Великий Йог Тибета Миларепа

На обратном пути на дальней стороне горы шестеро учеников попали в ужасную бурю, настолько слепящую, что чуть было не сбились с пути. Им пришлось собрать все свои силы для сопротивления и добрались до деревни уже ночью.
Снегопад продолжался восемнадцать суток и прервал все коммуникации между Дрином и Нья Ноном на шесть месяцев. Все ученики Миларепы пришли к выводу, что их Гуру, очевидно, погиб и провели сакральное празднество в его память.
Когда наступил месяц Сага (конец марта – апрель), ученики пошли искать тело Миларепы, вооружившись топорами и другим инструментом. Недалеко от места, куда они шли, они остановились для отдыха. Вдали они увидели леопарда, поднимавшегося на скалу, зевая и потягиваясь. Они наблюдали за ним, пока тот не скрылся. Они предполагали, что леопард мог съесть Джецюна. «Возможно ли еще найти какие-либо остатки одежды или волос?» – робко переговаривались они. Сама мысль об этом заставила их горевать и впадать в агонию. Затем они заметили много отпечатков человеческих ног рядом со следами леопарда. Впоследствии эта тропа получила известность как «Тропа Леопарда». Приблизившись к Пещере Покоренных Демонов и услыхав пение Миларепы, спросили себя: «Возможно охотники снабдили Джецюна едой, или он сам воспользовался остатками добычи хищника и так выжил?» Когда они пришли в пещеру, Миларепа пожурил их: «Вы, неповоротливые, были на той стороне горы довольно давно. Почему так долго шли сюда? Еда уже давно готова и должно быть остыла. Поторопитесь, входите!» Ученики от радости плакали и весело плясали. Бросившись к Джецюну, они склонились перед ним. Миларепа сказал: «Сейчас время не для обсужденной, но для еды». Но прежде они долго приветствовали его поклонами и расспрашивали о здоровье. В пещере они обнаружили муку, которая еще не была израсходована до конца. Блюда из ячменя, риса и мяса стояли наготове. Дунба Шаджагуна воскликнул, обращаясь к Джецюну: «Да, это – время обеда для нас, но ты наверняка знал, что мы придем». «Когда я сидел на скале, увидел вас отдыхающими по ту сторону ущелья», – ответил Миларепа. «Мы видели там леопарда, но не тебя, – сказал Дунба. Шаджагуна. – Где ты был в то время?» «Я был леопард, – отвечал Миларепа. – Для йогина, который полностью освоил Прана-Ум, суть четырех элементов находится под абсолютным контролем. Он может принять любую телесную форму. Я показал вам свои оккультные способности только потому, что все вы – одаренные и продвинувшиеся ученики. Однако вы никогда никому не говорите об этом». Шиндормо сказала: «Джецюн, кажется, что твое тело и лицо излучают еще больше здоровья, чем в прошлом году. Тропы были засыпаны снегом и никто не мог принести тебе пищу. Кормили ли тебя божества, или ты нашел какое-либо животное, убитое хищником? В чем секрет?»
Миларепа ответил: «Большую часть времени я находился в состоянии самадхи и, следовательно, не нуждался в пище. В дни праздников многие дакини предлагали мне пищу от своих тантрических праздничных сборищ. Время от времени я съедал немного сухой муки с кончика ложки, как это было вчера или несколько дней назад. В конце месяца Лошади мне привиделось, что все вы, мои ученики, окружили меня, и так обильно кормите и поите, что после этого я вовсе не чувствовал голода несколько дней. Кстати, чем вы тогда занимались?» Ученики поняли, что в это время они проводили сакральные празднества в память Джецюна после того, как они посчитали его погибшим. Миларепа объяснил: «Когда миряне делают благотворительные подношения, это, несомненно, полезно для их состояния Бардо. Однако все же лучше и несравнимо полезней осознание Бардо Здесь-и-Сейчас».
Ученики обратились к Миларепе с искренней просьбой спуститься в Нья Нон, но он отказался, говоря: «Я наслаждаюсь в высшей степени тем, что нахожусь здесь; мое самадхи также улучшается. Я хочу остаться. Возвращайтесь без меня!» Но ученики возразили: «Если благородный Джецюн не спустится сейчас к нам, то жители Нья Нона обвинят нас в том, что мы оставили тебя одного на пути к могиле. Нас будут бранить и проклинать». Вурмо закричала: «Если ты не пойдешь, мы или сами спустим тебя вниз, или сядем здесь и будем ждать смерти». Миларепа не устоял перед их просьбами и согласился пойти с ними.
 
