Пробуждение. Пятый пояс (СИ)

— Прошу, уважаемый, — едва он сел, предупредил. — Прошу не волноваться, я лишь хочу позаботиться о лишних ушах.
Неспешно поднял руку, достал из кольца Флаги формации, которая не давала проникнуть звукам за её пределы, и расставил их по углам комнаты.
Мужчина безразлично проследил за моими действиями, едва я закончил, поинтересовался:
— Что хочешь узнать?
— Много чего. Но предлагаю сначала немного подкрепиться.
Дать остыть всему этому вкусно пахнущему со стола, действительно не хотелось, но на самом деле это время тишины мне было нужно, чтобы подобрать подход к защитным артефактам мужчины и заняться печатями над его головой. Здесь, в отличие от обычного наёмника Плайта, и амулеты были получше, нашлись и двухцветные печати, но в них не обнаружилось ничего необычного — запрет на разглашение полученных от местной фракции техник, знаний и прочего, очень напоминающие мой первый контракт души, который я заключил в Школе Морозной Гряды.
Я оставил обе эти печати нетронутыми, пусть они и могли заставить его промолчать в ответ на часть моих вопросов, забрал из них свою силу и создал уже свою печать в два цвета. То, что я хотел вписать в неё, я ещё ни разу не пробовал.
Седой, хоть и не имел большого таланта в формациях, обучался в Ордене, который этими самыми формациями славился. В том числе славился и тем, что сумел разгадать тайну Древних о слиянии Указов и формаций. Поэтому, помимо всего прочего, Седой знал немало символов Древних, не меньше их нашлось в записях мастера Указов Ян.
Сегодня я намеревался объединить знания, полученные во Втором поясе, в Пятом, знания от мастера Указов секты Жуков и знания от мастера Указов Ян.
Итогом сложной вязи символов Древних, которую я придумал за долгий переход в этот город, должно было стать доверие ко мне, словно я старый знакомый; беззаботность, которая должна сгладить странность моих вопросов; и лёгкая рассеянность, которая обещала, что большая часть моих вопросов не задержится в памяти собеседника, словно пустой трёп о погоде и нравах молодёжи.
— Итак, — мужчина, который так и не назвал своего имени, отставил в сторону отвар. — Вы озвучиваете вопрос, я называю цену. Вы платите, я рассказываю. Если есть возражение, что я сообщил мало, вы озвучиваете его и я либо добавляю что-то ещё, либо возвращаю часть платы, либо говорю, что эта информация столько и стоит, и мы переходим к другому вопросу. Если вы согласны с этими условиями, то начинайте. Ваш первый вопрос?
Я напомнил себе, что не могу знать имени собеседника и начал с простого.
— Слышал, что дела у местной фракции идут не очень и они даже перестали контролировать часть дальних территорий. Это так?
— Сто малых камней.
Цена… цена была ни о чём, меньше, чем стоил отвар, который в наших чашах. Видимо, это то, что знает даже ребёнок. Если он правда местный.
Но с моим числом вопросов и с такими ценами выкладывать камни в кисетах будет расточительством. Я привстал, тянясь на ту сторону стола и одним движением выложил перед мужчиной горку из ста небольших, почти прозрачных духовных камней.
Мгновение — и они исчезли.
— Так и есть. Таланты прошлого поколения сгинули вместе с сильнейшими из стражников в Диких Землях, пытаясь прорваться на этап Повелителя Стихии. С тех пор и речи нет о былом расцвете. Торговля всё хуже, людей всё меньше, налоги всё выше. Главе нужно что-то менять в ближайшие годы или уже через десять лет город потеряет одну звезду и официально станет слабейшей из окрестных фракций.
Я кивнул. Всё совпадает с рассказом Седого. То самое место, где новая фракция может выгрызть себе место. Но если Седой хотел сделать всё тихо и лишь силами Ордена, то я… Нехорошо, конечно, проворачивать такое считай за его спиной, но я не вижу другого выхода, кроме как поставить его перед фактом.
— Какова сила глав ближайших окрестных фракций?
