Сновидения и фантазии. Анализ и использование

Грабеж ассоциируется у меня с базовым психологическим принципом: если вы подавляете какую-то часть своего «я» и не допускаете ее в свою осознанную жизнь, она превращается в грабителя и посредством невроза «ворует» у вас ваше время и энергию. Так она пытается силой ворваться в вашу жизнь. Она занимается «саботажем» и мешает вам функционировать так, как вам бы того хотелось. «Грабеж» может принять форму физических симптомов' болезни, невроза, тревоги, даже «невезения», которые "обрушиваются на вас одновременно", словно те четыре налетчика из моего сна.
То, что налетчики сильнее меня, ассоциируется у меня с тем фактом, что архетипы бессознательного, как правило, обладают большей силой, чем эго. Если мое эго отказывается синтезироваться с содержимым бессознательного, то у бессознательного хватит силы для того, чтобы затормозить жизнь моего эго. В сне меня остановили, и если бы ситуация не разрешилась положительным образом, то впоследствии я испытал бы такую же «остановку» уже в моей практической жизни.
Поиски денег.
В сне физический контакт означает общение между разными частями души. Общение между полярными противоположностями: осознанное — бессознательное, эго — «налетчики», эго — «тень».
Синтез в душе начинается с конфликта, а заканчивается дружбой. Поиск ресурсов. Важно найти не столько сами деньги, сколько место, куда я их спрятал.
Друзья и вновь появившиеся друзья.
Окончание конфликта, соединение сил, соединение противоположностей: респектабельное эго и примитивные налетчики. Синтез с другой частью моего «я». Синтез с «тенью». Принять точку зрения «тени». Общение начинается с конфликта, воровства. Заканчивается синтезом или партнерством. Извлечь урок из налета. Найти в жизни место для беззакония. Дружба возможна, если деньги вложены на правильном уровне.
Все взаимодействия персонажей наших снов являются формами общения различных частей нашего полного «я». Драка, война, любовь, ненависть, дружба, вражда — все это сближение противоположностей, «знакомство» между собой сосуществующих внутри нас различных энергетических систем.
Итак, поиски денег — это забавная форма общения моего эго с «тенью», «разбойной» частью моего «я». В большинстве случаев, общение в душе начинается с конфликта. Бессознательная часть нашей личности должна бороться за "равную долю времени", за признание себя наряду с доминирующими установками и энергетическими системами осознающего разума. Но драка, грабеж, любой вид конфронтации лучше отсутствия какого бы то ни было контакта. Если в результате конфликта эго научится прислушиваться к точке зрения «тени», то конфликт постепенно разовьется в дружбу и синтез.
 
Вторая фаза: соотнесение образов из сна с конкретными частями моего «я» и с динамикой моей внутренней жизни
Вильяме Авеню.
Сейчас я пытаюсь определить ту часть моего, «я» и ту динамику моей внутренней жизни, которые представляет Вильяме Авеню.
Одной из сработавших ассоциаций был "Райский Сад": то изначальное бесконфликтное детское состояние, при котором человек не осознает разделенное™ мира. Человек чувствует себя единым целым с родителями, семьей, окружающим миром. Не из-за чего конфликтовать, нет проблем, которые нужно решать.
Почему этот образ возник в моем сне? Что из происходящего внутри меня соответствует этому образу? Когда в сне возникают образы детства, это может быть признаком того, что сон повествует о жизни в целом, о тех стадиях развития, которые имели место с детства и по сей день. Так что я мог обратить внимание на переходы из одной стадии в Другую.
В данном случае ниточкой к разгадке является японский бакалейщик. Каким-образом я могу противопоставить качество отдельной японской семьи качеству Вильяме Авеню в целс» м? Если я буду рассматривать их как стадии моей жизни и оценивать то влияние, которое они на меня оказали, то все сойдется: Вильяме Авеню — это моя базовая ориентированность в мире, типичная для ребенка из белой зажиточной семьи, ищущего только материальных благ и острых ощущений.
 
