Аристократ на отдыхе. Том 3

Тоже почувствовала что дело неладно.
Я улыбнулся и помахал девушке рукой.
А потом посмотрел на сидящего рядом медвежонка. Медвежонок в ответ посмотрел на меня.
Все, кто был на причале, недоуменно косились на нас, но любопытство проявлять опасались.
– Ну, и что будем делать, бродяга? – спросил я медвежонка. – В гостиницу нас с тобой точно не пустят. Придется искать дом.
– Никита, давай назовём медвежонка Потапычем! – предложил Умник.
– Не пойдёт, – возразил я. – Потапычем он станет, когда вырастет и заматереет – как Колумбыч. А пока будет Потапом. Слушай, Умник! Ты мне так и не объяснил, на какой он тебе нужен.
– Это сильный зверь, – мечтательно вздохнул менталист. – Я давно хотел воплотиться в такого. Ты ведь вернёшь своё поместье?
– Непременно, – пообещал я.
– Ну, вот! – обрадовался менталист. – Мы с медвежонком будем жить в саду и охранять его. Я обучу Потапа магии. А может быть, однажды встречу какую-нибудь медведицу и…
– Я понял, – улыбнулся я. – Но ты не загадывай так далеко, чтобы не разочароваться. Давай сначала в Столице с делами разберемся.
По трапу спустился Барятинский, катя за собой большой чемодан на колесиках. В такой чемодан запросто поместился бы скромный дачный домик.
Любит князь путешествовать с комфортом.
– Это кто у нас тут такой хищный? – заулыбался Григорий и протянул руку, чтобы погладить медвежонка.
Медвежонок зарычал и клацнул зубами. Барятинский поспешно отдернул руку.
– У-у-у, злюка!
– Гриша, это Потап, – представил я. – Потап, это князь Григорий Барятинский. Знакомьтесь.
Медвежонок подал Барятинскому лапу, и Григорий осторожно пожал её.
– Очень приятно!
Радостно ухмыляясь, Барятинский повернулся ко мне.
– Ну всё, Никита! Теперь ты не отвертишься от моего приглашения. В гостиницу тебя никто с медведем не пустит, даже не надейся.
– А если я его в чемодане провезу? – задумался я. – Одолжу у тебя чемодан – медведь в него как раз влезет.
– Ничего не выйдет! – расхохотался князь. – Знаешь, какие здесь коридорные? Без всякой магии багаж постояльцев насквозь видят. Едем ко мне, я твоего медведя в отдельную комнату поселю. Закажем ему бочонок мёда на завтрак.
– Не вздумай, Никита! – предупредил меня Умник. – Сладкое вредно для медвежьих зубов.
– Что вы опять затеяли?
К нам, укоризненно качая головой, спешил Виктор. Он был похож на строгую няньку, которая всего на минуту оставила детей без присмотра, а они уже забрались в лужу.
– Никита, зачем тебе медведь?
– Пока не знаю, – я развел руками. – Но медведь в хозяйстве всегда пригодится.
– Мы научим его плясать, – легкомысленно заявил Барятинский.
– Да он уже умеет, – гордо ответил я. – Ты же сам видел. Потап, покажи!
Потап готовно поднялся на задние лапы и неуклюже закружился. А потом протянул лапу к священнику, выпрашивая угощение.
Виктор страдальчески поднял глаза к небу.
– Господи, помоги! Вот что, Никита! Я договорился в епархии – пока ты в Столице, можешь пожить в Александро-Невском монастыре. Там удобные кельи и надёжная охрана. Вот только не знаю, пустят ли тебя в монастырь с медведем.
– Хватит с меня монастырей, – решил я. – У вас там слишком беспокойные святые. Я сам что-нибудь подыщу.
Минуту назад я заметил возле сувенирной лавки любопытного старика.
Худой как щепка, он был аккуратно подстрижен, чисто выбрит и одет в потёртый гвардейский мундир. Похоже, отставной вояка – слуга какого-нибудь полковника.
Судя по мундиру старика, его хозяин тоже был в отставке и переживал не лучшие времена.
Старик стоял, гордо выпрямившись, и презрительно поглядывал на пассажиров парохода, которые проходили мимо него.
В руках отставной гвардеец держал картонку. На картонке красным фломастером было неровно написано:
“Сдаёца флигель”.
– Вот и вариант, – ухмыльнулся я. – Сейчас будем договариваться! Потап, ты пока останься здесь.
Я погрозил медвежонку пальцем и, широко улыбаясь, направился к старику.
 
