Господин штабс- капитан (СИ)

— И когда, по-вашему, Гитлер нападёт на Францию?
— Не позднее лета этого года, если учесть, что немцы всегда хорошо воевали, да даже в империалистическую войну, ведь Антанта на окончание войны так и не смогла захватить немецкие земли и если бы не нехватка продовольствия, то думаю Германия не сдалась бы. Поэтому немцы быстро разгромят французов и их союзников и вся Европа, со всей её промышленностью достанется им. Немного времени на отдых и пополнение, а также включение в свой состав европейской промышленности и весной — летом следующего года Гитлер нападёт уже на нас, не опасаясь в последствии удара в спину от Франции и Англии. Ждать не долго, ещё до конца этого лета мы увидим, прав я или нет.
— Хорошо товарищ Разумовский, я вас услышал, спасибо вам, я подумаю, можете идти.
Я вышел от Сталина, а он в раздумье, неторопливо ходил по кабинету, тщательно обдумывая и анализируя прошедший разговор. Уже давно зная Разумовского, не смотря на то, что тот был потомственным дворянином и шляхтичем и сыном промышленника, но он на первое место всегда ставил страну не взирая на её строй. Сначала честно служил царю, а когда тот отрёкся, не раздумывая примкнул к большевикам. Да, тогда он значительно укрепил авторитет самого Сталина. Чего только стоил его бескровный штурм Зимнего, да и потом сначала в Гражданскую войну, а затем на должности начальника ГАБТУ он очень многое сделал для страны. И нынешняя промышленная мощь тоже не обошлась без его участия, его совета, который позволил буквально за пять лет получить большое количество новейших заводов и технологий. После всего этого представить, что он что то сделает во вред стране или лично ему было невозможно. Взять хотя бы эти разговоры, он ведь ни с кем свои мысли не обсуждает и открыто его не критикует. Но если с чем не согласен, то просится на встречу и лично, с глазу на глаз, говорит с чем он не согласен, бережёт его авторитет, и затем не говорит, что это он предложил ему такое решение. И ведь пока он ни в чём не ошибся, все его советы были дельными, так что стоит к нему прислушаться, да и разложил всё грамотно, даже и не придерешься и ведь скорее всего он снова прав. Действительно, если сейчас начать демонтаж оборудования и вооружения со старой линии укреплений, то если в следующем году всё же начнётся война, то в итоге у нас не будет ни одной готовой линии укреплений. В лучшем случае пустые коробки дотов на линии старых укреплений, а там кроме станковых пулемётов ни чего не будет. Да, решено, он не только оставит вооружение на старой линии укреплений, но и срочно достроит их, а по новой границе пока построят полевую оборону, ведь действительно два лучше одного, если получится, то будет две линии обороны.
  
Глава 17
 
Глава 17
Вот так неумолимо приближался час Х, но по крайней мере принятые мной меры позволяли совсем по другому начать неотвратимо приближающуюся войну. Теперь осталось сделать только последний шаг, подготовить свои войска к предстоящей войне, чем я собственно говоря и собирался заняться. Брать с собой семью в Киев я не стал, хотя скажу честно, мне без них было плохо, но рисковать их жизнями я не хотел. Хотя того катастрофического разгрома, что был в моём мире не будет, но всё же, бережёного бог бережёт, вот я и оставил их в Москве. Кстати, командующим Белорусским военным округом также, как и прежде, был назначен Павлов, так что по крайней мере в этом история не поменялась, я правда надеялся, что в этот раз Павлов не проспит нападение и я постараюсь ему помочь, хотя тут не всё зависит от меня.
Как у нас говорили, два солдата из стройбата заменяют экскаватор. Что можно сказать, вполне правдоподобно, у меня правда было не два солдата, а гораздо, гораздо больше, но вот в остальном всё было, как в этой поговорке, так что таких ЭКСКАВАТОРОВ у меня было много, нет, очень много. И дело тут не в моём желании поизгалятся над беззащитными бойцами, а в стремлении побыстрей построить укрепрайон, пускай и временный, полевой, но и он при правильной постройке и использовании способен надолго задержать противника. Всё строительство я держал под своим неусыпным контролем, так что уже к осени и основной укрепрайон на старой границе и новый полевой были готовы, причём я активно использовал мощности металлургических заводов, так что полевые укрепления были значительно усилены бронеколпаками и бронекапонирами. Это было то, что касалось строительства укреплений, но кроме этого были и другие дела. Сразу же, после моего прибытия в Киев, я первым делом явился в штаб округа, где и принял дела, а уже следующим утром, прямо спозаранку отправился в республиканский отдел НКВД и не только представится его руководителю, что в принципе было совсем не обязательно, но и обсудить с ним варианты нашего сотрудничества. В конце концов мы делали одно дело, и подсиживать или из чувства ложной гордости игнорировать его, я не собирался. Вот поэтому утром следующего дня, как я прибыл в Киев, я входил в республиканское управление НКВД для встречи с комиссаром государственной безопасности 3-го ранга Иваном Александровичем Серовым. Серов оказался на месте и принял меня сразу, как только ему доложили о моём приходе.
 
