Мой Проклятый Север (СИ)

— В моих глазах, должно быть, отражались горящие глаза Тария Оша. А пассы… я ведь повторяла за ним, разве ты не заметила?
— Зачем ты его обняла? — выпалила я следующий вопрос, все еще не решив, как относиться к услышанному.
— Вот оно что… Ты влюбилась в Проклятого, Аля? — Элира тихонько засмеялась и с улыбкой на меня взглянула. — А когда-то так рьяно убеждала родителей и меня, что Проклятым не место среди магов. И ужасно сердилась, когда я говорила, что это всего лишь подростковый максимализм, что он пройдет…
Я молчала, насупившись. За пару минут разговора с сестрой я словно вернулась обратно в детство, ощутив себя несмышленой, вспыльчивой, маленькой Алей. Альяра Райас — гордость Академии и боевой маг лагеря в Гнатской Пустоши — исчезла.
— Что же до объятия… — продолжала тем временем Элира. — Твой Тарий Ош похвалил четкость моих движений и сказал, что из меня бы вышел превосходный маг. Я растрогалась. Прости, я даже не предполагала, что это может кого-то задеть. Особенно мою младшую сестренку.
— Тарий Ош — не мой, — буркнула я, заходя в корпус. — И это ты извини. Я была уверена, что твои глаза светятся сами.
— Не скрою, вариант, что ко мне вернулся дар, мне нравится больше. Но увы, — пожала плечами она.
Я стыдливо отвела глаза, вспомнив о сделке с Аррухом. Шансом вернуть Элирин дар я не воспользовалась.
Поднявшись на третий этаж, я завела сестру в комнату. Там, внезапно, сидели почти все наши. Ребята удивленно воззрились на нас.
— Это Элира. Моя сестра.
Иллат, который полдня провел с девушкой, проводя ей экскурсию, приоткрыл рот. Нэйр дружелюбно кивнул. Киш, нацепив на лицо обаятельную улыбку, согнал Эйджела со стула, и поставил его перед Элирой. Я погрозила рыжему кулаком.
Большинство друзей знали про то, что у сестры нет дара, и теперь закидывали ее вопросами. Что она делает в Магбюро, как попала в помощницы к Иртону, как решилась на приезд в лагерь… И каково работать в окружении магов, не имея возможности колдовать.
Я присела рядом с Гиилом, обнимающим Лейру, и шепнула на ухо пару фраз. Проклятый цепко на меня глянул, а затем встал и направился к выходу. Проходя мимо Элиры, он запнулся и схватился за нее, чтобы не упасть. Восстановив равновесие, Гиил вышел за дверь, на прощание еле заметно покачав головой.
Гнат. Силы Одаренной в сестре Проклятый не почувствовал. Значит, мне все действительно показалось? А ведь я так надеялась, что по каким-то причинам Элира врет.
Около двух ночи, когда глаза у всех начали слипаться, решили разойтись спать. Проводив Элиру (она жила в другом корпусе), мы с Кишем торопливо шли обратно — утренней тренировки никто не отменял.
По привычке бросив взгляд на окна куратора, я резко остановилась. В них горел свет.
Забыв про рыжего, я взбежала по лестнице на второй этаж. Стучать не стала — куратор с таким упорством меня игнорирует, что наверняка не откроет; вместо этого уже знакомым заклинанием взломала дверь.
Он сидел за столом, устало склонившись над бумагами. Увидев на пороге меня, лицо Тария исказилось страхом.
— Альяра, уходи, — громко рявкнул куратор. — Прямо сейчас.
Его глаза вспыхнули, и мужчина, поднявшись со стула, двинулся ко мне.
— Не уйду, пока ты не ответишь на мои вопросы, — твердо произнесла я, закрыв дверь и наблюдая за его приближением.
— Что же ты наделала, девочка, — прошептал он, хватая меня за плечи и прижимая к себе.
Я застыла, сраженная неожиданной то ли нежностью, то ли грубостью — его пальцы больно впились мне в кожу и продолжали сжиматься. После стольких дней, когда куратор при виде меня без промедлений менял направление на противоположное, такой близкий контакт вскипятил кровь. Сердце быстро застучало, рассылая по телу волны тепла; во рту пересохло от предвкушения. Облизав сухие губы, я подняла голову.
Уставившись в черные глаза мужчины, ища во взгляде объяснение его недавней холодности, я перестала дышать. Тарий дышал за нас двоих, делая глубокие, сильные вдохи; каждый — чуть ближе ко мне, чем предыдущий.
