Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция (СИ)

— С вашей стороны это весьма разумно, — отозвался он. — Я поймал Блонди в Африке. Три года ушло у меня, чтобы как следует обучить ее. Разумеется, она вовсе не ручная; ей просто приходится подчиняться. — С этими словами он извлек из внутреннего кармана пиджака кожаную перчатку и натянул ее на левую руку. — Разве она не прекрасна? А ведь я запросто мог бы подать ей сигнал, и она вмиг разодрала бы в клочья ваше лицо!
— Весьма утешительно, — проговорил Майкл.
— Я натаскивал ее на английских военнопленных, — продолжал рассказывать Сэндлер, переводя разговор в другое русло. — Сначала размазывал им по рожам мышиные кишки, а все остальное делала сама Блонди. Иди сюда, моя девочка. — Тихонько свистнув, он подставил Блонди руку, затянутую в кожаную перчатку. Сокол перебрался с плеча на руку хозяину, крепко цепляясь когтями. — Я нахожу благородство в звериной жестокости, — говорил тем временем Сэндлер, любуясь птицей. — Может быть, именно поэтому я и хотел, чтобы Чесна вышла за меня замуж.
— Ох уж этот Гарри! — Она улыбнулась Майклу; это было предупреждением. — Я сама не знаю, чего он больше заслуживает: поцелуя или пощечины.
Мысли Майкла все еще не оставляло упоминание об английских военнопленных. Он заставил себя улыбнуться в ответ.
— Надеюсь, что поцелуи ты прибережешь для меня.
— Я влюбился в Чесну с того дня, когда мы познакомились. Это было на съемках… Чесна, как назывался тот фильм?
— «Пламя судьбы». Ты пришел вместе с Хайнрайдом.
— Точно. Осмелюсь предположить, что барон тоже относится к числу поклонников киноискусства?
— Я ее самый большой поклонник, — сказал Майкл и, накрыв своей ладонью руку Чесны, сжал ее.
«Киноактриса, — думал он, — вот она, стало быть, кто». Кинозвезда. Он кое-что слышал и читал о фильме «Пламя судьбы», это был пропагандистский фильм, снятый в 1938 году. Один из тех фильмов, где почти в каждом кадре развевались нацистские знамена, а ликующие толпы людей, приветствующих Гитлера, время от времени сменялись на экране картинами идиллических немецких пейзажей.
Вскоре принесли заказ: два бокала белого вина, виски с содовой и блюдо сырого мяса. Сэндлер пригубил виски и принялся скармливать Блонди кусочки кровавого мяса. Сокол жадно выхватывал еду у него из рук. Майкл вдыхал аромат крови, от этого запаха у него самого могли потечь слюнки.
— Ну так все же когда ожидается этот счастливый день? — спросил Сэндлер. Пальцы на его правой руке были перепачканы кровью.
— Первая неделя июня, — ответила Чесна. — Ведь мы еще не назначили конкретный день свадьбы, правда, Фридрих?
— Что ж, для вас этот день станет поистине счастливым. Для меня же — это трагедия. — Сэндлер глядел, как очередной кусок мяса исчезает в клюве Блонди. — Барон, а вы вообще-то занимаетесь хоть чем-нибудь? Помимо того что просиживаете целыми днями в своих фамильных усадьбах.
— Я управляю виноградниками. И садами тоже. Мы выращиваем тюльпаны. — Все это было частью его новой биографии.
— Ах, тюльпаны! — улыбнулся Сэндлер, не сводя глаз с сидевшего у него на руке сокола. — Наверное, это отнимает у вас уйму времени. И все же нет лучше занятия, чем великосветское времяпрепровождение. Разве не так?
— Безусловно, покуда устоявшиеся традиции вам не наскучат.
Сэндлер продолжал пристально, в упор разглядывать его; где-то в потаенной глубине его карих, бездушных глаз металлическим блеском сверкнули и тут же погасли недобрые огоньки, походившие на холодное поблескивание клинка. Что это было? Гнев? Зависть? Сэндлер пододвинул Майклу блюдо с мясом.
— Послушайте, — заговорил он, — почему бы вам не покормить Блонди?
— Гарри, — начала было Чесна, — может быть, не надо?
— А почему бы и нет? — Майкл взял с блюда ломтик мяса. Сэндлер осторожно вытянул руку в кожаной перчатке, и клюв Блонди оказался рядом с Майклом.
— Осторожнее, — тихо сказал Сэндлер. — Блонди очень любит пальчики. Как же тогда вы будете срывать свои тюльпаны?
