не знаешь, что это. Это артефакт хранения, кисет Путника. Чтобы стал твоим — капни на него своей крови и добавь крохотную частицу силы. Внутри немного духовных камней, одежды, оружия, еды. Зелий нет, потому как для таких как ты нужны особые зелья. Не считай себя обязанным за эти вещи, для меня они ничего не стоят.
Зверь медленно кивнул и решительно нагнулся за кисетом.
К городу летели три Предводителя. Причём два из них были обманом.
Первый — Седой, который лишь притворялся Предводителем. Второй это Зверь, который не мог лететь на мече, ещё не освоив свои новые силы нового тела, и не пропитал своей силой и восприятием одолженный ему меч, и которого поддерживал в воздухе своей силой Властелина Седой.
А я как раз стоял на мече и летел сам. В городе Ян я поспешил, решив, что мой летающий меч не пережил удара Властелинов. За эти два месяца я нашёл время проверить его. Оказалось, что, как и я, он оказался сильно ранен. Жаль только, что мои лечебные техники не действуют на бездушные вещи. В воздухе творение старшего Тизиора меня держало, но о былой скорости и ловкости не могло быть и речи. Одно излишнее усилие и рана моего летающего меча станет смертельной.
Мне нужен хороший артефактор, хороший кузнец и хороший начертатель, чтобы вылечить мой меч. И с этим либо ждать, когда прибудут орденцы, либо… Либо ждать, когда я завершу свой план. Тот, о котором Седой ещё даже не догадывается.
Не сказать, что мы добрались до города без единой встречи, но и встреч, как с Кулаками возле города Ян, у нас не случилось. Седой работал за двоих, я всё думал о том, как поправить слабые места плана Седого и по всему выходило, что нам нужно будет очень серьёзно поговорить перед расставанием, Зверь же учился. Летать, общаться мыслеречью и вообще. Забавно было наблюдать за ним со стороны. Иногда в нём проявлялись звериные повадки, иногда то странное цоканье, но всё реже и реже.
Как и ожидалось, стражники в воротах лишь чуть удивились новым лицам, вышедшим к городу, но даже не подумали задержать нас. Я не ощущал опасности, Седой со своим более сильным восприятием тоже. Проверочная площадь также не торопилась признавать меня сектантом или бывшего Зверя тем, кому нельзя в город.
Спустя три улицы Седой остановился и коротко сказал:
— Наши пути расходятся.
Зверь помолчал, глядя исподлобья то на меня, то на Седого. Сделал шаг назад, замер. Седой хмыкнул, отвернулся и зашагал прочь. Я шагнул следом и тут в спину ударил хриплый голос:
— Ц-цорт! Я буду называть себя Цорт!
— Да называй как хочешь, — буркнул Седой не оборачиваясь.
— За мной долг!
Я всё же обернулся, встретился на миг глазами со Зверем, отвернулся и спокойно зашагал дальше. Уверен, мы никогда не встретимся. Ещё сто вдохов, может, даже меньше, и мы очутимся на другом конце Пояса. Одна из десятков встреч в жизни, у которой не будет продолжения.
Площадь портала. Суета. Людей здесь оказалось гораздо больше, чем на площади города Ян. Я выпустил восприятие в полную мощь, оглядывая всех людей здесь и все ближние закоулки. Ни одного знакомого лица. Ни одной бумажки в руках с нашими старыми приметами, ни одного портрета: «Их разыскивают за разрушение города Ян!».
Проскочим?
Стоящий на нашем пути молодой мужчина лениво оглядел нас с Седым.
Явно вербовщик, которому нет дела до тех, кто покидает город.
Равнодушно отвернулся и сделал полшага в сторону, уступая нам путь.
Я прошёл, едва не коснувшись его плечом.
Ступени наверх.
Стража, глядящая настороженно. Идущий, который без слов протягивает к Седому руку. В ладонь ему опускается кисет с платой за двоих. Кисет в плату не идёт. Мгновения, пока меняется привязка и считают камни.
 
Вот идущий кивает, а Седой называет город.
Стража расступается и мы шагаем в центр площадки, в центр горящего голубым Массива. Так и тянет достать из кольца перстень дракона и проверить его, но я одёргиваю себя. Лишний, не нужный никому риск. Я достану перстень только тогда, когда у моей фракции появится свой личный портал.
