Ничего личного (СИ)

Ответчик АОЗТ «Алтайснабсбыт».
'В связи с неисполнением Ответчиков своих обязательств, Истец требует исполнение их в натуре путем передачи в собственность Истца автомобилей на сумму двести шестьдесят тысяч рублей исходя из сложившихся на момент возникновения у Ответчика обязательств уровня цен (1988 год):
ВАЗ 21051 "Жигули" — 8270 руб.ВАЗ 21053 "Жигули" — 8350 руб.ВАЗ 21063 "Жигули" — 9000 руб.ВАЗ 2107 "Жигули" — 9720 руб.ВАЗ 2108 "Лада-спутник" — 8300 руб.ВАЗ 21083 "Лада-спутник" — 8650 руб.ВАЗ 2109 "Лада-спутник" — 9000 руб.ВАЗ 21093 "Лада-спутник" — 9200 руб.ВАЗ 2121 "Нива" — 9000 руб., а также пени в соответствии с пунктом 15.3 Договора в соответствии с расчетом (Приложение №6 к Исковому заявлению. В соответствии с ст. 134 ГПК РСФСР прошу в качестве обеспечения иска наложить арест на имущество или денежные суммы, 
принадлежащие ответчику и находящиеся у него или у других лиц'.
Я запечатал конверт заказного письма с описью вложения и протянул его в окошко почтового отделения, чтобы получить через минуту почтовую квитанцию с жирным черным штемпелем. Все, маховик запущен, по моим прикидкам господин Фишман должен заводу, с учетом набежавших пеней, порядка тридцати пяти автомобилей отечественного производства, а у нас и за меньшее убивают.
Пока письмо дойдет до краевого суда, пока иск отпишут судье, Кристина со своей бабушкой отбудет на дачу и снимет с меня половину головной боли, в конце концов я могу на Заводе вообще не появляться, работая по телефону и передавая документы Валентине, вне территории завода.
Тот же вечер.
Локация — Дорожный РОВД.
— Громов! — сзади заскрипели тормоза 'УАЗа грохнули дверцы, и из машины выскочили две приземистые фигуры в серой форме.
Реканов и Окунев, двое из завербованных мной охранников шефа, выглядели необычайно озабоченными. Меня подхватили под руки и потащили за металлическую корму милицейского вездехода.
— Здорово, брат. Что-то непонятное с нашей подработкой творится.
Я мгновенно перестал улыбаться старым приятелям:
— Что случилось?
— Пока ничего…- Саша Окунев подозрительно огляделся: — Какие-то мелочи, но все вместе… Короче, слушай. Во-первых, мне домой участковый позвонил, спросил, работаю я в милиции все еще. Он мне сроду не звонил и не проверял. Я когда ружье купил, с ним посидели в «опорнике» и все, он ни разу меня не проверял. Спросил насчет сейфа, карточку заполнил и все. Позавчера ротный спросил, чем мы в выходные занимались, как-то нехорошо спросил, типа в шутку, но ни хрена не в шутку. Короче, брат, ничего не понятно, но ты имей в виду. Ладно, поедем мы, бывай.
«УАЗ» обдал меня струей выхлопных газов и, скрипнув подвеской, ушел на маршрут патрулирования, а я остался в думе тяжкой, что за сигналы посылает мне Вселенная. Наиболее вероятным было то, что парни где-то кому-то «засветили» свои заработки, и этот кто-то позавидовав, сообщил «куда следует» о незаконных доходах милиционеров. Пока на это смотрели сквозь пальцы, но, вероятно были какие-то, неизвестные мне красные линии, за которые переступать не рекомендовалось.
Следующий день. Локация — Дорожный РОВД,
Вторая пара телохранителей, вечерней встречи с которыми я ждал, как не ждал некоторых свиданий, прибыв на службу к пяти часам, на мои осторожные расспросы ответили недоуменным пожатием плеч, из чего можно было сделать вывод… Да никакого вывода сделать было нельзя. Вторая пара служила меньше, да и мозгов и интуиции, присущей «сладкой парочке», битых жизнью, Реканова и Окунева, они не обладали. Вполне можно было допустить, что им и вопросы задавали и намекали, но парни пропустили эти факты мимо своего внимания.