Блонди не отрывала глаз от куска кровавого мяса у Майкла между пальцами. Нервное напряжение Чесны ван Дорне, сидевшей рядом, передавалось и ему. Сэндлер ждал, когда богатый и привыкший к праздному времяпрепровождению цветочный барон устрашится и пойдет на попятную. У Майкла же не оставалось иного выхода. Но стоило ему протянуть руку к клюву Блонди, как сокол вдруг встрепенулся и принялся тихо и угрожающе шипеть.
 
— Вот так так! — изумился Сэндлер. — Видно, она что-то учуяла, и это «что-то» ей в вас не понравилось.
Волчий запах намертво въелся в его кожу. Майкл замер в нерешительности, рука, державшая мясо, остановилась сантиметрах в десяти от острого клюва Блонди.
Шипение делалось все громче и пронзительнее, напоминая тот звук, с которым струя пара вырывается из носика кипящего чайника.
— Кажется, вы и в самом деле пришлись ей не по душе. Ш-ш-ш, тихо, девочка. — Сэндлер отвел руку, державшую сокола, и принялся слегка дуть на шейку птице. Шипение постепенно утихло. Но взгляд Блонди был по-прежнему устремлен на Майкла, и тот чувствовал, как не терпится соколу сорваться со своего кожаного насеста и вонзить в противника свои острые когти. «Совсем как хозяин», — подумал про себя Майкл; вряд ли такая атмосфера могла способствовать продолжению светской беседы.
— И тем не менее, — сказал Майкл, — я считаю, что грех позволить пропасть такому прекрасному мясу. — С этими словами он положил кусок сырого мяса в рот и, пожевав, проглотил. Чесна вздрогнула от неожиданности. Сэндлер замер, не сводя с Майкла недоумевающего взгляда. А Майкл невозмутимо потягивал вино из бокала, прикладывая к губам белую накрахмаленную салфетку. — Одно из моих самых любимых блюд — бифштекс с кровью, — продолжал он. — А это почти то же самое. Или вы так не считаете?
Сэндлер наконец вновь обрел дар речи.
— Я бы рекомендовал тебе попристальнее присмотреться к своему теперешнему жениху, — обратился он к Чесне. — Похоже, ему нравится вкус крови. — Сэндлер поднялся из-за стола; в их только что начавшемся противоборстве наступал перерыв. — К сожалению, я вынужден вас покинуть, меня ожидают кое-какие дела. Но я не прощаюсь. Надеюсь, барон, что нам с вами еще представится возможность продолжить нашу беседу. Вы, конечно, посетите клуб «Бримстон»?
— Непременно.
— Если вы не прочь отведать сырого мяса, клуб «Бримсон» не оставит вас равнодушным. До скорой встречи. — Он собрался было пожать руку Майклу, но, видимо, передумал, взглянув на свои перепачканные кровью пальцы. — Я думаю, вы не очень огорчитесь, если на сей раз я не смогу подать вам руки?
— Что вы! Вам нет нужды извиняться, — успокоил его Майкл. Он не был уверен, что суставы его пальцев готовы к новому испытанию на прочность. Сэндлер по-прежнему держал перед собой согнутую в локте левую руку с восседавшим на ней соколом, он сдержанно раскланялся с Чесной и вышел из бара. — Очаровашка, — сказал Майкл. — В былые времена мне попадались гады посимпатичнее.
Чесна взглянула ему в лицо; она и в самом деле была хорошей актрисой: лицо ее сохранило мечтательное выражение счастливой влюбленности, но взгляд лучистых глаз был холоден.
— На нас смотрят, — улыбаясь, как ни в чем не бывало заговорила она. — Но если ты еще когда-нибудь попытаешься засунуть мне в рот свой язык, я откушу его напрочь. Это, надеюсь, тебе ясно, дорогой?
— Означает ли это, что мне снова будет предоставлена такая возможность?
— Это означает только то, что вся эта затея с помолвкой придумана для отвода глаз, и тебе не следует принимать желаемое за действительное. Это был единственный способ поселить тебя в этот отель и вообще объяснить твое присутствие здесь.
Майкл пожал плечами. Ему нравилось, как сердится эта белокурая знаменитость.
— Я просто пытаюсь играть отведенную мне роль.
— Играть здесь буду я. А твоя задача состоит в том, чтобы ходить туда, куда скажу я, делать только то, что я скажу, и говорить только после того, когда с тобой заговорят. Не пытайся ничего выяснить самостоятельно. И ради бога, держись подальше от Гарри Сэндлера. — Она брезгливо поморщилась. — Зачем тебе понадобилось есть это мясо? Тебе не кажется, что это уже слишком?