В этот раз он даже не назвал цену:
— Наш нынешний глава не стал рисковать, когда добрался до пика Властелина Духа. Я считаю, правильно сделал, потерпи и он неудачу, то фракция бы рассыпалась. Вон, Алавит — они ни разу не пытались заполучить Повелителя, ни одного человека не отправляли в Дикие Земли и что? Сильнейшие из всех соседей, знают пределы своей силы, своего таланта и своей удачи, ещё те же десять лет и, глядишь, получат пятую звезду, ещё поколение, может, два будут копить силы и ресурсы и только тогда рискнут с Испытанием Неба. Хороший путь, жаль только д… м-м-м, наш глава не понимает, что просто отказаться от Испытания мало, нужно ещё и с землями работать, добывать сокровища Древних, артефакторов выра…
 
Мужчина махнул рукой, пошарил глазами по столу:
— Пустое. Вина нет, что ли?
Я, настороженно глядя на него, ответил:
— Вина нет, у нас будет ещё долгий разговор.
Он поморщился и упрекнул меня:
— Будто не знаешь, что я могу пить весь день, всю ночь и остаться в ясном уме.
Я, вообще-то, не знал, и странно, что моё плетение в Указе действует именно так. Там же не так много от Пелены Доверия мастера Указов Жуков, неужели я выделил не те условия? Этот эффект должен был быть ослабленным, едва ощутимым.
Осторожно сказал:
— И всё же, Озман, давай потом.
— Так меньше береди раны, чтобы я за вином не тянулся, — заявил он в ответ. — Что за вопросы?
— Так ты меньше говори о… — я тоже сделал паузу и осторожно выдохнул, — нашем главе и больше о других.
— Уел, — поджал на миг губы мужчина. — Но, что тут говорить? Все знают свой предел, мечтатели давно сгинули в зубах Зверей. Сильнее всего семья Алавит. Но это личная сила их семьи, а так можно считать, что Замеир идут с ними наравне из-за числа своих стражников и подчинённых им сил.
Я выслушал перечисление всех окрестных сил, всех шести фракций, задал ещё несколько вопросов про население их городов, заплатил за сведения о том, где лучше алхимия, где лучше артефакторы, чьи аукционы славятся и прочее и, наконец, добрался до того, что было самой важной частью моего плана, без чего всё это будет бессмысленно.
— А у кого из семи фракций лучшие лекари?
— Пятьдесят камней, — сгребая, отмахнулся от меня. — Да нет таких, чтобы лучшие. Они все на одном уровне. В силе, может быть, и отличаются, а вот такого, чтобы какая-то из наших фракций считалась фракцией лекарей и к ним стекались люди с ближайших земель — такого нет. Вот когда дя… к-хм, наследника главы ранили, помнишь, куда его отправили?
Я мотнул головой.
— Ха! — грохнул по столу мужчина. — Да у тебя память хуже моей, друг.
Друг? Я прищурился, вглядываясь в вязь символов над его головой и их мерное мерцание. Какого дарса? Дальше он что, начнёт меня братом считать? Такое ощущение, что где-то среди моих условий затесался символ Опьянения и с каждой сотней вдохов набирает мощь. Что-то я не то сплёл над бедолагой, да ещё и зря имя упомянул.
— К Дэр его отправили! У шести-звёздной фракции искал помощи наш глава. Тоже, кстати, одна из причин такого нашего положения. Даже я не знаю, сколько он заплатил тогда духовных камней за лечение д… — мужчина снова сбился, замолчал и торопливо ухватил со стола чашу.
— Я тем более не представляю, — пожал я плечами, чтобы оборвать неловкую и опасную тишину.
— Просто нужно чаще бывать в городе, а не шляться, — мужчина запнулся, нахмурился и покрутил пальцами в воздухе. — Ну, где ты там обычно шляешься.
Как мне кажется, сейчас он испытывал те же самые ощущения, что и я в испытании духа — чувствует странную нестыковку, но не может уловить, в чём она заключается. Именно этого я хотел избежать, ослабляя действие Пелены Доверия. Плохо вышло. Как бы всё не вышло наоборот — вместо того, чтобы забыть об этом разговоре, как о несущественном, он начнёт перебирать его в памяти, пытаясь понять, какого дарса происходило с ним за этим столом.
Ладно, плевать, не могу же я бросить всё на половине пути?
— Перечисли в нашем городе и во фракциях до пятой звезды сильных, прям сильных идущих, не меньше Властелина, которые были ранены за последние годы и теперь ослабли, не в силах вылечить свои раны?