Одержимость (ЛП)
И мне не следовало искать проблем сейчас, но я уже их нашел.
Поэтому, да… Дерьмо.
Я схватил сэндвич и двинулся в направлении входной двери. Распахнув ее, я швырнул этот чертов сэндвич как можно дальше. Мне хотелось сделать тоже самое с этой чепухой из чертового шара света.
Закрывая дверь, я старался не хлопнуть ею изо всех сил, потому что это могло бы…
Мягкий крик донесся со второго этажа, и я оглянулся, повернув голову в ту сторону. У людей случаются кошмары. Дурное дело — не хитрое. Сделав шаг в сторону лестницы, я прислушался. Крика не последовало, но я вдруг осознал, что все равно поднимаюсь по лестнице.
Любопытство — сука — сделало свое дело.
Открыв дверь в комнату, где она спала, я остановил свой взгляд на кровати. Серена лежала на спине, покрывало еле прикрывало ее грудь. К сожалению, она спала не обнаженной, что сделало мое путешествие наверх немного бессмысленным.
Я стал пятиться назад, но она внезапно повернула голову в сторону, и я остановился, практически застыл. Я даже перестал дышать.
Ее глаза оставались закрытыми, а бровь была немного приподнята, лицо напряжено. Плотно сжатые губы подрагивали. Мой взгляд скользнул по изгибу ее шеи к лямкам ночнушки. Ее грудь беспокойно поднималась и опускалась. Воздух вокруг нее был темно-фиолетового цвета — признак страха.
Меня тянуло к кровати. Дрожь, зародившаяся в моем затылке, отозвалась в кончиках пальцев.
На самом деле мне не следовало здесь находиться.
Но я был здесь.
Я облокотился бедром о матрац, осторожно, чтобы не потревожить ее. Я знал, что мне не следовало делать то, что я сделал дальше: я протянул руку и провел кончиками пальцев по ее щеке и вдоль скул. Дыхание Серены стало ровным и глубоким.
Легкая улыбка тронула мои губы. Настолько доверительным было ее отношение ко мне во сне, что это прикосновение смогло ее успокоить? Я задумался: была бы ее реакция такой же, если бы она не спала?
Но я прикоснулся к ней не для того, чтобы успокоить.
Мой взгляд проследовал по дорожке, которую я провел пальцами, скользя от ее упрямого подбородка вниз, к хрупкой шее. И она была хрупкой, даже больше чем она могла себе представить, особенно учитывая то, кого она разозлила на пару со своей несчастной подружкой. И даже учитывая то, что я находился с ней в одном помещении, статистика выживаемости при таких условиях была не лучшей.
Серена зашевелилась, когда я скользнул пальцами под тоненькую лямку ее топа. Я застыл в ожидании, гадая: проснется ли она. Энергия вокруг нее успокоилась, но стали появляться проблески красного. Возбуждение.
Другой рукой я отодвинул покрывало вниз, и было приятно награжден за то, что торчу здесь. Серена не спала обнаженной, но эта пижама была весьма неудачным выбором, если она хотела прикрыть свое тело. Ожерелье в виде сердца сместилось в сторону, открывая взору мягкий изгиб ее груди и темно-персиковый сосок. Сейчас я знал, что был прав на счет изгибов. Это маленькое приключение точно будет увлекательным.
— Прикоснись ко мне, — тихо простонала она.
Я замер, склонив голову набок, и разглядывал её. Она ещё спала и определенно не понимала, о чем просила, но эта ласковая просьба уничтожила меня.
Не было ни проблеска колебания, когда дело дошло до того, что я сделал следующим. Я не обманывал ни себя, ни кого либо ещё. Я хотел прикоснуться к ней, и поэтому я сделал это.
Обхватив кончиками пальцев сладкий изгиб, я открыл для себя, что ее кожа на ощупь была словно шелк и такой теплой — невороятно теплой в отличие от моего вида. И именно поэтому она была в таком сомнительном положении. Мы скапливаемся возле тепла, а с такими восхитительными, словно солнечный свет, волосами, она попала в мир неприятностей.
