Подземелье Иркаллы (СИ)

Она уходила все дальше и не собиралась возвращаться. Яд Иркаллы пропитывал душу и лишал всего человеческого.
«Приветствую Тебя, Дитя!» — витало со всех сторон и окружало ее теплом. Тьма протягивала к ней руки, и Акме тянулась к ней, несмотря на то, что все еще живой тоненький голосок, напоминавший ей о прошлой ее жизни, продолжал предостерегать.
Она проникала в самую сущность Иркаллы, и биение ее сердца сливалось с биением кунабульского сердца. Их кровь приобретала одну скорость, голоса сливались воедино. И как бы не противилась этому ее все еще осветленная бледными воспоминаниями душа, она не могла повернуть назад.
Наконец, через несколько минут или веков, Акме, ведомая кунабульскими духами, добралась до крупного зала, освещенного белым пламенем трех факелов. Девушка не видела никого, но знала, что зал был полон. В эти мгновения все сознание Кунабулы обратилось именно к ней, готовясь принять ее в свои объятия. На части и кровавые лоскутки рвалась ее душа, сжигаемая темным пламенем проклятых гор.
У противоположной от входа стены виднелся невысокий алтарь, древний, как само время, сделанный из обсидиана. От его поверхности отталкивались белые искры факелов и отплясывали по всему залу свой неистовый танец.
«Ты пришла! Ты здесь, Дочь моя! Я ждала тебя столетиями. Ты освободила меня!»
У алтаря Акме увидела высокую тень женщины. И тотчас поняла все.
Именно она звала Акме с тех самых пор, когда девушку несколько лет назад начали одолевать загадочные и страшные приступы, раздирающие душу и плоть. Именно она посылала ей часть видений. Она шептала ей, ее голос витал вместе с ветром по всей Кунабуле и призывал ее.
Это была не Аштариат.
«Эрешкигаль?»
Супруга Нергала. Враг Шамаша. Враг Акме.
Враг? Нет, вечный союзник, родная кровь, одна душа, ее создатель.
Царица тьмы, чьей рукою направлялись тысячи демонов для уничтожения ее дома.
«Я — твоя слуга, я — твоя освободительница, Дитя. Ты освободила меня из пут тех гор, в которых я была навек заточена. Ты освободила меня. Отныне я освобожу тебя!.. Сила твоя может возвысить тебя над нами и сделать тебя главным посланником Праматери нового мира. Ты станешь правой рукою Рештаретете, и старый мир уйдет. Останется лишь Кунабула. И вновь воцарится здесь. Шамаш будет не в силах…»
«Но Шамаш — брат Нергала, сын Рештаретете… — подумалось Акме прежним сознанием. — С чего бы матери изгонять с небесного трона собственного сына?..»
«Он предал и брата своего, и мать».
«Пошел против темной воли брата, этим оскорбив и мать?» — с сомнением подумала девушка.
Сознание ее то вспыхивало, то угасало. Чем ярче становился огонь, тем бледнее ее мысли, тем слабее боль. Но душа всеми силами проталкивалась к свету, не желая утопать в вековой затхлой тьме.
«Чем он предал вас? Тем, что даровал людям жизнь, и они отняли у вас земли, а после — свободу за ваши злодеяния?»
«Ты не слушаешь меня, Дитя».
«Чем больше я слушаю, тем меньше нахожу в этом смысла».
«Ты не из мира тех, кто ждет тебя по ту сторону стены. Им никогда не понять тебя. Они боятся твоей силы. И даже тот, кого ты называешь своим братом, и своим женихом. Они не доверяют тебе».
«Ложь. Они верят мне, они никогда не бросят меня. Они любят меня, и я люблю их».
«Никогда не бросят? — Эрешкигаль зловеще рассмеялась, и у Акме в жилах застыла кровь. — Разве Гаральд Алистер не оставил тебя в Кеосе, перед этим поклявшись всегда быть рядом?»
«Он не смог… Ему приказал отец… Но он же вернулся! Он сдержал обещание!»
«Вернулся, хотя вовсе не хотел. Дела его в Сильване и Беллоне закончились, отец призвал его обратно и ему ничего не оставалось, как вернуться в Нелей и сдержать свое обещание. Без малейшего удовольствия».
«Ложь! — отчаяннее воскликнула Акме. — Его ни к чему не принуждали. Он сам сделал свой выбор!»