А может быть и другая ситуация — кто-то, кто лично знает прапорщиков, увидел их в процессе подработки…
Да ну, ерунда какая-то — я, в раздражении отбросил в корзину с мусором обрывок бумаги, на котором рисовал каракули схем, как-то очень невероятно. Я не знаю, где парни хранили и как передавали друг-другу подменную «Волгу», но вряд ли они делали это перед зданием РОВД. Непосредственно в процессе «подработки» их могли увидеть только в те короткие минуты, когда ребята, приехав заранее на место встречи, могли несколько минут курить на гостевой стоянке загородного поселка или возле проходной Завода. Вероятность того, что в этот короткий промежуток времени там появится милицейского начальство исчезающе мал. Кроме того, одного раза появления в этих местах милиционеров роты ППС недостаточно, чтобы сделать далеко идущие выводы, значит их должны были видеть там несколько раз.
 
А несколько раз означает только одно — генерального директора Завода «водит наружка», которых у нас только две — наша, милицейская и вновь возродившегося КГБ. И то и другое допустимо. Но… — я вновь начал нервно рисовать на листе бумаги черточки и кружочки — если его «водят» плотно, то должны были «засветить» обе пары охранников. Или вторая пара не засветилась? Не выходят курить, постоянно сидя в затонированной машине, и «топтуны», установив данные Реканова и Окунева успокоились, считая, что его сопровождают одни те-же люди. Непонятно.
Я закрыл кабинет, выкрикнул «двести восьмой» автопатруль, на котором ездила вторая пара бодигардов, и, встретившись с ними, запретил выходить из салона машины во время «подработки», после чего поехал домой в сторону Завода. Успел как раз вовремя. Основной контингент рабочих и ИТР уже разбрелись по домам или другим, личным, делам. Директорская «волга» терпеливо стояла у здания заводоуправления, а мои товарищи припарковали свою машину метрах в ста от Завода, в небольшом тупичке, обозревая оттуда всю прилегающую территорию.
— Здорово. — «Ниссан» без номеров втиснулся кормой в между бетонным столбом и кузовом «Волги», боковые стекла обоих машин одновременно опустились.
— Что нового?
— Нас сегодня в ночь ставят, до шести утра…
— То есть вы завтра утром шефа подхватить не успеваете? — ответ на мой вопрос был очевиден. В шесть утра рапорт дежурному, после чего, к семи «УАЗ» надо загнать в гараж городского УВД. В установленное время ребята никак не успевали взять под контроль охраняемое тело, а шеф ради этого менять свое расписание не будет, он итак косо смотрит на мои «мероприятия», считая, что снаряд два раза в одну воронку не падает. Деньги платит, но, каждый раз высказывает свое «королевское» фи.
— Ладно, я вас понял. Завтра утром подменю. А что, вообще, случилось?
Ну да, скоро праздник Первомая, затем День Победы, а в Городе участились случаи немотивированного хулиганства. Необходимо на площади Основателя охранять праздничные инсталляции и другие малые архитектурные формы, поэтому выделили в ночь автопатруль от нашего РОВД, дело обычное. Или нет?
Так и не придя к однозначному выводу, я попрощался и поехал в сторону дома — завтра вставать ни свет, ни заря, надо сегодня лечь пораньше.
Следующее утро.
Локация — окрестности загородного поселка.
Кто дурак? Я дурак. Не сообразил спросонок, что дороги в пять часов утра очень даже свободны, в результате оказался на месте за час до выезда шефа. И вот теперь, спрятав машину за густые кусты в полукилометре от ворот поселка, стойко борюсь со сном.
Хорошо, что сообразил взять с собой маленький термос с кофе, чем сейчас и балуюсь, отпивая горькую, коричневую жидкость из белой пластиковой крышки.
С трассы свернула белая «волга», и не торопясь, двинулась по подъездной дороге к воротам поселка, которые, заранее, поползли вбок, освобождая проезд.
Минут через десять ворота вновь поехали по направляющим вбок на дороге показалась директорская «Волга», а я, вытряхнув из пластикового «стаканчика» в приоткрытое боковое окошко остатки кофе, стал готовится к сопровождению объекта. Главной сложностью было сохранение дистанции до машины шефа. Его водитель Слава, светловолосый живчик лет тридцати пяти, усевшись за руль, полностью преображался. Машину он вел с фанатичным соблюдением всех, мыслимых и немыслимых, правил дорожного движения. Мне же, на резвом «японце» необходимо было держать приличную дистанцию до охраняемого объекта, чтобы обнаружить пущенные за шефом «ноги», если они будут и, одновременно, быть настолько близко, чтобы успеть вмешаться, если пассажиров, переваливающейся на ухабах, белой «волги» будут убивать.