Великий Йог Тибета Миларепа

Сначала все были потрясены при виде этого чуда, но затем всех охватила радость.
Речунг в это время ухватился за Джецюна и залился слезами. Испытываемые им попеременно радость и печаль были столь сильны, что он потерял сознание.
Очнувшись, он увидел, что все ученики сидели перед домом кремации [302]. В это время Джецюн встал в своем Нетленном Теле [303], в котором слились его духовное и земное тело. Пламя костра приняло форму лотоса из восьми лепестков, и в центре его сидел Джецюн. Одно его колено было приподнято, а вытянутой правой рукой он усмирял пламя. «А теперь послушайте мое последнее наставление», – сказал он и, приложив левую руку к щеке, спел божественным голосом, исходящим из его Нетленного Тела, гимн о шести главных заповедях, который был ответом на молитву Речунга и последним наставлением ученикам:
 
 
«О Речунг, мой сын, дорогой мне, как мое сердце,
 
Внемли моему гимну, который есть мое последнее наставление.
 
В океане сансары, в Трех Лока
 
Тленное физическое тело – большой враг.
 
Добыванием пищи и одежды оно занято,
 
Не прекращая забот о мирском.
 
Оставь, Речунг, все мирские попечения.
 
В граде преходящих физических форм
 
Мирской ум – большой враг.
 
Он служит телу из плоти и крови,
 
И недосуг ему осознать природу Реальности [304].
 
Познай, о Речунг, истинную природу Ума.
 
На границе между умом и материей
 
Саморожденное или созданное знание – большой враг.
 
Оно всегда начеку, дабы не случилось несчастье [305].
 
Ему недосуг осознать истинную природу нерожденного знания Истины.
 
Пребывай, о Речунг, в надежной твердыне
 
Нерожденного Несозданного [306].
 
В промежуточном состоянии между этой и будущей жизнями
 
Сознание саморожденное – большой враг.
 
Оно ищет формы, которой лишилось,
 
И ему недосуг осознать Истину.
 
Познай, о Речунг, природу Вечной Истины.
 
В Граде Иллюзий Шести Лока
 
Грехи и заблуждения, рожденные плохой кармой, – 
 
главное препятствие.
 
Здесь над смертным довлеют приятное и неприятное,
 
И недосуг ему познать Единство [307].
 
Сторонись, о Речунг, приятного и неприятного.
 
В некоем невидимом небесном граде
 
Совершенный Будда, искусный в тонком умозрительном анализе,
 
Разъясняет сложные и глубокие Преходящие Истины,
 
И потому слушающему его недосуг познать Вечные Истины [308].
 
Избегай, о Речунг, тонкого умозрительного анализа.
 
Гуру, Дэвы и Дакини – 
 
Соедините их в одно слово и поклоняйтесь ему.
 
Цель, медитация и практика – 
 
Соедините их в одно слово и добывайте
 
Непосредственное Знание.
 
Эту жизнь, жизнь будущую и промежуточное состояние в Бардо [309]
 
Воспринимай как одну и внедри в себя эту мысль [310].
 
Это мои последние избранные наставления
 
И окончание моих заповедей.
 
Другой Истины нет, Речунг.
 
Из нее черпай Практическое Знание».
 
 
Произнеся эти слова, Джецюн в состоянии транса снова погрузился в Ясный Свет. И тогда погребальный костер принял форму огромной вихары (храма) квадратной формы с четырьмя порталами, пьедесталами и другими архитектурными украшениями, и был окружен сверкающей радугой со свисающими и колышущимися занавесями из света различных оттенков. Появились крыши и купола, увенчанные знаменами, флагами, церемониальными зонтами, полотнищами и различными другими символическими украшениями. Внизу пламя принимало форму лотосов из восьми лепестков, которые свертывались и раскрывались, становясь похожими на различные предметы, такие, как восемь счастливых знаков [311], а наверху оно превратилось в семь драгоценных вещей [312]. Даже искры обращались в богинь, несущих ритуальные приношения. А треск от горящего костра слышался как божественная музыка, исполнявшаяся на музыкальных инструментах – скрипках, флейтах и тимпанах. Дым от костра издавал сладостный аромат благовоний и поднимался вверх клубами, окрашенными во все цвета радуги, принимающими форму церемониальных зонтов и знамен. Небо над костром было заполнено ангелами, держащими сосуды, из которых они выливали потоками нектар. Другие ангелы принесли божественные яства, напитки, душистые масла, благовония и другие дары, услаждающие пять органов чувств, и предлагали их всем присутствующим.
 
Хотя перед учениками был один и тот же погребальный костер, тело Джецюна казалось одному Гайпой-Дордже, другому – Демчогом, третьему – Санг-дю, а четвертому Дордже-Па-мо [313]. И все слышали гимн, который пели Дакини:
 
 
«Из-за утраты Драгоценного Камня, исполняющего желания,
 
Некоторые рыдают, а некоторые от непереносимого
 
горя лишились чувств.
 
В это скорбное время костер горит сам, не требуя топлива,
 
И пламя принимает форму цветов лотоса с восемью лепестками,
 
Восьми Счастливых Знаков, Семи Драгоценностей,
 
И различных других прекрасных даров.
 
Звуки, издаваемые горящим костром,
 
Звучат, как музыка раковин, цимбал,
 
Арф, флейт, барабанов и тимпанов,
 
А из искр, вылетающих из пламени,
 
Выходят богини открытых, закрытых и самых тайных орденов,
 
Приносящие дары, разложенные с изумительным вкусом.
 
Дым от костра светится всеми цветами радуги
 
И поднимается вверх в виде знамен и церемониальных зонтов,
 
Восьми счастливых знаков и счастливой диаграммы.
 
Богини чарующей красоты
 
Унесли обугленные кости и пепел
 
Того, кто сейчас свое земное тело
 
В эфир пресуществил.
 
И кремация завершилась.
 
Гуру, кто есть Дхармакая, подобен небосводу,
 
На лице которого собираются облака благих желаний
 
Самбхога-Каи,
 
Оттуда низвергаются дождем цветы Нирмана-Каи [314].
 
Непрерывно льется этот дождь на Землю,
 
Орошая ниву Спасающихся [315].
 
То, что имеет природу Несозданного,
 
Дхарма-Дхату, Нерожденного, Пустоты,
 
Шуньяты, не имеет начала и никогда не прекращается.
 
Даже рождение и смерть имеют природу Пустоты [316].
 
Так как такова Истинная Реальность, оставьте
 
всякие сомнения и заблуждения относительно Ее».