Возмездие (СИ)
— Понятно, — закивал горбоносый. — Убери свою магию, а?
Петля рассыпалась водяными брызгами на песчано-камуфляжных штанах верзилы, а Велимир с чувством выполненного долга вернулся в машину, но только на переднее кресло. Кивнул Савве, уже занявшим место за рулём, чтобы тот не сидел с довольным видом, а уже поехал.
— Я подскажу дорогу, — очнулась Людмила.
— Тебе Руслан весь день названивал, — повернулся к девушкам княжич. — Нехорошо молодого человека заставлять волноваться.
— Не посмотрела на заряд батареи, — густо покраснела Павловская. — Простите…
— Мне-то что? Извиняться будешь перед Русиком, — усмехнулся Велимир. — У него проблемы с машиной нарисовались, вот и не смог приехать вовремя. Меня попросил.
— Спасибо, Велимир, ты мне очень помог, — искренне воскликнула девушка. — Я как увидела Алика, сердце в пятки ушло. Подумала, Руслан на них наткнулся, лежит сейчас где-нибудь в кустах избитый.
— Алик? — вздёрнул брови Шереметев.
— Ну да, так высокого зовут. Алик Мухин.
Савва не выдержал и заржал. К нему присоединились Велимир с Аней. Людмила недоумённо посмотрела на них и зачем-то сказала:
— Он из-за этого и бесится, когда его по имени или фамилии окликают
И тоже засмеялась, прижавшись к плечу подруги.
Возле двухэтажного дома, настоящего, купеческого, с массивными портиками и высоким крыльцом, Савва по просьбе Люды остановил «Даймлер» и с интересом стал рассматривать фронтон здания со всякими ангелочками, рассевшимися на карнизах с луками и стрелами.
Велимир спокойно ждал, пока девушки попрощаются друг с другом, не забыв перецеловаться, а сам поглядывал на окна особняка, желая, чтобы машину и его заметили хозяева. На будущее, так сказать.
— Ещё раз хочу сказать «спасибо», Велимир, — Павловская поглядела на княжича. — За то, что помог Руслану, меня защитил…
— Ты только его не ругай, — улыбнулся Шереметев. — Он и сам, наверное, волосы на голове рвёт.
Девушка нажала на кнопку звонка, вмонтированного в калитку, и дождавшись, когда она откроется, проскользнула во двор, не забыв помахать на прощание рукой.
— Ты же хотел встретиться с господином Павловским? — спросила Анна, прижимаясь к Велимиру. — Ну вот, кажется, скоро твоё желание исполнится.
— Ах ты, умница моя, сразу сообразила, — восхитился княжич и чмокнул девушку в холодный нос.
Глава 12
Петербург, сентябрь 2016 года
— Если в тебе есть капля милосердия, ты уже спас свою душу, — сказал Лорд Фарнезе, стоя на коленях перед Никитой, устроившимся в удобном кресле, на мягкой медвежьей шкуре. — Зачем демонстрировать свою гордыню перед поверженным врагом? Убей нас сразу или прояви великодушие. Мы глубоко раскаиваемся за содеянное.
Хорошо говорил Высший Лорд, красиво, вдохновенно, трясясь от холода и жуткого страха, ощущая за своей спиной дыхание демонической твари, сумевшей принять облик человеческий. И это было унизительно для того, кто всю свою жизнь посвятил уничтожению подобных существ. И тех, кто умел их приручать.
Никита почти всё время молчал, дав возможность потрясённому от увиденного графу Сумарокову вести допрос. К чести Святослава Бориславича, в Ледяных полях он освоился быстро, и стараясь не глядеть в фосфоресцирующие зрачки демонов, деловито «потрошил» главных инквизиторов Ордоса. Ему тоже было холодно, поэтому Никита любезно предоставил ему шубу из серебристо-чёрных волчьих шкур. В ней граф гляделся внушительно и непоколебимо. Его-то точно не брали жалобные попытки ватиканских проповедников. Он сюда пришёл за информацией и добывал её с неумолимой настойчивостью. Не ломая костей, не уродуя тела.
Зачем, если есть демоны, пьющие жизненную энергию?