Я склонился над ней, глубоко вдохнув ее аромат. Я почувствовал запах ванили… и персика. Один из них принадлежал бутолычке в ванной, но аромат персика принадлежал ей. Я провел дорожку вокруг ее твердеющего соска. С каждым движением, я все ближе приближался к сморщнному наконечнику и отодвигал раздражающий материал ниже, пока мой палец наконец не накрыл полностью напряженную бусинку ее соска.
Серена сладко застонала, и я прикусил язык, чтобы подавить рычание, едва не вырвавшееся из меня, когда мое естество напряглось. И это было не единственным, что проснулось во мне. Из-за выброса ее энергии, во мне стал нарастать другой вид голода. И оба вида были одинаково сильны, и, хотя я пытался отрицать последний, я так и не смог выяснить, как противостоять зову моего члена. Возможно, у меня это и не выйдет.
Я хотел большего. Черт, я хотел раскинуть ее ноги и глубоко войти в нее, но пока я водил пальцами по изгибам ее живота, тело Серены начало томно изгибаться. Захваченные чувственным движением ее бедер, мои мысли о том, чтобы овладеть ею, отошли на второй план. Мой член встал и стал жестким, но я был очарован откликом ее тела.
Из-за ее движений край ночнушки немного задрался, открывая ее наготу моему жаждущему взору, и, вот же черт, это приключение стало еще более увлекательным. Серена была абсолютно нага под этим топом, и под ним скрывалась чувственная долина нижней части ее тела, которой я хотел полакомиться.
Полакомиться? К чёрту это. Я хотел поглотить её всю.
Мои руки были на ее бедрах, и, наслаждаясь податливой кожей, я развел ее ноги в стороны. Когда кончики моих пальцев скользнули вниз по ее бедру, ее спина выгнулась, полностью оторвав ее от кровати. Ее сладострастный стон нарушил тишину. Я не смог удержаться от ответной реакции, еще никогда в жизни не мог. Неистовый порыв жажды пронесся по моим венам и мое ответное рычание сотрясло воздух.
Дерьмо.
Серена вздохнула и ее глаза мгновенно открылись. Воздух вокруг нее стал красного и фиолетового цветов, она резко приподнялась на кровати.
Я отошел в сторону и скользнул в темный угол комнаты, легко растворившись в его тени. Я оставался там, разрываясь между желанием пнуть себя по яйцам, чтобы набраться сил оставаться незамеченным, и другим сценарием, который включал бы нас обоих, кровать, и возможно стену, и еще многообразие звуков соединившихся тел.
Серена пристально вглядывалась в темноту, одной рукой поправляя ночнушку, а другой похлопывая по одеялу. Все это было почти мило, за исключением того, что я милым не был.
Я хотел её.
Натягивая одеяло до самого подбородка, ее взгляд скакал по всей комнате, но я знал, что это бесполезно. Она не могла меня видеть.
— Эй? — позвала она хриплым голосом.
Или, возможно, она могла.
Что за гребаный нахрен? Серена не могла меня видеть. Это невозможно. Но затем ее взгляд сосредоточился на том месте, где находился я, и я понял — она чувствует, что я наблюдаю за ней и возможно даже, что я хочу ее.
Я улыбнулся.
Глава 11
Да, на следующий день было правда неловко.
Даже если Серена и знала, что случилось прошлой ночью, она ничего не сказала, но оттенки красного проскальзывали в ее ауре, и непреодолимая жажда сводила меня с ума. Эта жажда нуждалась в ином утолении. И я не мог отсюда уйти. Итак, я застрял здесь, и с каждым прошедшим часом я все больше и больше начинал волноваться.
Так больше не могло продолжаться.
Я почувствовал себя победителем лотереи, когда она задремала днем на диване, проспав несколько часов, чем дала мне некоторую отсрочку. Я уже дюжину раз проверил свой мобильник. От гребаных офицеров не было ничего, и был только один единственный способ привести их сюда и избавиться от Серены — вытащить из нее информацию.
И мне необходимо было как можно раньше избавиться от Серены.
Желая избавиться от своего человеческого обличия, я начал готовить обед. Готовка… Приготовление еды было одним из нескольких способов успокоиться в моей жизни. Мой брат часто смеялся над этим, впрочем как и Декс. Да пошли они, я был превосходным поваром.
Все, что мне действительно было нужно, — это перейти в свою истинную форму на несколько часов..