— Здравствуйте Святослав Константинович, каким судьбами пришли ко мне, надеюсь ни кто из моих сотрудников не пытался вас снова арестовать?
— Здравствуйте Иван Александрович, нет, можете не беспокоится.
— Я так понял, что вы пришли ко мне самому первому, даже к Леониду Романовичу ещё не представлялись?
Леонид Романович Корниец, с 28 июля 1938 года по 6 февраля 1944 года Председатель Совета народных комиссаров Украинской ССР.
— Ещё успею, а пришёл я к вам по очень важному поводу. Вот скажите мне, Иван Александрович, представим, что вы руководитель немецкой разведки, как бы вы в таком случае засылали к нам диверсантов, это что бы их деятельность была наиболее эффективна, под кого бы вы их замаскировали, кем бы выдали?
Серов ненадолго задумался, каюсь, я специально решил так повести разговор, что бы он сам пришёл к нужным мне выводам. Наконец он мне ответил.
— Задали вы мне задачку, но думаю лучше всего выдать их за сотрудников моего ведомства.
— А почему?
— Мало кто захочет с нами спорить, да и проверять их ни кто не будет, но к чему такой вопрос?
— Всё верно, а вопрос потому, что я более чем уверен, что скоро Гитлер разберётся с французами и прочими европейцами, после чего в следующем году полезет к нам. И да, такое мнение я не говорю кому попало, вы всего второй человек, кому я это сказал и то, только потому, что возникла такая необходимость.
— А кто первый?
— Товарищ Сталин.
— И что?
— Внимательно выслушал и принял к сведению, думаю, пока Гитлер не разгромит Францию, он мне полностью не поверит.
— Ладно, с этим понятно, но что вы хотели мне предложить, вы ведь не просто так начали этот разговор?
— Не просто так, есть у меня одна задумка, как поломать немцам всю игру. Я предлагаю вам не пускать патрули из одних ваших сотрудников, что бы противник не смог сработать под них.
— Так что по вашему, мне совсем не проверять людей, как тогда нам работать?
— Я предлагаю вам следующее, все патрули будут только военные и при этом с бронетехникой, пара закрытых бронетранспортёров обязательна, причём обязательно с рацией и не меньше полнокровного отделения бойцов при них. Если переодеть диверсантов в форму и выдать им оружие ещё возможно, то вот с бронетехникой так не выйдет, а если даже они смогут где уничтожить настоящий патруль, то это очень скоро станет известно, в любом случае так мы не позволим им резвится так, как хотят они. Что по вашей работе, в каждом патруле будет один или два ваших человека, которые и будут проверять документы и остальное, а мои люди в основном будут представлять собой исключительно силовую поддержку для ваших. Так я думаю будет лучше всего, и работу будем делать и противнику жизнь осложним максимально.
— А в этом что-то есть, получается и волки сыты и овцы целы, и кроме того отработаем взаимодействие.