Креольская принцесса

Рафаэль поддерживал девушку за локоть, когда они поднимались к входу. Они устали, были немного раздражены и порядком проголодались, потому что путешествие из Мобила выдалось не самым приятным. Их кораблю препятствовали встречный ветер и высокие волны. Половина команды отравилась несвежей едой. Ему самому повезло, потому что он вовсе не ел целые сутки, работая над отчетом.
Рафаэль подозревал, что Лиз не хотела есть из-за волнения. Она попросила разрешения принять ванну, но он возразил, что на это нет времени. После этого она все время молчала, лишь односложно отвечая на его вопросы.
Нехорошо.
Рафаэль был готов признать, что где-то глубоко внутри он ощущал страх. Его мать не придет в восторг, узнав, что Лиз два дня путешествовала без спутницы. На «Valiente» Рафаэль выделил ей небольшую каюту, но маме все равно это покажется неприличным.
Он постучал в дверь и, повернувшись, посмотрел на плотно сжатые губы Лиз. Как всегда, она была прекрасна, но постоянно дергала себя за длинную косу, в которую заплела свои вьющиеся волосы, и отряхивала юбку в тщетной надежде избавиться от пятен. Женщины были созданы для тайн и наслаждения, но ни один мужчина не мог разобраться в хитросплетениях того, что прилично, а что нет.
Не успел Рафаэль убедить себя прийти в другой раз, как слуга Гальвесов открыл дверь.
– Дон Рафаэль! Губернатор как раз собирался послать за вами человека. Мы слышали, что ваше судно прибыло сегодня утром.
У Рафаэля пересохло во рту.
– Да, я остановился в Кабильдо. Там мне сказали, что губернатор здесь. У него есть время, чтобы со мной встретиться?
– Конечно, сэр. – Слуга перевел взгляд на Лиз. – Мне представить леди тоже?
– А, нет. То есть я сам представлю ее.
– Очень хорошо, сэр. Сюда.
Слуга повернулся и повел гостей мимо шикарных залов для приема высокопоставленных сановников и дальше вверх по лестнице к личным комнатам.
Рафаэль последовал за ним, держа Лиз за руку и мысленно повторяя то, что он собирался сказать. К тому моменту, как он предстал перед Гальвесом и новой доньей Гальвес, он чувствовал себя так, словно бы у него в голове разорвалось пушечное ядро, убив все логичные мысли.
Как только он поклонился, донья Гальвес сказала:
– Неужели, Рафаэль, еще одна?
Рафаэль открыл рот и тут же закрыл его. Наконец он, глупо улыбаясь, спросил:
– Сеньора?
Но донья Гальвес с интересом смотрела на Лиз.
– Эта девушка красивее той и, по крайней мере, не беременна.
– Фелициана, – мягко заметил губернатор, – мальчик только приехал и явно не готов к твоим шуткам. – Он встал, взял Лиз за руку и поцеловал ее пальцы. – Добро пожаловать, сеньорита. Вы мисс Ланье, я полагаю.
Лиз выдавила из себя смущенную улыбку.
– Да, сэр. Я Лиз Ланье. – Она присела в реверансе и посмотрела на донью Гальвес. – Мадам, я прошу прощения, что мы не предупредили о приходе. Я очень… спешила.
– Представляю. – Сеньора строго посмотрела на Рафаэля. – Неужто нельзя было позволить девушке посидеть и хотя бы попить чая, а не тащить сразу на встречу с незнакомыми людьми?
Рафаэль почувствовал, что его корабль идет ко дну.
– Сеньора, выполняемое мной предписание… – Он посмотрел на Гальвеса, ища у него поддержки. – Я полагал, что должен отчитаться немедленно.
– Да, да, конечно, – согласился Гальвес. – Мы обсудим ваш отчет. Итак, вы, двое, садитесь на диван, а Эдуардо принесет чай… подожди, Эдуардо, с цикорием для дона Рафаэля и для меня тоже. Да? Спасибо. Итак… – он повернулся к Рафаэлю, – забудем о шутках моей жены. Пожалуйста, расскажи мне, что произошло во время твоей последней увеселительной прогулки в Западную Флориду. В частности, расскажи нам о неожиданном появлении твоей милой спутницы.
Рафаэль вкратце поведал губернатору о семье Ланье, но предложение Гальвеса высказаться о делах в присутствии Лиз его несколько обескуражило. Когда они с Лиз сели на диван, он мысленно представил несколько вариантов того, как начать разговор.
