Колонисты Пандоры 3 (СИ)

Следом пришла очередь вторичной отбраковки. Было жутко смотреть, как бездушные машины сортируют людей и выкидывают тех, кто не прошёл отбор в космос. Успокаивал только вид курсирующих между Пандорой и эвакуаторов челноков. Ведь на одном из них летел мой дед.
На этом я хотел остановиться, но вспомнил кое-что, быстро перемотав изображения до нужной даты. И когда временной поток вернулся в привычный темп, вокруг эвакуатора появился совсем другой сектор космоса. Сотни таких же космических кораблей, зависли вокруг голубой планеты. А к её поверхности летели тысячи челноков.
Земля сильно напоминала Пандору, отличаясь шестью материками, в отличие от одного нашего. Наблюдая за самым началом исхода человеческой цивилизации, я внезапно осознал, что могу отмотать циклы ещё глубже, и увидеть, чем занимался имперский эвакуатор во время прошлых миссий. Однако делать этого не стал, ибо пока увидел всё, что хотел.
— Кажется, что-то получается. — Сержант указал на появившуюся шкалу загрузки.
— Только непонятно, что именно у нас получается, — с сомнением проговорил я. — Зная деда, в ячейках памяти процессора может находиться всё что угодно. И оболочка, похожая на закаченную внутрь личность капсулёра, ещё ни о чём не говорит. Потому не уверен в том, что процессор будет работать, как мы хотим.
— Ярослав, у нас нет времени на обработку такого количества информации. Даже твоему импланту придётся туго с этой старинной имперской системой управления.
— Не забывайте, каждые десять минут гибнет тысяча землян.
Мы с Павловым посмотрели на напомнившего о людях Абрамова.
— Кстати, майор. А что внутри эвакуатора знали о колонизации Пандоры?
— Почти ничего. Знали, что на планете есть города. Видели космическую станцию Аратана. Пару раз засекли прибытие других кораблей в систему. Нормально взаимодействовать с имперской сетью так никто и не научился, даже доцент. А я всегда считал его самым умным среди нас. Перед смертью он признался, что разобрался только в том, как делать правильные запросы в банки данных.
— Пришло сообщение с дредноута, — голос Ветки ворвался через коммуникатор, заставив переключиться на другие дела.
— Что там?
— Выработку энергии удалось довести до тридцати процентов. А ещё на уровне реактора взорвалась гравитационная мина, и произошло боестолкновение.
— И кто с кем воевал? — удивился я, ибо помнил, что Акос не собирался зачищать уровни от оставшихся на борту зарканских военных.
— Насколько я поняла, подразделение штурмовиков устроило засаду командору и его цепным псам.
Пока Ветка выдавала расклад по информационному каналу, начали приходить короткие ролики, снятые устройствами объективного контроля. Судя по ним, бой был жарким и происходил недалеко от той самой рубки управления, в которой засели остатки клана космотехов.
— И что в итоге?
— Командор убит. Его воины либо истреблены, либо взяты в плен. После этого командир штурмовиков вышел на связь и дал понять, что готов к взаимодействию.
Я сразу вспомнил мои столкновения с командиром штурмовиков. Кажется, Акос называл его Гуроном, и они знали друг друга. Мне он показался вменяемым зарканцем.
— Каковы его условия?
— Одно-единственное. В случае осуществления наших планов Гурон требует не забывать об остатках зарканский колонии, и интегрировать её в новое образование, которое мы хотим построить. Сам он готов возглавить зарканских военных и всячески помогать нам.
— Насколько я понимаю, ты тоже хочешь чего-то подобного? — спрашиваю девушку, почувствовав идущую от неё эмпатическую волну.
— Да, я солидарна с Гуроном. Тем более что он всегда был в отличных отношениях с отцом.
— Я не против интеграции зарканцев. Осколки наших цивилизаций могут многое дать друг другу. Если честно, любой союзник сейчас не будет лишним.
