Дрейф-механик (СИ)

— Луны ясные… — пробормотал мастер, переглядываясь с женой. — Получается, что метод работает? Это не наша пустая блажь, не глупые выдумки…
— Расскажите, — попросил я, — чего вы смогли добиться? Действовали чисто интуитивно или делали математические расчёты?
— Это всё моя Драгомила, — сказал хозяин. — Сам-то я всего лишь кустарь-ремесленник с некоторыми способностями к счислению, а вот она — талант…
— Не преувеличивай, Деян, — перебила та. — У меня очень слабый дар, одна линия из шести, да и то… Могу запитать лишь крошечную линзу, вы сами видите. С таким якобы талантом серьёзную клиентуру можно не ждать. Но я однажды подумала…
Она отпёрла небольшой шкафчик и выставила на стол простенький прибор, что-то вроде компаса. Над горизонтальной линзой размером меньше ладони крепилась тонкая стрелка из серебра.
— Мне всё время казалось, что я чувствую наши луны не совсем правильно. Как будто улавливаю непонятное эхо. И я попробовала его зафиксировать. Муж сделал это устройство, а я запитала тягой… Но результата не было. Мы расстроились и решили, что идея была с изъяном. Иначе кто-нибудь до нас уже подобное сделал бы, получил бы патент…
— Всё не так просто, — сказала Сандра. — Мне объясняли, что поисковый дар — огромная редкость. На каждом континенте им обладают лишь несколько человек. Причём обладают потенциально — дар требует развития.
Она повела ладонью, и хрустальная линза наполнилась алым светом, а стрелка радостно вздрогнула.
— Сейчас, — добавила Сандра, — дело облегчается из-за Дрейфа. Но должен быть способ это усилить, перекинуть нить через океан. Вот об этом мне очень хочется с вами поговорить. Вы не будете против?
— Нет, конечно, не будем. — Драгомила наконец улыбнулась. — Но давайте сначала я напою вас чаем. Вы ведь совсем продрогли, луноликая.
Мастер начал разжигать примус, Драгомила достала чашки. Линза «компаса» между тем потускнела, поскольку Сандра перестала тревожить лунную нить. Стрелка неподвижно застыла.
Примус загудел. Чайник над огнём вскоре начал исходить паром. Хозяева выспрашивали у Сандры, каково это — путешествовать сквозь туман, с континента на континент? Беседа налаживалась, угроза отсутствовала, но моя интуиция почему-то не унималась.
— Всё-таки это невероятно, — заметила Драгомила. — Мы сидим за столом с гостьей из высокого Дома, да ещё из-за моря…
— Кстати, — сказал я, — почему вы насторожились, когда мы начали задавать вопросы? Вы ведь сами пытались связаться с кем-то, пусть даже наугад.
— Понимаете, — замялась хозяйка, — во время наших тогдашних опытов нас кое-что напугало. На миг я всё-таки ощутила какой-то отклик через луну. Но он был… Даже не знаю, как правильно объяснить… Недоброжелательный, что ли? Как будто я потревожила кого-то очень сердитого…
— Мы терялись в догадках, — сказал Деян. — Подумали, что нечаянно прикоснулись к чужим секретам. К какой-нибудь министерской нити или вроде того. Хотя понятия не имеем, возможно ли такое вообще… Короче говоря, наши опыты мы сразу прекратили, а тягу с линзы убрали…
В этот момент, словно отзываясь на его рассуждения, стрелка «компаса» вновь задёргалась, заметалась из стороны в сторону. Линза под ней отчётливо замерцала — но не июльским светом, а зимним, с изморозью.
— Так, — сказал я, отставив чашку. — Это ведь не вы постарались, Сандра?
— Нет, я вообще ничего не делала!
— Тише-тише, я верю на слово. Вставайте, нам пора уходить. Драгомила, Деян, вам тоже не советую здесь задерживаться.
— Но почему? — растерянно спросил мастер. — Что, собственно, происходит?
— Понятия не имею, но вряд ли что-то хорошее.
Взяв Сандру за руку, я потянул её к выходу. На ходу бросил взгляд на «компас» — мерцание прекратилось, но стрелка сейчас указывала на север.
Мы выскочили из полуподвала, взбежали по ступенькам — и стало ясно, что уйти не получится. Опоздали.
К зданию подлетал извозчик-лихач. Тройка взмыленных лошадей молотила копытами по дороге. В санях уже кто-то приподнимался, готовясь выпрыгнуть. И я готов был поспорить — они спешили к нам не ради того, чтобы побеседовать о науке.
