29

– Думаю, для него тебе не надо было даже стараться, – сказала она. – Мне кажется, он имел в виду и твою внутреннюю красоту.
– Ну нет, таких чувств он никогда не испытывал, – возразила я.
– Думаешь, он не замечал, какая ты удивительная? Только не говори мне, что ты прожила всю жизнь, даже не осознав, как сильно он тебя любил.
Мысли о Говарде хлынули в голову. Не воспоминания о чем-то значительном, нет. Мелочи, пустяки вроде тех, которые упомянула Люси. Например, как Говард вставал и делал мне свежевыжатый апельсиновый сок каждое утро и варил кофе. Он ни разу не заправил постель и не сменил пеленки, но каждое утро заботился о том, чтобы я приняла витамины. Он всегда об этом помнил. И еще он всегда открывал передо мной дверь автомобиля. Он всегда беспокоился, как бы я не замерзла в своей одежде (а я вечно мерзла), и специально для меня всегда возил шаль на заднем сиденье своей машины. Ночью, когда мы ложились спать, Говард всегда клал мне на столик маску для сна. Без маски я уснуть не могла. Но нет, я не буду думать обо всем этом сегодня. Я не буду думать о хорошем. Я буду думать о том, о чем думала в действительности, о том Говарде, каким он и в самом деле был, каким я его по-настоящему знала. Я не собиралась сейчас испытывать чувство вины. В конце концов, разве Говард чувствовал себя виноватым, когда заводил свои романы?
– Черт тебя побери, – в сердцах пожурила я Люси.
– Что такое? – засмеялась она.
У меня слезы навернулись на глаза.
– Ох, извини, – сказала она, приобнимая меня одной рукой.
– Нет в жизни ничего безупречного, – ответила я, стряхивая ее руку. – За исключением сегодняшнего вечера. Сегодняшний вечер будет безупречен.
– Ну, будем надеяться, – улыбнулась она.
– Урок номер четыре тысячи и один. Очень важный, так что лучше запиши куда-нибудь.
– Я вся внимание.
– Никогда не теряй любознательности.
– Например? – спросила она.
– Не важно, просто никогда не застывай в своих мнениях и привычках. Всегда пробуй новое, даже если не хочешь.
– Хорошо, я запомню. Всегда узнавать новое.
– Даже если не хочешь.
– Договорились.
Я взяла свою сумочку и направилась к парижскому зеркалу.
– Ну, как мы выглядим?
– Великолепно, – сказала Люси, взяв меня за руку и становясь перед зеркалом.
Я слегка пригладила волосы.
– Ну как, ба, ты готова к лучшему вечеру в своей жизни?
– А я взяла деньги из ящика для белья? – спросила я, роясь в сумочке.
– Да, я видела, как ты их доставала, – ответила она, и я нашла банкноты. – Так ты готова?
– Давай порвем всех! – воскликнула я.
– Где ты уже нахваталась таких слов? – удивилась Люси.
– Я, может, и старая, но кое-что вокруг замечаю, – ответила я.
Люси открыла дверь, и мы вышли в коридор.
– Погоди. – Я взяла ее за руку.
– Что случилось?
– Как зовут этого молодого человека, с которым я иду на свидание?
– Зак, – напомнила она.
– Захария, – с улыбкой повторила я.
 
Опять идти
 
– Но вы же оказались всего в полутора кварталах отсюда. Как вы могли заблудиться? – со смехом спросила ошеломленная офицер Беа Фейрхолм.
– Я в этом районе никогда не бываю, – пожала плечами Фрида.
– Но это всего в четырех кварталах от вашего дома! – Беа снова засмеялась.
– Слушай, Беа, я знаю, мы идиотки. День выдался просто безумный, и мама пропала, и еще мы с Фридой обе остались без ключей, без денег, без телефонов и сумочек.
– Мы в безвыходном положении, правда, – проскулила Фрида. – А можно сделать так, чтобы мы просто написали заявление о краже, а потом бы нас отвезли обратно, к моему дому? Я скажу швейцару, чтобы вызвал слесаря.
Беа взглянула на Барбару. Барбара и в школе выглядела жалко, но сегодня – особенно.
– Так, значит, человек, который украл драгоценности, убежал на юг? – спросила она.
– Да, – подтвердила Барбара.
– Ладно, – согласилась Беа. – Давайте заполним бумаги, а потом патрульная машина отвезет вас куда надо.
– Спасибо, – сказала Фрида и вздохнула: – А можно у вас кофе выпить?
 
