Мой император
Изнутри дворец оказался не очень. Всюду целая куча картин, статуэток и прочих шедевров творческих людей, и по отдельности они, несомненно, радовали бы глаз, но нагроможденные вместе подталкивали каждого вошедшего к небольшому акту вандализма. Меня, по крайней мере, так и подмывало все эти статуэтки хорошенько пнуть. Присутствие же на полу дорогих сентайиских ковров свидетельствовало о хорошем достатке и о явном желании выставить его напоказ. А меня такие желания всегда выводили из себя.
Кстати, еще один момент. Не выношу толпу разукрашенных девиц, готовых раскорячиться в самых немыслимых позах, лишь бы выпендриться. А тут таких было – прорва!
Отточенными движениями лавируя среди толп отчаянных воздыхательниц, мужчина вел меня все дальше и дальше, пока мы, наконец, не оказались у входа в "спальный отсек". Здесь девиц, слава богам, не наблюдалось, зато было множество дверей, расположенных вдоль стен. Пройдя чуть дальше, дворецкий (Свято верю, что это он.) остановился у одной из таких дверей.
— Ваши покои, фьёрина, – он раскрыл дверь, призывая меня войти. — Сейчас принесут Ваши чемоданы, распакуете их, а потом жду вас внизу.
Растерянно посмотрела на него, потом на свою сумку и решилась-таки сказать, указывая пальцем на последнюю:
— Дело в том, что это и есть мои чемоданы.
Видно, я прислана из иного мира, чтобы ввергать в шок одного за другим слуг этого императора Орино. Лицо пожилого человека вытянулось, глаза округлились, но все же он сумел сдержать себя и лишь кивнул.
Я прошла в свои покои, и дверь сзади бесшумно захлопнулась.
В целом, комнатка была ничего так. Небольшая, уютная, без этих вычурных статуэток и картин. Ох, кто-то явно поскупился! Однако, в этом случае жмотство императора сыграло мне на руку.
Моментально разложив свои немногочисленные вещички на полках в шкафу, я отправилась вниз. Дворецкий, как и обещал, ждал меня внизу, правда я его чуть разглядела среди этих пёстрых платьев.
— Теперь вас необходимо записать, – сказал он, указывая на барышень вокруг. — Спросите, кто последний в очереди.
Судя по взгляду, сам он спрашивать об этом не намерен, поэтому придется действовать самой.
— Кто последний? – как можно громче крикнула я. О, боги, такое ощущение, что не во дворце стоишь, а на рынок за помидорами заглянул.
Чего и следовало ожидать: меня не услышали. Куда уж, когда такой галдёж! Даже на рынке и то разговоров меньше.
Собралась с силами и крикнула громче. Результата ноль. Что ж, придется решительными методами действовать.
Я храбро ринулась прямо в самую сердцевину этой толпы, проскальзывая мимо кружев, шелка и прочей ткани, в которую были умело задрапированы все эти дамы. Пришлось кому-то ногу даже отдавить, чтобы прорваться к цели, однако чего не сделаешь ради победы? Позади слышались возмущенные вскрики, охи и ахи, но разве меня остановишь? Пробравшись между двух близняшек, самозабвенно над чем-то хихикающих, я оказалась-таки в пункте назначения. А пунктом этим была огромная двустворчатая дверь, которую из-за толпы абсоютно не было видно. Теперь же, узрев зачем здесь все собрались, я пораскинула мозгами и решила не тратить понапрасну время. Некогда мне, еще домой успеть до заката надо.
Дверь распахнулась плавно, а все девушки за моей спиной шумно выдохнули. Видно подумали, что очередная кандидатка выходит, ан нет!
— Эй, она без очереди влезла! – закричала вдруг какая-то... нехорошая тетя.
Только толку от ее высказывания абсолютно не было, ибо я уже закрывала за собой тяжёлую дверь.
Шумно вздохнув, оправив юбки и отметив, что дверь-то звуконепроницаемая, я повернулась, собственно, к приёмной комиссии.
В центре комнаты стояло большое такое кресло, повернутое спинкой ко мне, и, видимо, предназначенное для претенденток. Чуть дальше был расположен стол, за которым и восседал, наверное, сам император. Примечательно, что в приемной комиссии был только он один. Я посмотрела по сторонам и увидела большое зеркало, что несомненно свидетельствовало о еще одних участниках этого приема. Хмыкнув, подошла к креслу, развернула его, грозно зыркнула на тоненькую эльфийскую деву, вжавшуюся в кожаную спинку, и та, пискнув, умчалась за двери. Я же развалилась в довольно удобном кресле, дерзко глядя на императора.