«Аштариат заставила его сделать свой выбор. Помнишь ли ты про Обряд Посвящения, о котором говорили они в ту самую ночь, когда он сбежал от тебя, прикрываясь призрачными приказами? Аштариат солгала тебе. Она связала вас своей коварной магией».
 
«Она говорила, что это лишь его выбор, что у нее и в мыслях не было магией привязать его ко мне! Она не могла солгать мне!»
«Ты сама знаешь, что это ложь. Ловкий самообман. На пути к Коциту ты молила ее о помощи. Она отказала тебе. Всякий раз она отказывала тебе, когда ты молилась ей, своему божеству. А она лгала, обещая, что всегда подаст тебе лучину, которая укажет тебе путь во тьме. Она лгала тебе с самого начала. Она говорила о том, что вся сила сосредоточена в Лорене Рианоре. Она говорила, что ты не бесполезна, но что в тебе нет и половины той силы, которая заключена в нем. Но разве Лорен Рианор обладает даже толикой той силы, которой обладаешь ты? Она всегда служила лишь Шамашу, она всегда знала, что, в отличие от Лорена Рианора, ты — не Дитя Шамаша. Посему она захотела тебя уничтожить. Все опасности — Коцит, демоны, — ее рук дело. Она ненавидела тебя за то, что ты сильнее ее любимца, сильнее Атариатиса Рианора. Своей силою ты затмеваешь их всех. А главное, — ее. Ей это не по нраву».
«Но брат и Гаральд любят меня!»
«У тебя нет брата. Да, вы рождены одним мужчиной и одной женщиной. Но ваша сила, — главное, что поддерживает в вас жизнь, — рознится, что брат тебе скорее государь Карнеоласа, нежели Лорен Рианор. Сила это делает вас врагами, соперниками. Он никогда не поверит тебе. Никогда не избавится от страха подставить тебе спину. Он всегда боялся тебя и всегда тебя ненавидел».
«Гнусная ложь».
«В самом деле? Так отчего же, когда коцитцы, по глупости своей не распознав своего повелителя, схватили тебя, те, кого ты столь сильно любишь, не кинулись тебе на помощь тотчас?.. Они решили, что отразить атаку врага тебе под силу твоим могуществом».
«На них напали. Им было не до меня».
«А когда они думали о тебе прежде, чем о себе? С атакой коцитцев они справились быстро, но за те два дня, что ты находилась в плену, они так и не удостоили тебя своим вниманием. Они не искали тебя».
«Они были в Куре. Лорен нашел там мой медальон».
«Но слишком поздно, чтобы освободить тебя. Они не потрудились покружить над этим местом подольше. Тогда бы они обнаружили твои следы и кинулись за тобою в Зараколахон. Гаральд Алистер и Авдий Веррес довольно опытные следопыты. Сдается мне, они видели твои следы, они осознали, что тебе удалось бежать, но они скрыли это от всего отряда, ибо им не хотелось отклоняться от пути на несколько дней. Ты молилась на них, ждала их каждую минуту, но они не пришли… Они убили Сатаро, пока ты спала!»
«Нет!» — взвизгнула Акме.
«Гаральд Алистер убил Сатаро, пока ты спала, ибо Сатаро был единственным человеком, который любил тебя!»
Кроме слова «ложь», которое она выкрикивала все тише, она не могла сказать более ничего. Будь она в здравом уме и трезвой памяти, она не удостоила бы слова богини ни малейшим вниманием. Но забытье смыкалось над нею теплой волной. Иркалла наполняла Акме эмоциями, которыми ему было угодно ее наполнить. Он шепотом своим вплетал в нее те воспоминания, которые она посчитала своими, но которые не имели к действительности ровно никакого отношения.
«Они не искали тебя. Они не любили тебя. Они оставили тебя умирать. Им нужна лишь твоя сила. Может ли Лорен Рианор любить тебя, своего соперника, своего врага? Гаральд Алистер служит лишь воле своего отца и государя. Он откажется от тебя, стоит им нахмурить бровь. Он никогда не откажется от герцогства ради тебя. Он глуп и корыстен. Все они таковы. И любят лишь себя… Лишь Сатаро любил тебя. Но его убили»
Сердце Акме наполнялось глухой ненавистью к тем предателям, которые ждали ее по ту сторону стены. Она была готова отдать жизнь за спасение их жизней, а они были способны лишь вытереть ноги о ее жертву.
Обратившись к ложным воспоминаниям, Акме не могла не признать, что ошибалась, а Эрешкигаль открыла ей глаза.
«Как я могла так заблуждаться?!» — в ужасе думала она.