– Отец, тебе постояльцы нужны?
 
Глава 2
 
Отставной гвардеец и нынешний слуга неторопливо смерил меня суровым взглядом.
– Это смотря, какие постояльцы, – ответил он.
Вблизи его мундир выглядел еще более ветхим. Но он был постиран, аккуратно заштопан, а начищенные пуговицы блестели на солнце.
Всё понятно. Хозяин и его слуга бедны, как церковные крысы, но тщательно это скрывают.
– Платежеспособные, – улыбнулся я.
Старик и глазом не моргнул, но выказал некоторый интерес к разговору.
– Надолго тебе квартира нужна?
Я пожал плечами. Сколько я пробуду в Столице? Вряд ли дольше двух недель. Дел у меня немного – получить документы и проследить за тем, как отремонтируют пароход. А потом можно отправляться домой.
– Недели на две.
– Не пойдёт, – сурово отрезал старик. – Флигель сдаем на месяц, не меньше.
– Флигель-то отдельно стоит, или к дому пристроен? – поинтересовался я.
– Отдельно в саду. В дом постояльцев не пускаем.
Отдельно стоящее здание, и сад вокруг – это было именно то, что мне нужно.
– Мы вдвоем будем жить, – ещё шире улыбнулся я. – Две недели за двоих – как раз и выйдет как за месяц. Ну, договорились?
– Вдвоем? – насторожился старик. – С бабой, что ли?
Он огляделся вокруг, как будто искал взглядом ту самую бабу. Но не нашел, зато увидел Виктора. И это еще больше насторожило старика.
– Или с этим?
Он пренебрежительно кивнул на Виктора.
– Нет, – улыбнулся я. – С медведем. Потап, иди сюда!
Потап готовно поднялся на задние лапы и косолапо подбежал ко мне. Сунул голову мне под руку – чеши за ухом!
– С медведем не берём! – сердито отрубил старик. – У нас графский дом, а не цирк. Ты еще обезьяну притащи!
– Обезьяны нет, – с сожалением вздохнул я. – А медведь в саду поживет. Потап, поживешь в саду?
Потап ворчанием выразил свое согласие.
– Он у тебя ученый, что ли? – заинтересовался старик.
Слуга обращался ко мне на “ты” и не называл ни вашей милостью, ни вашим благородием. Эта прямолинейная бесцеремонность подкупала.
Похоже, старик не уважал никого, кроме своего хозяина. А вот ему был предан без остатка.
– Ага, – кивнул я, – медведь ученый. Я его магии учу.
– Тьфу! – сплюнул старик, всем своим видом выражая крайнее презрение. – Магия!
Этот разговор меня смешил, а вот Барятинскому и Виктору он изрядно надоел.
– Оставь ты его, Никита! – пренебрежительно сказал мне Барятинский. – Я знаю, у кого он служит. У старого графа Вознесенского. Ты ведь Прохор, да? У Луки Ивановича служишь?
– Ну, – ответил старик, враждебно глядя на Барятинского.
– Старый Вознесенский неплохим артефактором был, – усмехнулся Гриша. – Но совсем разорился, даже на слуг денег нет. Вот и живет вдвоем с этим Прохором. Видно, совсем бедность довела, раз флигель сдают.
– Много ты знаешь! – отбрил его Прохор. – Мой хозяин честный человек, и в тёмные дела никогда не путался – не то, что некоторые! Я ведь тебя тоже знаю! Ты непутевый Гришка Барятинский, внук княгини Анны. Не промотал еще бабкино наследство? Помнишь, как твой прадед с демоном связался? А ликтор его – того! Чик – и нету князя Барятинского!
И старик хрипло засмеялся.
Барятинский покраснел от злости и сжал кулаки.
– Да ты! Да я тебя!
Я ухватил его за рукав.
– Остынь, Гриша. Как ни крути, он ведь правду сказал.
– Ну, правду, – неохотно признал Барятинский. – Но ведь обидно!
Но его глаза уже блеснули весельем. Князь сообразил, что повел себя глупо, обидевшись на старого слугу.
– Никита! А ведь получается, это ты моего прадеда зарубил.
– Ну, ты вспомнил! – с досадой хмыкнул я. – Это когда было-то? Сто лет назад.