Первым сломался Винченцо Эсте. Он обстоятельно рассказал про схемы вербовки адептов, с какими разведками плотно контактирует Ордо Ксенос, как распределяются финансовые потоки по Европе, сдал агентуру в России, и даже признался, что похищение сына Кости Краусе было разработано совместно с британцами, посредником был некий агент Маккартур. Сумароков тут же вцепился в него, выясняя, какие акции готовятся на территории Российской империи. Напрягся и Никита. Если подтвердится участие Великого князя Михаила в заговоре против царствующей семьи, то действовать придётся предельно жёстко. Так, как поступил Владимир Рюрикович, уничтожив своего дядю.
Но Эсте, теряя жизненную энергию, которую с удовольствием цедил Ульмах (понемногу, чтобы пленник успел раскрыть свою чёрную душонку), торопливо отверг все обвинения в подготовке диверсии против императора России. Но не отрицал того, что плотные контакты с британскими аристократами, действующими от своего лица, а не от королевской власти, были, и неоднократно. Потом всё завяло, словно английский истеблишмент разочаровался в союзниках.
Никита, однако, зарубку в памяти сделал.
Фарнезе держался долго, и стало казаться, что он не против умереть, не выдав ни одной тайны. Пришлось Ульмаху показательно «выпить» душу Лорда Эсте, оставив вместо него пустую оболочку, после чего пленник потёк. Нового Лорд Бартоломео ничего не сказал, подтвердив слова умершего коллеги, и попытался свалить всё на Джакомо Скалигера, благо, того не было рядом. Никита умышленно не сказал, что Лорд Ордо Маллеус уже мёртв, чтобы никто из пленников не чувствовал себя спокойно. Но Фарнезе рассказал о доктрине Ордоса по отношению к Ордену Гипербореев. Она была сформирована ещё в двенадцатом веке, когда началось уничтожение славянских племен и выдавливание их остатков с побережья Балтики на северо-восток для дестабилизации Новгородской республики. Гипербореи неплохо защищались. Им удалось нейтрализовать католическую экспансию, отбросить тевтонов за Одру и закрепиться на Балтике, обезопасить Новгород от дальнейших нашествий. Новая доктрина Ватикана своей целью поставила полное уничтожение Ордена Гипербореев со всей его структурой, включая не только Воинов, но и Целителей с Ведунами. Лишь после тотальной зачистки предстояло захватить русские земли и установить свои порядки.
— Пока жив хоть один Витязь, Целитель или Ведуны с Ведьмами, — добавил Фарнезе, скрючившись от холода, — Ордос не успокоится.
На лице Никиты не дрогнул ни один мускул. Он в этот момент подумал о Полине, получившей Дар пророчества. Выходит, его дочь тоже подлежала зачистке без всяких сантиментов. Тогда к какому милосердию призывал Фарнезе? Хорошо, что рядом с ним был граф Сумароков, умевший отрешаться от эмоций. Он довёл дело до конца и кивнул Никите, словно давал сигнал завершать допрос. Выглядел Святослав Бориславич неважно. Под глазами появились чёрные тени, щеки покрылись серебристым инеем — Инферно забирало у своих жертв самое ценное.
— Дуарх, ты знаешь, что делать, — сказал Никита, поднявшись на ноги. — Ульмах, отправляй нас домой.
Он не хотел слышать визг Фарнезе не потому, что боялся дрогнуть и послать врагу лёгкую смерть. Молодой волхв переживал за графа, чьё состояние ухудшалось с каждым ударом сердца, стучавшим всё медленнее и медленнее.
Оба Витязя ещё долго отпаивались чаем, куда щедро плескали коньяк.
— Впечатление на всю оставшуюся жизнь, — признался Сумароков, когда Никита провожал его домой. — За такое трудно благодарить, но я тебе обязан, Князь, за то, какую ношу ты взвалил на свои плечи. Будет тяжело — зови воинство.
…Никита очнулся от воспоминаний, когда внедорожник в очередной раз дёрнулся и застыл на месте.
— Что там такое? — недовольно спросил он.
— Много машин, Никита Анатольевич, — пояснил Семён Фадеев, как всегда сопровождавший его в поездке по Петербургу. — Движение медленное. Может, император решил посетить клуб, поэтому перекрыли вторую полосу.
Ничего не сказав в ответ, Никита стал глядеть через тонированное стекло на сверкающую витринами улицу. Недавно прошел дождь, асфальт сверкал как вымытый, на лакированной поверхности автомобилей то и дело вспыхивали отражения вывесок, бегущих строчек реклам.