 
Его хватка стала жестче, глаза — еще ярче; он весь резко напрягся, вытянулся, а на лице промелькнуло отчаяние.
Все случилось настолько быстро, что я не сразу поняла, что происходит что-то неправильное, ужасное.
Почувствовала лишь, как закружилась голова; а затем дар хлынул из меня рекой. Куратор тянул мою силу, и я слабела с каждой секундой.
— Тарий, остановись! — дрожащим голосом воскликнула я и начала вырываться.
Будто одержимый, тот схватил меня крепче, усилив напор. Вскрикнув от боли, я отчаянно забилась, заколотила руками по широкой груди; резко наклонившись к плечу, вцепилась в него, прокусив до крови. Слегка поморщившись, Тарий встряхнул меня, ударив о стену.
Я всхлипнула от страха. Мне не вырваться. Не спастись.
Сила таяла, ускользала с каждым вдохом Проклятого. Ритм его дыхания погрузил меня в подобие транса; голова затуманилась, и я перестала сопротивляться.
Я беззвучно плакала, куратор яростно ревел, безуспешно сражаясь с самим собой в попытке остановиться.
Молниеносным движением вжав меня в стену, он грубо впился в мои губы. Светлая Мать, неужели может быть одновременно так больно и так сладко?
Поцелуй был жестким и властным; и соленым от моих слез; и мучительно длинным; и возмутительно коротким.
Оторвавшись, Тарий сфокусировал на мне свой взгляд.
— Не могу… отпустить… — прохрипел он; его пальцы продолжали впиваться мне в кожу.
— На тебя так действует мой дар? — быстро спросила я, ощутив, что получила передышку — ни во время поцелуя, ни сейчас сила не утекала. — Это Аррух постарался?
— Его подарок, — мотнул головой куратор и ненавидяще уставился в сторону.
Глаза мужчины вспыхнули и, выругавшись, он опять начал жадно тянуть дар.
Склонившись ко мне, Тарий нашел мой рот и требовательно проник в него языком, делая поцелуй глубже, чувственнее.
По телу пробежала сладкая истома; я застонала, и от этого звука куратор на миг окаменел. А затем, зарычав, подхватил меня на руки и в два шага добрался до спальни. Нетерпеливо срывая с меня одежду, он покрывал тело поцелуями.
— Желание тебя сильнее проклятья, — шепнул он, прикусывая мочку уха.
Вздрогнув, я охнула от неожиданности; внутри полыхнуло жаром, низ живота свело, и я выгнулась навстречу Тарию, мечтая ощутить его горячие, обжигающие губы по всему телу.
Никогда в жизни я не ощущала такой сильной жажды принадлежать кому-то. Мне хотелось раствориться в этой страсти, в этом пламени, присвоить Проклятого. И отдать ему себя.
— Не останавливайся, — еле слышно шепнула я, дрожа от нетерпения.
И он услышал.
За окном уже забрезжил рассвет, и тонкие лучики солнца пробежали по комнате, а мы все никак не могли оторваться друг от друга.
Я положила руку Тарию на грудь, игриво пробежав пальцами от низа живота к ключице. Он зарычал, одним движением перевернул меня на спину, подмяв под себя, и начал целовать шею.
Единственным желанием было поддаться, продлить ласку, но я осторожно высвободилась из захвата, снова коснувшись его груди.
— Дай мне попробовать кое-что. Где ты ощущаешь проклятье, тут?
— Здесь. — Мужчина немного подвинул мою руку.
— Готов потерпеть? Я воспользуюсь даром.
— Альяра, это риск. Сейчас желание досуха высосать твою силу притупилось, но оно все еще внутри.
— Теперь мы знаем, как хотя бы на время его останавливать, — красноречиво покосилась я на наши оголенные, переплетенные тела.
Мужчина, все еще беспокойно хмурясь, ласково провел рукой по моей спине.
Восприняв это как согласие, я пробудила дар и направила короткий импульс силы в Тария. Куратор крепко сжал зубы, на щеках заходили желваки.
— Держишься?
Он кивнул.
Я продолжила запускать такие же импульсы, стараясь использовать как можно меньше дара. Так обычно действовали Целители, работая с проклятиями или опасными заклинаниями: миллиметр за миллиметром исследовали тело в поисках пораженного участка.