Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 5 (СИ)

Изо всех сил я дернул. Стукнуло. Это его вооруженная рука ударилась о доски стены сарая. Боевик не выдержал боли в раненной еще с прошлой нашей драки руке. Пальцы ослабли, и я ударил еще раз.
Нож упал на землю. И это стало неожиданностью для Зелимхана. Видимо, он запаниковал, а потом засуетился. Я перехватил инициативу и оказался сверху.
— Э… Э! — Попытался он крикнуть, но я тут же зажал ему рот. Чечен вцепился мне в одежду, зашарил руками у шеи, попытался схватить за лицо, но все безуспешно.
Тогда я сделал то, что не закончил в прошлый раз — сцепив пальцы на горле, стал душить боевика.
— Убью тебя… Зарежу… — Прохрипел он, когда еще мог разговаривать.
Я давил и давил, чувствуя, как слабеет мой враг. Зелимхан же, стал запоздало шарить по земле, ища нож. Потом он перестал сопротивляться, но я не отпустил. Боевик потерял сознание, и только тогда я разжал хватку. Опустившись, послушал, дышит ли Зелимхан. Он не дышал.
Медленно встав, я осмотрел раненую руку. Оторвав рукав своей футболки, я порвал его на лоскут, перевязал ладонь. Потом нагнулся подобрать нож. Забрав его, медленно, устало выпрямился. Прислушался. Где-то громко играл сверчок. Снаружи было тихо. Сгорбившись от усталости, и чтобы не задеть потолочные перекрытия темечком, я направился к выходу.
* * *
В этот момент, где-то под Армавиром
Так, значит, это тот самый Механик? — Спросил старший Лейтенант Семен Минаев.
Носком батинка он легонько тронул ногу мертвеца, лежавшего у раскопанной ямы, на пустыре, где Минаев и его люди встретились с мясуховскими.
Мертвый мужчина оказался довольно молодым, не старше сорока. Крепкий, он лежал на животе, лицом вниз. Тельняшка, которую он носил перед смертью, задралась до самой груди, обнажив волосатую, под светом фонарей спину.
— Ну, — проговорил один из мясуховских. — Сын одного местного механика. У того свой гараж был. Тачки ремонтировал. Ну а сынка, видать, не устраивала такая работа.
— Сам он тренером работал, — вклинился второй, который курил у гниловатой копейки, освещающей пространство вокруг ямы. — Работал в станице Красной, в спортшколе. Сколотил себе, хе, банду из местных, мать их спортсменов.
Минаев украдкой кисловато скривился, осматривая труп. Оглянулся на двоих своих людей, без движения стоящих у него за спиной.
И он, и его люди, были десантниками из роты, располагавшейся в Майкопской воинской части.
Все эти бандитские разборки казались Минаеву каким-то мелким копошением блох, и потому ему не очень понравилось, что Корастелев приказал ехать в Армавир и искать тут Руслана с Адамом. Однако приказ есть приказ. Ничего не поделать. Особенно в нынешних обстоятельствах, когда благополучие самого Минаева целиком и полностью зависимо от «бизнеса» полковника.
— А что его отец? — Спросил Минаев.
— Хлопнули. Кинулся на нас с ружьем, — пожал плечами мясуховкий. — Банда разбежалась, как только мы этого Механика грохнули. Ну и ладно. Слелюки х#евы. Решили, что могут по-крупному играть. Ну и доигрались. А с вашими-то че? Че они к Горелому не пришли?
— Пропали, — буркнул Минаев.
Мясуховский нахмурился, поджал губы.
— Че, мож, мусарнулись?
— Это наша проблема, — холодно ответил Минаев. — Сами разберемся. А вот наш уговор все еще в силе. Оружие, кстати, мы привезли. Мы с вашими главными все обсудили. Просто поможете передать стволы заказчику и получите свою долю.
— Ну да, дело серьезное, — Криво ухмыльнулся мясуховский. — Тут, иной раз, толкаешь фраеру какому-нибудь левый ствол и то очкуешь, что он тебе в спину пальнет. А тут ваще.
На бестолковое замечание бандита Минаев никак не отреагировал.
— Короче, у него в хате, куда мы наведались, — посерьезнел бандос, — надыбали кое-какие ваши стволы. Главный распорядился вернуть вам. Ну, чисто в качестве жеста, так сказать, доброй воли.