– Вот черт, у нас кофеварка сломалась, – отозвалась Беа. – Сразу после вашего ухода.
Фрида опустилась на стул рядом со столом Беа. Она была готова уснуть прямо здесь.
– Спасибо, Беа, ты очень добра к нам, – сказала Барбара.
– Думаю, ты прекрасно понимаешь, что если бы не работа, никакой доброты бы не было.
Барбара подняла на нее глаза, не в силах ничего сказать.
– Да, понимаю, – тихо произнесла она наконец.
– Как я уже говорила, мне очень жаль, что твоя мать пропала. Если к утру она не вернется, приходите снова, и мы начнем розыски.
– Да. Спасибо, Беа, – сказала Барбара.
К тому времени, когда Барбара закончила заполнять все бумажки, связанные с ограблением, Фрида уже посапывала. Беа подозвала пару полицейских и попросила отвезти Барбару с Фридой туда, куда они скажут.
– Тетя Фрида. – Барбара тихонько потрясла подругу, чтобы разбудить ее.
– Я не могу пошевелиться, – пожаловалась та с закрытыми глазами.
– Мы едем домой, – сообщила Барбара, и Фрида с ворчанием открыла глаза.
Полицейские подхватили Фриду, поставили на ноги, и она застонала.
– Вы, похоже, и правда выложились сегодня по полной, – заметила Беа.
– Она целых девять кварталов прошла пешком, – ответила Барбара.
– Надеюсь, твоя мать вернется и вам не придется приходить завтра. Обычно так и происходит.
– Будем надеяться, – отозвалась Барбара. – И – Беа?..
– Да?
Барбара не знала, как это сказать. Как вообще люди просят прощения за то, что сделали больше тридцати лет назад?
– Надеюсь, твоя жизнь хорошо сложилась, – сказала Барбара. – Правда надеюсь.
– Так и есть, спасибо, – улыбнулась Беа, и в ее глазах мелькнуло удивление.
Полицейские практически вынесли Фриду из участка и подошли к патрульной машине. Начался дождь. Барбара пыталась прикрыть голову руками; Фриду же уже ничто не заботило, и вода свободно струилась по ее лицу.
– Куда ехать, дамы? – осведомился один из полицейских, когда они забрались в машину.
– Домой, – пробурчала Фрида.
– На площадь Риттенхаус, это всего в паре кварталов отсюда, – сказала Барбара. – Хотя нет, подождите! Везите на угол Двенадцатой и Волнат-стрит!
– Зачем? – Фрида распахнула глаза.
– Джонни! Джонни наверняка знает, где Люси. Это наш последний шанс.
– Ох, нет. С меня хватит. Высадите меня на площади Риттенхаус, – обратилась Фрида к полицейским.
– Только не говори, что ты собираешься сдаться и прекратить поиски мамы! – напустилась на нее Барбара.
– Ты смерти моей желаешь, – простонала Фрида. – Я больше не вынесу.
– После всего, что мы сегодня преодолели? – упорствовала Барбара. – Ты что, забыла, зачем мы здесь? Ты поедешь со мной!
У Фриды не осталось сил спорить.
– Ладно, – сказала она. – Ради Элли. Я поеду с тобой в кафе Джонни, но потом я отправляюсь домой.
– Угол Двенадцатой и Волнат, – снова скомандовала Барбара, как будто сидела в такси, а не в патрульной машине.
К тому времени, как они добрались до кафе, дождь превратился в настоящий ливень. Фрида и Барбара успели промокнуть до нитки, пока выбирались из автомобиля и бежали к входной двери.
В кафе было довольно людно. Фрида тут же углядела на ближайшем столике тарелку спагетти.
– Я готова пять долларов отдать за одну ложку, – пожаловалась она, ни к кому конкретно не обращаясь.
В эту секунду их заметил Джонни.
– Миссис Сутамолок! – воскликнул он, явно удивленный ее жалким видом. – Я как раз собираюсь на встречу с вашей дочерью и ее сестрой.
Фрида тут же проснулась. У Барбары расширились зрачки.
– Мы с тобой! – закричала Барбара.
– Э-э-э, может, лучше просто позвоните ей? – осторожно предложил Джонни.
– Нет, – отрезала Барбара, вся в волнении. – Мы должны найти бабушку Люси. А со своей дочерью я весь день не могу поговорить.