– Итак, сэр, как вы знаете, капитан Уиллинг создал для нас определенные проблемы, сбежав, не попрощавшись, в Мобил. К тому времени, как я добрался туда, он уже успел начать мятеж в самой большой таверне города. В этом самом заведении я сам обычно останавливаюсь.
 
Гальвес вздохнул:
– Понимаю. Продолжай.
Рафаэль посмотрел на Лиз.
– И… дед и отец Лиз, которые, по всей видимости, сочувствовали капитану, были втянуты в эту историю. Майор Редмонд арестовал обоих, а потом вызвал мисс Ланье на допрос. Возможно, Лиз сможет рассказать свою версию этой истории.
Он хотел, чтобы она сама сказала Гальвесу, что является бунтаркой. Это развязало бы Рафаэлю руки…
Что было бы дальше, он даже не предполагал.
Но в этот момент в комнату вошел Эдуардо с чаем и разговор перешел на житейские темы вроде погоды, качества морепродуктов из залива и постоянной угрозы наводнения в районе форта у реки Сент-Джон. К тому времени как дворецкий раскланялся и удалился, Рафаэль успел немного расслабиться.
– А теперь, мисс Ланье, – сказал Гальвес, – если вы освежились, я хочу услышать вашу версию последних событий.
Рафаэль напрягся. Губернатор перешел к делу.
Прикусив губу, Лиз посмотрела на Рафаэля.
Губернатор продолжил:
– И, пожалуйста, запомните: все, что вы скажете, не выйдет за стены этого дома. Испания остается нейтральной в этом конфликте Англии с ее подданными, и я не причиню вреда тем, кто уважает интересы короля Карлоса на нашей территории. Вы можете говорить свободно, не опасаясь наказания.
– Спасибо, сэр, – мягко ответила Лиз. Она сделала паузу, осторожно поболтав чай в чашке. – Очень долгое время мне казалось, что этот конфликт меня не касается. Я всегда жила при англичанах, хотя моя семья по языку и культуре остается французской. Возможно, вы знаете, что старший брат моего отца участвовал в восстании в шестьдесят восьмом году. Потом я познакомилась с Рафаэлем… доном Рафаэлем… и поняла, что очень мало знаю о мире. Мой дед очень любит читать, и он всегда советовал брать и читать книги из его библиотеки. – Лиз бросила на Рафаэля пронзительный взгляд. – Поэтому для меня не было такого уж большого потрясения, когда моя подруга Дейзи дала мне книги, написанные зачинщиками нынешней революции. Я сочувствую их идеям, стремлению к свободе и независимости.
– Те книги дала вам Дейзи?
Если бы она отвесила Рафаэлю пощечину, он бы удивился меньше.
– Да. И это причина, по которой я согласилась… потому что не могла…
Внезапно Рафаэль понял. Лиз была готова отвергнуть его поспешное предложение руки и сердца, но потом поняла, что Дейзи выдаст себя, чтобы спасти ее. Она пыталась сказать ему, что не отвечает ему взаимностью. На самом деле ничего, кроме дружбы, она ему никогда не предлагала.
– Значит, вы сочувствуете повстанцам?
Спокойный голос губернатора не дал ему вскочить и убежать прочь. Он чувствовал себя законченным идиотом. Рафаэль заставил себя откинуться на спинку кресла, положить ногу на ногу и улыбнуться, словно бы он привык к тому, что ему разбивают сердце.
Лиз посмотрела на губернатора и ответила спокойным голосом:
– Да, сэр, сочувствую.
Мобил
24 мая 1778 года
Дейзи терпеливо ждала, держа в руках корзину, пока Тулли, звеня ключами, отопрет ворота. Ей выдали специальное разрешение на выход из форта. Но ее должен был сопровождать адъютант в то время, когда он не находится на службе.
Отец заявил, что выпустит Антуана Ланье лишь тогда, когда он публично отречется от поддержки американских повстанцев. Дейзи пыталась ему тщетно доказать, что никому не интересно, во что верит этот законченный пьяница. Ее мольбы о том, чтобы вернуть детям отца, не возымели никакого эффекта. Антуан в тюрьме был так же полезен семье, как если бы валялся пьяным под столом. В тюрьме он, по крайней мере, никому не мешал.
На самом деле, когда Дейзи и Тулли вышли за ворота и увидели Жюстин Ланье с малышом Реми на руках, которая ждала их в тени стены, девушка подумала, что то, что Антуана бросили за решетку, было спасением для его семьи. Светлые волосы Жюстин блестели здоровьем, на ней было опрятное красивое платье, а малыша таким сытым и чистым она никогда прежде не видела.