 
Я быстро огляделся. Ближайшая подворотня была далековато от нас. К тому же, чтобы её достичь, пришлось бы повернуться к незнакомцам спиной.
— Назад, — приказал я Сандре. — Будь в мастерской.
— Но…
— Делай, что я сказал!
Она отшатнулась. Спотыкаясь, вернулась к входной двери. А я поспешно натягивал перчатки-концентраторы с серебром.
Лунный «жгут» лёг в ладонь. Январский, самый удобный сейчас.
Из саней на полном ходу выпрыгнул человек в цивильной одежде. До него было шагов двадцать пять. За ним последовал и другой.
Я хлестнул лунной нитью над тротуаром, подсёк им ноги. Оба новоприбывших шлёпнулись на утоптанный снег. Я бросился к ним, нащупывая свободной рукой вторую линию тяги.
Сани промчались мимо меня. Извозчик явно не имел отношения к пассажирам, спеша убраться подальше. Я не стал его трогать.
А вот с теми двумя, которых он высадил, всё было сложнее.
Да, ничего хорошего я от оппонентов не ждал, но и не знал при этом, кого они представляют. Был вариант, что это какие-нибудь филёры, работающие на местную стражу. Выход я видел только один — скрутить их по возможности аккуратно и допросить.
Расстояние между нами стремительно сокращалось.
У незнакомца, который был ко мне ближе, слетела шапка, когда он падал. Приподнимаясь, он извернулся, и я увидел на бритом черепе сразу три вживлённые нити из серебра.
Теперь я знал — это не филёры, а вивисекторы.
Психи.
У лысого тоже была перчатка. Выбросив вперёд руку, он потянулся к луне сентября, висевшей на юго-западе, у меня за левым плечом.
Один из моих «жгутов» рванул меня влево, к зданию, уводя от опасности. При этом я поскользнулся, упал на снег — и это оказалось везеньем.
Линия тяги, задействованная лысым, прошла прямо надо мной. Она выгнулась в сторону от стены, к проезжей дороге, и сшибла фонарный столб. Если бы я попал под неё, меня бы разрезало пополам.
С четверенек я кинулся на противника. Мы сцепились, используя свою тягу и стараясь гасить чужую. Наши «жгуты» на долю секунды сплелись в клубок и тут же отдёрнулись. Нас отбросило друг от друга.
Второй противник тем временем отпрыгнул на мостовую, чтобы не попасть под раздачу. Я это зафиксировал краем глаза, вскакивая на ноги.
А лысый снова кинулся в драку. Взгляд у него был бешеный, контролем уже не пахло. Он бил с размаху, целя мне в голову.
Удар был усилен тягой. Он раскроил бы мне череп, но я ушёл с траектории и ударил в ответ — точнее, толкнул ладонью в грудину. Правда, толчок этот тоже был с усилением, да ещё и направлен немного вверх. Лысого буквально подбросило, перевернуло в воздухе. Рухнув, он выключился из драки.
Зато включился второй.
Не мудрствуя, он схватил пострадавший столб и размахнулся им, как дубиной. Я кое-как пригнулся, отскакивая к стене. Он ударил ещё раз, я уклонился. Стакан фонаря впечатался в кирпичную кладку. Посыпались осколки стекла.
Я захлестнул столб тягой, рванул его из рук оппонента. В горячке перестарался — железка по высокой дуге перелетела улицу и булькнула в реку. Озадаченный вивисектор проводил её взглядом.
Воспользовавшись заминкой, я набросил на него два «жгута», как петли, затем ещё два. Получилась невидимая смирительная рубашка. Эту конструкцию приходилось поддерживать, тратя силы, но других вариантов не было.
— Кто вы такие? — спросил я. — Зачем мы вам?
Пленник в ответ то ли захрипел, то ли зарычал, конвульсивно дёргаясь в путах. Его лицо побагровело от напряжения, в глазах была животная ярость.
Стало понятно — никакого допроса тут не получится. Эти двое, видимо, были исполнителями низшего ранга. Мозги у них после вивисекций и так работали не особо, а в ходе драки отключились совсем.
Послышался свист. Из-за поворота выскочили самоходные сани — стража нарисовалась неожиданно быстро. Впрочем, возможно, ремонтная мастерская была на сигнализации, которую зацепило «жгутом».