Индивид тем временем встал, расправил плечи, явно красуясь, откинул длинные светлые волосы назад, и внимательно на меня посмотрел своими серебристыми очами.
— Что это сейчас было? – Вполне закономерный вопрос, а потому ожидаемый.
— О, это абсолютно не важно, Ваше Сероглазие, – непринужденно сказала я, располагаясь поудобнее. — Ваша задача сейчас состоит в том, чтобы вписать мое имя в свой листочек, скрепить это дело королевской печатью, настрочить самую ужасную характеристику, которую вы когда-либо писали, и вышвырнуть меня вон.
Император явно оторопел, но виду не подал. Однако по его скривившемуся лицу стало ясно, что предложение, особенно самая последняя часть, ему очень даже понравилось.
Орино сел, взял своими длинными изящными пальцами перо, обмакнул в чернила и принялся что-то записывать на пергаменте.
— Ваше имя, фьёрина, – попросил он ровным голосом.
— Равена Далэрэни, практически наследная принцесса королевства Херини, — гордо вздернув голову, представилась я. А вот этот господин, между прочим, представиться не соблаговолил! И что у них тут за манеры такие в Риффане?!
Словно услышав мои мысли, мужчина произнес:
— Орино Эххимари, император Риффаны.
Я кивнула в знак признательности за запоздалое приветствие.
Сидели мы в полнейшей тишине, и я поняла, почему за дверью столько девиц. Этот император писал так медленно, что я даже чуть не зевнула! Хотя, почему чуть? Мне же тут ни к чему леди из себя строить, верно? Таки смачно зевнув, я совсем развалилась в кресле и закинула ноги на стол, заработав возмущенный взгляд императора.
— Фьёрина?! – его вскрик был не менее возмущённым.
— О, обязательно впишите этот вопиющий скандал в характеристику, – предложила я, и, подумав, добавила: — И зовите меня "Ваше Наисветлейшество".
Поток ругательств с другой стороны стола прервался шумом открывающейся двери. Надеюсь, прорвались не те барышни, а то живыми нам с императором отсюда не вылезти.
— Эй, ты всё ещё сидишь? – послышался бодрый мужской голос сзади. Я живо вернула свои конечности на место и крутанулась в кресле. Передо мной стоял молодой мужчина, облаченный в черный дорожный плащ и высокие ботфорты. Его длинные волосы цвета красного дерева были завязаны в хвост на макушке, и лишь несколько прядей выбилось, спадая на лицо. Он был загорелый, с каре-зелеными глазами и кривой улыбкой. Утонченные черты лица и высокие скулы позволили предположить, что это родственник императора Орино. И родственник этот внаглую рассматривает меня, задерживая слишком долгий взгляд в области груди.
— Это мой... – начал было император, но почему-то осёкся. А незнакомец же продолжал откровенно пялиться на меня.
Не смутиться под этим пристальным взглядом было очень трудно, но я все же смогла, лишь слегка покраснев.
— Если Вы не прекратите сверлить взглядом мои прелести, я за себя не отвечаю, – заявила почти наследная принцесса и показала кулак наглецу. Тот, однако, мой жест проигнорировал, но пялиться прекратил, ответив:
— Знаете, в моем присутствии мало кто за себя отвечает...
Прозвучало это так пошло, что я все же смутилась и опустила глаза, а потом взяла волю в кулак и подняла голову.
— Оно и видно, судя по Вашему потрепанному виду, – я усмехнулась, понимая, что попала в яблочко. Его взгляд стал неуверенным.
— Айван, ты что-то хотел? – прервал нашу крайне содержательную беседу император.
— Да, хотел поучаствовать в регистрации кандидаток, – Его Каре-зеленоглазие обошёл мое кресло и сел на стол, повернувшись спиной. — И дам тебе совет, братишка, – напиши ей самую ужасную характеристику.
Брюнетик (Его же можно к брюнетикам отнести?) ты мой, дорогой! Обожаю тебя, пупсик мой ненаглядный! Я готова была обнять Айвана за столь необходимое мне пожелание. У нас, определенно, мысли сходятся!