Царь девяти драконов (СИ)

Выйдя наружу, он увидел Ли. Тот сидел возле входа в землянку и задумчиво потирал мясистое лицо. Заприметив Шанкара, тут же вскочил и отряхнулся. На тонких устах заиграла глуповатая улыбка. Будто и не было ничего.
— Ху-ши! — радостно поприветствовал охотника он и поклонился.
Шанкар ответил тем же.
— Доброго утра, Ли. Как твой сын?
— Хорошо, Ху-ши, хорошо! Я напоить его сладкий мед и он... он... спать вся ночь аки мышь.
Охотник вспомнил, как Каран стонал и ворочался вплоть до утра. Вспомнил, насколько бледен и испуган был сын Ли накануне. Шанкар удивленно вскинул брови.
— А что насчет Башэ?
— Э? — переспросил Ли.
— Башэ, — повторил охотник, — Ксу говорил вчера о нем.
Тот лишь недоуменно пожал плечами и заулыбался еще шире.
— Он не сказал, кто на них напал? Как выглядело это... этот зверь?
И снова Ли покачал головой, а улыбка приобрела извиняющий оттенок.
«Надо бы мне самому поговорить с Ксу, — подумал охотник, — вдруг он сможет рассказать больше, нежели Каран. Но, разумеется, не сейчас. Мальчишке нужен покой».
— Ты хоть поведал цзы Хэну о том, что произошло? — вздохнул Шанкар.
— Ага, Ху-ши! Я сказать. Бо тебя ждать на разговор серьезный.
— Да, я сам к нему собирался, — кивнул Шанкар и для себя добавил, — и к Кали зайду, все-таки дочь пропала...
— Э? — снова переспросил Ли.
Охотник взглянул на него. Этим утром его туповатая улыбка слегка раздражала.
— Ничего, — натянуто ухмыльнулся Шанкар, — не буду заставлять цзы ждать. Доброго дня тебе, Ли.
Тот поклонился:
— Хранить тебя духи, Ху-ши.
Охотник кивнул и стал взбираться по склону холма.
Люди постепенно выходили из своих жилищ, дабы приступить к работе. Кто в поле, кто в огородах, кто на охоту или рыбалку. Шанкар то и дело ловил на себе любопытные взоры. Местные жители выглядели спокойными и расслабленными. Они встречали очередной, обычный для себя, день. И это спокойствие заставляло Шанкара тревожиться еще сильнее. Чувство, что он остался наедине со своими страхами, давило душу. Словно оказался посреди бескрайнего болота, и некому протянуть руку помощи. А над головой сгущается тьма. Но он не мог позволить себе поддаваться панике.
У входа в дом старейшины несли стражу неизменные копейщики. Два черных пса по-прежнему лежали подле их ног. Они окинули Шанкара равнодушными взглядами. Чего нельзя было сказать о Вэйдуне. Воин смотрел на охотника, будто тот совершил кражу мешка риса средь бела дня. Острый взгляд темных глаз буквально пронзал из-под насупленных бровей. Шанкар искренне удивился сему изменению. Кажется, предстоящий разговор с Хэном не предвещал ничего хорошего.
«Но почему? В чем дело?».
Стража пропустила его в дом, и он юркнул в полукруглый проход.
Хэн сидел на циновке за маленьким столиком. Свет из окна очерчивал его худощавую фигуру в красном одеянии. Однако на этот раз перед ним не стояли чаши с напитками и чайными листьями. Положив скрюченные пальцы на колени, цзы хмуро оглядывал охотника.
Тот поклонился:
— Приветствую тебя...
— Садись! — грубо прервал старейшина.
Шанкар вздрогнул, но подчинился. Он по-прежнему терялся в догадках, чем вызвано сие недовольство. Неужели это как-то связано с тем, что произошло вчера?
Как только охотник опустился на циновку напротив, Хэн обрушился на него, подобно лавине. Лицо цзы оставалось каменным, однако слова рассекали воздух, словно хлыст.
— Твой сын ходил на тот берег!
Охотник вскинул взор на собеседника:
— Почтенный цзы, я...
— Тебе же говорили, что туда ходить нельзя! — продолжал реветь Хэн.
«Орет, как курносая обезьяна» — вспомнил Шанкар слова Кали. Только вот сейчас было не до смеха.
— Нельзя посещать места, оскверненные останками язычества! Да и хищников там полно! Я говорил-говорил, но вам, неучам и проходимцам, как об стенку горох! Пхым!
Старейшина смачно шлепнул ладонью по колену.
— Прости, цзы, я... — вновь попытался оправдаться Шанкар, но напор старейшины готов был смыть, подобно огромной волне.
— Еще и Ксу, небось, подговорил! От вас, пришлых, одни беды и проку нет! Гонору на десятерых, а ответственности и на одного не хватит!
 