Затем ученики сказали: «Может быть, дакини не нуждаются в тебе, но ученики твоей линии точно нуждаются. Разреши нам теперь показать богиням-дакини, как мы можем одолеть снег без снегоступов».
На следующее утро все вышли из пещеры и направились в Нья Нон. Шиндормо ушла вперед, чтобы принести жителям добрые вести о том, что Джецюн жив и возвращается к ним.
Около деревни они остановились на большой плоской площадке, на которой земледельцы обычно молотили зерно. Новость о его прибытии уже успела разнестись, и к Джецюну пошли мужчины и женщины, взрослые и дети, стар и млад. Не сводя с него глаз, они обнимали его и плача с большим чувством, справлялись о благополучии, почтительно приветствовали и кланялись ему. В ответ Миларепа, не снимая снегоступов и опершись подбородком на посох, запел: 
 
 
«Вы и я – опекуны, опекуньи и старый Миларепа,
 
Под куполом этого неба благосклонного
 
Еще раз встретились перед тем, как расстаться с
 
нашими земными жизнями.
 
Я пою в ответ на ваши расспросы о моем благополучии.
 
Внимательно слушайте и вслушивайтесь в мою песнь!
 
В конце Года Тигра
 
И перед началом Года Зайца,
 
На шестой день времени Ва Джал,
 
Сильное чувство отречения выросло внутри меня.
 
К отдаленной Снежной Горе Лапчи
 
Пришел Миларепа, анахорет, придерживающийся одиночества.
 
Кажется земля и небо сговорились, и между ними
 
Ветер, рвущий кожу, был послан;
 
Хлынули потоки ливня и разошлись реки;
 
Черные облака, разметало по всем направлениям;
 
Солнце и луна были спрятаны за темнотой и
 
двадцать восемь созвездий застыли.
 
Млечный Путь был прибит гвоздями,
 
И восемь планет связаны железной цепью.
 
Небо обволок туман;
 
В тумане падал снег десять дней и ночей,
 
А потом еще и еще в течение восемнадцати дней и ночей.
 
Падали снежинки, крупные как шерстяные мешки,
 
Падали, как птицы летают в небе,
 
Падали, как вертящийся пчелиный рой.
 
Хлопья падали маленькие, как колеса веретена,
 
Падали крошечные, как семена фасоли,
 
Падали, как пучки ваты.
 
Снегопад превзошел все границы.
 
Снег покрыл всю гору и стал касаться неба даже,
 
Проваливаясь сквозь заросли и свисая с деревьев.
 
Черные горы стали белыми,
 
Все озера были заморожены.
 
Чистая вода застыла под скалами;
 
Мир стал плоской белой равниной;
 
Холмы и долины были выровнены.
 
Снег был такой, что даже злодеи не смели высунуть носа на улицу.
 
Дикие звери голодали и домашние создания также,
 
Заброшенные людьми в горах,
 
Деревья покрылись ледяной коркой, и голод поразил птиц,
 
Белые крысы и мыши спрятались под землей.
 
В этом разгуле стихии я оставался в полнейшем одиночестве.
 
Падающий снег в предновогодней метели
 
Давил на меня, одетого в бумагу, высоко на Снежной Горе,
 
А я давил на него, когда он оседал на меня,
 
Пока он не превращался в тающий.
 
Я победил свирепствующие ветры – 
 
Подчиняя их тихому спокойствию.
 
Бумажная моя одежда была как пылающий факел.
 
Это была борьба жизни и смерти,
 
Так когда бьются великаны и сабли звенят.
 
Я, Йогин, обладающий знанием, одержал верх – 
 
Я создал модель поведения для всех буддистов,
 
Пример для подражания для всех великих йогов.
 
Моя власть над Жизнетворной Теплотой и
 
Двумя Каналами была показана так.
 
Хорошо помню о четырех болезнях, вызываемых
 
неправильной медитацией,
 
И держался я работы внутренней,
 
И холодная и теплая праны стали сутью.
 
Вот почему свирепствующий ветер стал ручным
 
И буря, покоренная, потеряла свою силу;
 
Даже не смогла состязаться со мной армия дэвов.
 
Это сражение выиграл я, Йогин.
 
Преданный сын Дхармы в тигровой шкуре,
 
Я никогда не надевал верхнее платье из лисьего меха.
 
Сын великана, я никогда
 
Не бежал от разгневанного.
 
Сын льва – всех зверей царя – 
 
Я вечно жил в снежных горах.
 
Осуществить задачу жизни – шутка для меня, не более.
 
Если вы верите тому, что говорит этот старик,
 
Внемлете пророчеству:
 
Учение линии наследования Кагью вырастет и
 
распространится далеко;
 
Тогда появится на Земле совершенные существа;
 
Слава Миларепы распространится по всему миру.
 
Вы, последователи, в память об этом человеке
 
Будете множиться с верой;
 
Слава и похвала нам
 
Будет слышаться и потом.
 
А что касается моего здоровья, то отвечу:
 
Я, Йогин Миларепа, в полном здравии поистине.
 
А как вы, дорогие опекуны? Хорошо ли всем вам и счастливо?»