— Можете оставить себе, — сухо проговорил Минаев. — С нас достаточно, что эта падла, что пушки наши сожгла, дохлая лежит.
 
Промолчавший бандит только закивал. Потом крикнул своим:
— Лады, пацаны. Давайте этого прокопаем. Ну че, вы, погнали?
Бандит приблизился к Минаеву, протянул руку для прощального рукопожатия.
— Погнали, — ответил тот холодно, но руку все же пожал.
Потом он направился к своим. Все вместе они сели в свою желтую лупоглазую копейку.
— Сержант, — шепнул Минаеву один из его бойцов, невысокий, но коренастый, по имени Федя. — А че ты им не расскажешь, что Адам того? Они город лучше знают. Вон, Механика этого выследили, наказали. Мож помогут и Руслана найти?
Минаев не ответил, потер большой шрам на подбородке, который оставила ему одна из многочисленных афганских рукопашных, которые часто происходили в тамошних горах. У Минаева уже давно образовалась странная привычка трогать шрам, когда он нервничал. И это была самая безобидная из особенностей его личности, появившихся после войны.
— Полковник сказал, лишнего мясуховским не болтать, — проговорил он.
— Ну, — подхватил второй, полноватый, но крепкий мужик по имени Саша Чентимиров, — если мясуховские поймут, что под нас кто-то, возможно, копает, точно с дела сольются. А щас они нужны. Адама-то, менты нашли.
— Отставить разговорчики, — угрюмо бросил Минаев. — У нас завтра еще много работы. В присутствие этих, — он кивнул на бандосов, закапывавших Механика, — вообще ни о чем таком не болтать. Поняли?
— Угу… — промычал Федя.
— Поняли, Сеня, — вздохнул Чентимиров. — Поняли.
* * *
Прильнув к двери, я прислушался. Все также было тихо, только спокойный ветер шумел на улице, в кронах деревьев. Да стрекотал уже знакомый мне сверчок где-то в огородах. Приоткрыв дверь, я выглянул.
В темноте, освещенный одним только светом в оконцах старой хаты, меня встретил заросший двор. Сарай находился позади хаты, на некотором расстоянии. По обе стороны участок окружал забор из неотесанных деревянных столбов и рабицы. Черные в ночи бревна ограды возвышались над сеткой и темнели, похожие на хищные кривые зубы чудовища.
Двор был узкий, и почти все пространство тут занимала низенькая хата с крышей из древней черепицы. Покосившееся жилище подпирали сзади толстые бревна.
Кто бы ни остался тут, он сидел внутри хатенки. Тихо прикрыв за собой дверь, я медленно пошел к саманной стене, припал к ней. Потом заглянул дальше, во двор. Спереди ограды и вовсе не было.
Оглянувшись вокруг, я понял, что хата стоит на отшибе, отделенная от остальных строений хуторка протяженными огородами и густой рощицей. Только за ней, вдали, виднелись огоньки чужих окон.
Где-то сзади, там, где за моим сараем развернулся широкий огород, залаял пес. Когда я уже было хотел бежать огородами, услышал, как со скрипом распахнулось окошко сбоку. Там заговорили по-русски:
— А че там, Зелимхан, не убьет этого? Может, сходить проверить? — Раздался хрипловатый низкий голос одного из боевиков.
— Не захочет, — добавился к нему второй. — побоится Алима.
Потом голос добавил что-то не по-русски. Тем не менее речь боевиков звучала довольно чисто. Возможно, это были отставные офицеры советской армии, вернувшиеся в Чечню, когда в союзе начался бардак.
— Да кто его знает? Ты же видел, как эта драка в лесу по его самолюбию ударила. Зря его и остальную молодежь Алим в город отпустил.
— Ну ты ж знаешь, Була, какая бывает молодежь. Пар им надо выпустить. Ни то, начинаются у них между собой ссоры. Да и видишь, как все обернулось? Возможно, что-нибудь и вытянем с этого русского.
— Зелимхан очень горячий. Помнишь, как он дома чужаков, русских этих, резал? Без жалости. Воин, одним словом. Да только себя он в руках держать не умеет. Как бы какую глупость ни сделал. Пойду гляну лучше. А вообще, конечно, тут им всем не место. Только не в России. Таким, как Зелимхан, дома надо быть. Землю свою защищать.
— Ну ни че, Була. Завтра оружие заберем и уедем.