Понятно, что одно дело — одобрить интеграцию. И совсем другое — её осуществить. Ведь на планете давно существуют города и огромные плантации, с разделённым на классы обществом. Ещё есть западный, восточный и северный фронтиры, со своим устоявшимся жизненным укладом. Плюс Большая степь, кочевники и поселения муслимов за ней.
 
Нельзя забывать о бродягах, которые скоро выйдут на свет и станут большой силой. Пока что союзной. Но как дела повернутся дальше, я даже представить не могу.
Если мы зацепимся за космос, сможем устоять, договоримся с империей и федералами — это один коленкор. Но в случае неудачи население колонии ждут плохие времена. По сравнению с которыми большая резня покажется лёгкой разминкой.
И в это болото я планирую выгружать эвакуированных, для которых время на долгие годы вообще остановилось. Ведь ещё вчера они ходили по улицам земных городов, а завтра им придётся опуститься на опасную планету и начать всё заново.
Но по-другому нельзя. Понятно, что дать им жизнь — это навязчивая идея деда, у которого на корабле осталась прежняя семья. Но с годами я заразился этим планом и просто обязан его осуществить.
Решив кое-что выяснить, обращаюсь к Абрамову.
— Майор, мне рассказывали, что на разных уровнях лежат люди, эвакуированные из разных областей одной из земных стран. Может, скажешь, что нам от них ожидать. А то после прибытия колонистов на Пандору, взаимодействие между разными группами точно нельзя назвать плодотворным.
— Я не знаю истории вашей колонии, поэтому не могу понять, о чём ты, — ответил Абрамов.
— После высадки на приготовленные имперцами площадки, часть людей противопоставила себя остальным, и попыталась отнять власть у нарождающейся группы либертарианцев. Те ответили жёстко. Конечно, стрелкового оружия на планете было очень мало, но крови пролилось много. После этого несколько диаспор, организовавшихся по национальному признаку, просто ушли из будущих городов. Их было более четырёхсот тысяч человек.
— Кажется, я понимаю о чём речь. И что произошло дальше?
— Кровь пролилась с обеих сторон. Поэтому их преследовали, решив полностью истребить. Им пришлось уйти за реку, названную колонистами Енисеем. Она расположена на востоке Большой степи, простирающейся через весь континент. За ней простираются горы, отделяющей степное пространство от океана. Именно там беглецы образовали подобие отдельной колонии. Мы называем её муслимскими поселениями. Имперцы помогли им оборудованием и припасами, и они выжили.
— Судя по названию, я могу догадаться о том, что происходило дальше — проговорил Абрамов. — Через какое-то время из-за реки начали приходить вооружённые отряды, разорявшие поселения колонистов и угонявшие рабов к себе.
— Да.
— Наверняка военным колониальных городов пришлось собраться и дать им хорошенько по зубам. А затем организовать поход, принуждая к миру.
— Да. Говорят, именно тогда моего деда снова начали называть генералом.
— И как сейчас обстоят дела с этими муслимскими поселениями?
— Один раз их полностью сожгли, а остатки жителей сбежали в джунгли. Но это произошло много лет назад. Сейчас у городов со степью шаткое перемирие. Раньше был буфер — западный фронтир. Только сейчас он в упадке из-за предательства городских советов и развязанной ими войны.
— Как же вы весело живёте. — Абрамов поцокал языком. — Я могу уверить тебя, что степь скоро снова активизируется. По роду своей деятельности я изучал состав людей, оставшихся в капсулах. Могу поспорить, что если всех разморозить всех людей, и опустить их на планету, то в степь уйдут лишь несколько процентов. Ты же это хотел узнать, когда затеял разговор?
Я кивнул. А майор, наверное, первый раз после разморозки, вымученно улыбнулся.
— Скажу честно. С теми, кто лежит в капсулах, будет трудно справиться. Но это не значит, что они не заслуживают спасения — добавил Абрамов, а я с ним вынужден был согласиться.
Тем временем инсталляция оболочки кристаллического процессора подошла к концу, и шкала загрузки исчезла. После этого в информационном поле появилась единственная надпись.
«Процессор готов к выполнению директив и ждёт постановки задачи».