Японская семья представляет тот чужеродный элемент моей собственной личности, который неизбежно должен был войти в конфликт с английским миром моего детства: это та часть меня, которая ищет духовности, которая способна на высокие чувства, это мое «сердечное» качество; это тот набор ценностей, который отличается от традиционных ценностей англоязычной цивилизации.
Говорят, что сны имеют четыре стадии развития, и сон нельзя считать полным, если отсутствует хотя бы одна из них:
1. Dramatis persone [12] (персонажи и местности).
2. Формулирование проблемы.
3. Реакция на проблему в пределах сна.
4. Лизис (результат или принятие решения).
Первоначальным местом действия является Вильяме Авеню, то есть мой устоявшийся, ограниченный, ориентированный только на материальные блага английский мир. Проблема вырисовывается тогда, когда я вижу японскую бакалейную лавку. Проблема корнями уходит в мое детство и заключается в столкновении с цивилизацией, исповедующей противоположные ценности. Но эта цивилизация всего лишь разбудила в ребенке дремавшее в нем уважение к ее ценностям. Это стало началом постоянного общения с «тенью», стремлением к полному завершению строительства своего" я".
Реакция на эту проблему, развитие этой темы выразились в перемещении сорока долларов на уровень сердца и налете четырех грабителей.
Итак, чтобы быть поконкретнее, в ответ на вопрос, какую часть меня представляет Вильяме Авеню, я могу ответить, что это зерно нынешней структуры моего эго, начало моей системы ценностной ориентации, которая впоследствии станет моей основной установкой и моим основным мировоззрением. Важное послание этого сна заключается в том, что эта самая доминирующая установка наталкивается на высокие чувства, приходит в замешательство и реагирует на это сулящей неприятности эмоциональностью. Вильяме Авеню — это цивилизация, которая подменяет истинные чувства сентиментальностью.
Японец-бакалейщик.
Похоже на то, что внутри меня живет отдельная маленькая цивилизация, напоминающая старинную дзэн-буддистскую цивилизацию Японии. Эта часть меня сосредоточена на внутренних вещах, на жизни души, на созерцании архетипов и лица Бога, на поиске внутренней гармонии и внутреннего сознания. Даже внешние вещи, которыми увлечена моя внутренняя японская цивилизация — красота кимоно, скромная церемонность, вежливость в отношениях, изящная манера выражения благодарности и грациозные движения — все это внешние символы той внутренней гармонии, к которой стремится человек. Они тоже наводят меня на мысли о божественном мире. Я воспринял их как "внешние признаки внутреннего благородства". Мир, в котором я родился, то есть Вильяме Авеню, учил меня интересоваться, в основном, внешними вещами: нужно прилично зарабатывать, нужно оплачивать счета, нужно построить дом, нужно разбить сад, нужно дружить с соседями, нужно пользоваться хорошей репутацией в городе Эти качества по-своему полезны в жизни, но они оставляют мало места внутреннему миру.
Эта «японская» часть моего «я» интересуется средневековым, архетипическим христианством, дзэном, индуизмом, великими мифами. Эта часть моего «я» находит высокие, благородные и прекрасные качества в других цивилизациях и религиях.
Но главная моя ассоциация — это мои высокие чувства, обращенность к внутреннему миру. В сне это качество представлено уровнем «сердца». Это моя способность устанавливать с людьми истинные, а не поверхностные и неискренние отношения. Эта часть моего «я» ценит в человеческих отношениях не громкие слова и недолговечные эмоции, а верность и постоянство.
Пустой участок.
Похоже, что внутри моей души имеется некое «место», окруженное структурой моего эго или осознающим разумом (городские улицы), но представляющее собой кусочек "дикой природы", не подчиняющейся моему эго. Это место живет своей жизнью, и моя тень может укрыться в нем.