Сияние портала, миг затяжного небытия, и мы оказываемся совсем в другом месте.
— Освобождаем проекцию выхода!
И снова я замешкался.
С ухмылкой шагнул вслед за Седым. К новой страже, но старым вопросам.
— Ралуф из города Яшмовых Скал.
— Арул из города Яшмовых Скал.
Стражник прищурился:
— Имена похожи. Отец и сын?
Седой кивает:
— Да. Решил показать ему большой город солидной фракции.
— Проездом, значит?
— Неделя, вряд ли больше. Слыхал, у вас тут недёшево.
— Ясно. Добро пожаловать в город Лазурных Облаков.
Стражники расступились. Всё гораздо проще, когда ты не пахнешь кровью, не выглядишь так, словно только что вывалился из сражения и сразу намекаешь, что не будешь у них задерживаться.
Шагая вниз по ступеням с площадки Массива Пути, я оглядывал третью площадь портала, которую вижу в Пятом поясе. Да, больше чем две предыдущие, а вот людей я бы не сказал, что больше. Правда, судя по солнцу, здесь сейчас очень раннее утро.
Возможно, нас проверял стражник, обладающий талантом ощущать ложь, но кто же виноват в том, что, едва выйдя с площади, мы без слов изменили свои планы. Неделя — это так долго. Особенно для тех, кто два месяца просидел в глуши, выжидая.
Кстати.
Я толкнул мысль к Седому:
— Аранви, а сколько дней мы потратили на путь сюда от Зала Стражей?
— Шестьдесят… три? Это так важно? А, ну да. Точно. Нам же нужно определиться, куда переходить, вдруг и правда этот аукцион тоже завершён. Простите, молодой магистр, задумался о своём.
Седой целеустремлённо двинулся наискось по улице, к торговым лавкам, а я с усмешкой сообщил:
— Вообще-то, важно не поэтому, — ощутив на себе взгляд Седого, признался. — День рождения. Он был где-то в то время, как мы дошли до Зала. Или чуть позже. Или раньше. Немного потерялся во времени.
— Бывает, молодой магистр. Сейчас.
У первого же прилавка, который, как оказалось, торговал сладостями, Седой швырнул дешёвый духовный камень торговцу:
— Эй, мы только вернулись в город, подскажи, какой сейчас день.
— Семнадцатый день двенадцатого месяца.
Седой кивнул торговцу, двинулся дальше, на ходу спросив уже у меня:
— И как, когда у молодого магистра день рождения? Ну, чтобы знать, когда готовить подарок.
Я с усмешкой признался:
— Да вот, пытаюсь понять и посчитать. Всего же пятнадцать месяцев, да? А если из двенадцати отнять семь это сколько будет?
— Чего? — Седой даже сбился с шага, оглянулся на меня в полном изумлении. — Ты хочешь сказать, что не можешь посчитать такой простой… Нет, — Седой покачал головой. — Да быть того не может, ты сказал пятнадцать? Ты не знаешь и летоисчисления?
Я вдруг вспомнил Фатию и нашу с ней беседу о единицах измерения. С широкой, довольной улыбкой едва ли не слово в слово повторил Седому то, что говорил ей:
— Так рассказывал же, что родился в самой большой заднице Нулевого. Мы были бедны, но мама всё равно заботилась о моём образовании, скупая дорогущие трактаты местных мудрецов. Да вот беда, большая часть их знаний так и не пригодилась, потому что расстояние проще мерять шагами, а летоисчисление? — пожал плечами. — Трава начала сохнуть, значит, осень. Дожди начались, значит, пришла весна и пора сажать мясной корень. И вообще, комтур, ты должен быть благодарен, что твой молодой магистр умеет хотя бы считать и писать. Из Тюремных поясов, вообще-то, выпускают не тех, кто дроби считать умеет или помнит число месяцев и название годов, а тех, кто силён, — видя, как пучит глаза Седой, не удержался от ещё одного укола. — Точно так же, как у Зверей, выпускают за силу, а не за ум. Наверное, это Тигр подсказал Раму Вилору, как устроить Тюремные пояса, да?