Аморизм (СИ)

Делегаты начинают собирать военную силу. Атаман Дутов, депутат Учредительного собрания, создает в Оренбурге свою армию. В Самаре возникает Комитет Учредительного собрания, который создает Народную армию «КОМУЧ». Она поднимает красное знамя, на котором написано: «Власть народу — власть Учредительному собранию». Поначалу она имеет оглушительный успех, берет Казань, где большевики хранили часть золотого запаса России. Командующий операцией телеграфирует, что Казань взята и трофеи не поддаются подсчёту.
Проблемой народных революционных армий было отсутствия дисциплины и единого центра управления, тогда как у Красной армии было и то, и другое. В конечном итоге демократия, на этот раз вооруженная не свечами и бутербродами, а тем же оружием, что и диктатура, снова проиграла.
ВТОРАЯ ЧАСТЬ
УДЕРЖАНИЕ
  Напряжение   
После взятия власти большевикам осталось решить вопрос с немцами. Ленин выступал за заключение мира. Он говорил: «Для революционной войны нужна армия, а у нас армии нет… Несомненно, мир, который мы вынуждены заключать сейчас — мир похабный, но если начнется война, то наше правительство будет сметено и мир будет заключен другим правительством».
Делегация от большевиков встретилась с представителями Германии для заключения мира. Немцы выдвинули такие условия, что большевики отказались. Немцы пожали плечами и пошли дальше наступать. Немецкий генерал Гофман писал в своем дневнике: «Самая комичная война из всех, которые я видел… Малая группа пехотинцев с пулеметом и пушкой на переднем вагоне следует от станции к станции, берет в плен очередную группу большевиков и следует далее».
Когда немецкая армия заняла территории современной Украины, Белоруссии и Прибалтики, и от Петрограда ее отделяли 170 километров, большевики снова были вынуждены сесть за стол переговоров. На этот раз немцы выставили еще большие требования.
Единственный способ сохранить большевикам власть — соглашаться. В начале марта 1918 года в г. Брест-Литовск подписывается договор, по которому Россия теряла огромные территории и признавала независимость Украины (после разгона большевиками Учредительного собрания Центральная Рада, украинский аналог Учредительного собрания, подписала в Бресте с немцами свой договор, по которому Германия в обмен на продовольствие защищала Украину от Ленина).
Немецкий царь (кайзер) Вильгельм II назвал Брестский мир «одним из величайших триумфов мировой истории, значение которого в полной мере оценят лишь наши внуки». Для русских этот мир взорвался в голове как бомба. Все патриоты теперь были настроены против большевиков.
Не могут остаться в стороне от таких событий Англия и Франция. По факту, Россия заключила сепаратный мир с Германией. Это означало переброску высвободившихся немецких дивизий на Западный фронт и захват военных грузов в портах, которыми союзники снабжали Россию.
Чтобы не допустить этого, союзники высаживают свои десанты в Россию. Помимо них на территорию беззащитной России высаживаются десанты Греции, Италии, Венгрии, Сербии, Японии, США, и других государств. Черчилль назвал эту ситуацию «нашествием 14 государств».
Плюс к этому добавляется, что каждый регион поднимает лозунг «наше для нас»: Украина для украинцев, Кавказ для кавказцев, Крым для крымских татар, Башкирия для башкир, Дон для казаков, и так по всей России. Новые правительства или создают свои вооруженные формирования, или просят другие государства защитить их от большевиков. Весной 1919 года, после поражения Германии в войне, национальные правительства Грузии, Армении и Азербайджана приглашают Англию ввести войска на свою территорию. Оставшаяся без немецкой защиты Украина, а также правительства, возникшие в Крыму и Бессарабии, просят о том же самом Францию.
Военизированные структуры получают от Запада все виды помощи, от информационной до денег и оружия. У революционеров-эсеров, профессиональных террористов, во всех городах свои агенты. В сложившейся ситуации военные и эсеры находят оптимальным заняться знакомой им деятельностью: офицерам воевать, а эсерам отстреливать представителей советской власти.
 
 Троцкий пишет, что помимо белогвардейских армий на Советскую Россию нападают немцы с австрийцами, чехословаки, сербы, поляки, украинцы, румыны, французы, британцы, американцы, японцы, финны, эстонцы, литовцы... В стране, охваченной блокадой и задушенной голодом, происходят заговоры, восстания, террористические акты, разрушаются дороги и мосты».
Помимо крупных врагов диктатура большевиков своими запретами порождала малых врагов. Власть запрещала мужикам вести свое хозяйство. Кто нарушал запрет, того власть определяла кулаком, отнимала все им произведенное, а самого производителя отправляла в тюрьму.
В ответ вспыхивали крестьянские восстания. Советская власть именовала их кулацкими, а не крестьянскими, потому что, согласно советской мифологии, против советской власти восставали только кулаки, мироеды и кровопийцы, а обычные крестьяне приветствовали советскую власть.
Проблема с квалификацией восстания возникала, когда против большевиков поднимались целые области (Чапанная война в Самарской области или Тамбовский мятеж). По официальной мифологии получалось, что все крестьяне этой области были кулаки и мироеды. Но кто же тогда в роли эксплуатируемой бедноты, если вся область поднялась? Это значит, что против большевиков поднялись не кулаки, а крестьяне — народ, и значит, это уже не кулацкое восстание, а народное. Но большевики не могли допустить такой трактовки восстаний, так как легитимность советской власти опиралась на утверждение, что она народная. Народ не мог восстать против народной власти. Если же восставал, это означало только одно — власть большевиков не народная.
Но как же тогда квалифицировать это восстания? Кулацкими нельзя назвать, это противоречит здравому смыслу. Крестьянскими нельзя по политическим соображениям. Единственным выходом было предать их забвению, будто их и не было. Потому при СССР ни в одной советской школе про крестьянские войны не упоминалось ни единым словом.
Деловым людям власть не позволяла заниматься бизнесом, так как это противоречило догмам коммунизма. Если кто организовывал подпольный бизнес, и власть его обнаруживала, она изымала сырье, продукцию и оборудование, а самого производителя сажала в тюрьму.
Были у новой власти и совсем экзотические враги. Например, когда власть заявила себя атеистической и безбожной, появились идейные… уголовники. Царские офицеры-монархисты не могли признать власть, публично заявляющую, что она не от Бога. Один из них писал: «Большевизм лишил нас отечества, народной гордости, и мы объявили ему за то беспощадную борьбу на смерть, а не на жизнь. И пока мы не свергнем власти комиссаров, мы не вложим своего меча в ножны».
Идейных уголовников называют ворами в законе. В отличие от коммерческих воров, чьей целью являются деньги, цель идейных воров было отрицание власти. Они принципиально не имели имущества, владение которым требовало регистрации, прописки, официальной жены, не работали, так как труд облагается налогом, что в конечном итоге есть признание власти большевиков.
Позицию идейных уголовников отражает песенка разбойников из советского мультфильма «Бременские музыканты»: «Пусть нету ни кола, и ни двора/ Зато не платим королю налоги». Для них было важно не быть подданными большевистской власти.
Во всем мире к уголовникам относятся крайне отрицательно. В России к ним до сих пор есть некий пиетет, хотя сегодняшние «воры в законе» есть бизнесмены, потому что их целью являются деньги, а не идея сопротивления власти по причине, что они ее не признают за власть. Тот факт, что у них теневой бизнес с повышенным риском, не отменяет того факта, что это бизнес, деятельность ради денег, как венчурный бизнес или купец, плывущего за три моря. Так что современные «воры в законе» настолько же идейные, насколько газета «Комсомольская правда» комсомольская.