«Это явно про Абхе» — подумал Шанкар, вслух же попытался быстро оправдаться:
— Почтенный Хэн, я не знал, что туда ходить нельзя.
К сожалению, он только сейчас вспомнил слова Кали, сказанные в первый день их встречи. Земляк предупреждал, что далеко от деревни вдоль берега уходить не стоит. Особенно вечером, когда хищники выходят из джунглей.
«Быть может, на Карана и вправду набросился оголодавший крокодил, а он с испугу принял его за демона?».
Шанкар понимал, что сам искренне хочет в это верить, но воспоминания прошлого не отпускали его. Подтачивали уверенность, как зубы пандикокку[1] стебель травы.
— Пхым! — гневно пыхнул Хэн. — Видать, вам мало?! Продолжаете туда лезть!
Нос старейшины дернулся от гнева. Охотнику же нечего было возразить. Он сидел, слегка понурив голову.
Цзы вздохнул, однако тона не убавил:
— Хорошо, нечего воздух сотрясать! Опасный зверь подле деревни мне не нужен! Твой сын натворил дел, тебе и расхлебывать! Избавь нас от хищника. Тогда заслужишь мое уважение и право остаться... Ху-ши.
Последнее слово было сказано с легкой долей презрения. И Шанкар уловил это. Впервые за все время пребывания здесь, он ощутил, как разгорается открытая неприязнь к старейшине. Однако ему удалось заглушить ее.
«Это жестоко, но он прав. Надо было внимательней следить за Караном и не отпускать далеко одного. В любом случае стоит во всем разобраться самому».
Охотник медленно поднял взор на старейшину. Тот продолжал невозмутимо смотреть на него из-под густых бровей. Будто учитель на нерадивого ученика. Морщинистое лицо оставалось непреклонным.
— Получу ли я кого-нибудь в помощь? — рискнул спросить Шанкар.
— Пхым! — презрительно пыхнул цзы. — У нас не так много хороших охотников, чтобы заставлять их бегать за одной дичью. Ты справишься один, — Шанкар закусил губу, но в следующий миг Хэн смягчился, — можешь взять с собой Ли. Быть может, этот увалень научится чему-нибудь от тебя. Остальные займутся своими прямыми обязанностями.
— Благодарю, цзы, — тихо молвил Шанкар и поклонился.
— Я в ответе за каждого, кто живет здесь. И не позволю разгуливать где ни попадя! Заруби это на носу! Теперь все сказал. Свободен!
Охотник кивнул и, сдержав обиду, уже хотел покинуть дом старейшины, как вдруг кое-что вспомнил и решился спросить.
— Почтенный цзы... прости за дерзость, но... кто такой Башэ?
Щеки Хэна зарделись. Его голос вновь повысился:
— Гляжу, эти сказки до сих пор бередят неокрепшие головы?! Глупость это! Языческая выдумка, не стоящая внимания светлых умов и которые следует предать забвению!! Сосредоточь разум на охоте, Ху-ши. И не забивай мысли глупыми россказнями малолетних детей! Я все сказал! Уходи! — и резко взмахнул рукой.
Не рискуя навлекать на себя гнев старейшины, Шанкар поклонился и покинул дом.
[1] Пандикокку (бандикота) — грызун из семейства бандикот, один из самых крупных представителей подсемейства мышиных.
  
Глава 17
 
— Мы куда идти?
— На берег.
Шанкар и Ли спускались по грунтовой дороге к подножию холма. Матерь вод переливалась в полуденных лучах солнца, заставляя щурить глаза. В траве стрекотали кузнечики. Под подошвами сандалий приятно хрустели мелкие камешки. Некоторые тихо скатывались по пологому склону, шурша меж низких стеблей. Люди уже вовсю работали на рисовом поле. На двух охотников они даже внимания не обратили.
Шанкар был сосредоточен и собран. Острый взгляд из-под нахмуренных бровей внимательно оглядывал местность. Правая рука крепко сжимала копье, а через левое плечо был перекинут лук. Охотник подсознательно старался разглядеть в округе что-то подозрительное, но представшая картина выглядела тихой и умиротворяющей. Словно накануне ничего не произошло. И это заставляло нервничать еще сильнее. Лишь пение птиц над головами да крики обезьян в джунглях помогали немного успокоиться.