Маленькая хозяйка большой кухни-2 (СИ)

Проследив за сервировкой, я ушла к себе, собираясь пересидеть завтрак в комнате под предлогом головной боли.
Я улеглась на постель прямо в одежде и закрыла глаза, позволяя себе снова окунуться в любовное безумие. Почему – безумие? Ведь теперь, когда между мною и Ричардом нет тайн, нет никаких препятствий к нашему союзу… к нашей свадьбе… Чтобы он был только моим…
И в то же время я понимала, что подобные мысли – это соблазн. Пленительный, желанный, опасный. Сейчас я – всего лишь служанка. И мне нельзя выходить из этой роли, чтобы не подставить под удар Ричарда, дядю, себя. Сесилия Лайон в розыске, Томас Сен-Меран официально мёртв, и если узнают, что убийца короля избежал наказания, Ричард тоже пострадает. Неизвестно, что предпримет королева, если обман раскроется… Нет, нельзя выдать себя. Нельзя, чтобы леди д`Абето или кто-то другой заподозрили Фанни Браунс, начали выяснять, кто она, откуда… Но так хотелось быть просто любимой, просто счастливой… Как же, всё-таки, несправедливо устроен мир, если хорошим людям невозможно жить так, как им хочется…
От жалости к себе-хорошей меня оторвал тихий стук в дверь. Я соскочила с постели, открыла, и обнаружила на пороге герцога де Морвиля.
Увидеть того, о ком только что думала и о чьих поцелуях мечтала, оказалось непростым испытанием. Кровь бросилась мне в лицо, и герцог посмотрел на меня с тревогой.
- Дорис сказала, вы заболели? – спросил он и взял меня за руку. – Сес… мисс Браунс, что с вами?
Он вовремя исправился, но это было ещё одно доказательство тому, что Фанни Браунс не имеет права вести себя, как Сесилия Лайон.
- Милорд, всё в порядке, - сказала я, мягко высвобождая руку. – Очень признательна, что вы волнуетесь обо мне, но не стоит. Не забывайте, что я всего лишь прислуга в вашем доме.
- Мне надо поговорить с вами, - произнёс де Морвиль после недолгого молчания. – Можно войти?
- Нет, - быстро ответила я. – Лучше поговорить здесь. Отойдёмте к окну.
Мне показалось, он обиделся, но оказаться с ним снова наедине, в спальной комнате, было выше моих сил. К тому же, леди д`Абето обещала следить. Не надо давать ей лишний повод для беспокойства. Не затем я заваривала ей чай с фенхелем, заботилась о режиме дня и питании, чтобы теперь перечеркнуть всё лечение в одночасье.
Прежде чем герцог смог возразить, я вышла из комнаты и подошла к окну. Снег, как и обещала Дорис, уже таял, и вместо белоснежного девственно-чистого пейзажа сейчас можно было видеть только грязь. Мокрые листья деревьев уныло поникли, трава пожухла, и не оставалось сомнений, что разноцветная осень покинула нас, уступив место осени дождливой.
- Только что прислали письмо из столицы, - сказал герцог негромко, остановившись рядом со мной, чуть позади меня, пока я смотрела на реку, ставшую из синей свинцово-серой.
- Что пишут? – поинтересовалась я, а сердце будто сжали ледяной жестокой рукой.
Какие хорошие новости могут быть из столицы? Никаких.
- Мне придётся уехать на неделю или две, - сказал герцог и снова взял меня за руку, сжав мою ладонь в своих. – В соседней провинции случился мятеж, королева просит меня съездить и разобраться.
- Королева? – переспросила я. – Но вы ведь уже не маршал, милорд.
- Просит съездить эмиссаром. Я постараюсь вернуться как можно скорее.
- Это опасно? – мне ужасно хотелось повернуться к нему, посмотреть ему в глаза, чтобы запомнить каждую черточку лица, но я сдержалась.
- Думаю, нет, - герцог отпустил мою руку, и я почувствовала себя так же уныло, как поникшие листья яблонь. – Но вам придётся ходить в охотничий домик. Кто-то должен относить провизию господину Томасу, а я никому из слуг не могу доверить эту тайну.
- Вы совершенно правильно решили, - я так и не обернулась, зато совесть тенькнула, потому что я подумала об отъезде Ричарда и совсем позабыла о моём бедном дяде.
- Оставлю вам ключ, - продолжал герцог. - Запомнили ли вы дорогу? Вам просто надо идти вдоль ручья.
- Мне кажется, запомнила, - кивнула я в ответ. – Когда вы уезжаете, милорд?
 
- Прямо сейчас, - сказал он и добавил: - Можно мне… можно поцеловать вас на прощание?
Как легко ответить «можно» и кинуться ему в объятия. Но я не ответила и не кинулась. Вернее, удержалась с огромным трудом. И даже умудрилась сохранять видимое спокойствие, хотя внутри снова клокотал вулкан, требуя выхода огня, безумия и страсти.
- Это было бы неправильно, милорд, - сказала я, по-прежнему глядя в окно. – Давайте обойдёмся без… без излишней сентиментальности.
Герцог немного помолчал, а потом сказал:
- Не считаю это сентиментальностью.
- Милорд, просто уезжайте, если вам приказала королева, - произнесла я мягко. – Возможно, это прекрасный способ доказать ей свою преданность, и она примет вас обратно. Вернёт все привилегии.
- Признаться, я об этом даже не думал, - сказал он. – Но вы будете хотя бы ждать меня, Сес…
Я обернулась к нему быстрее, чем он успел произнести моё имя, и прижала его губы кончиками пальцев.
- Фанни будет ждать милорда, - сказала я, глядя ему в глаза и улетая в небеса только от этого взгляда. – Куда же она денется? Только будьте осторожны, прошу вас.
Он ничего не ответил, взял меня за руку и поцеловал в ладонь – медленно, крепко, не отрывая от меня глаз. Потом достал из жилетного кармана ключ и положил мне в руку, заставив сжать пальцы.
- Я поговорил с тётей, - сказал герцог де Морвиль. – Она не побеспокоит вас в моё отсутствие. Если что-то вам не понравится…
- Не волнуйтесь об этом, - перебила я его. – Уверена, в ваше отсутствие ничего не случится. Я позабочусь о вашей тёте.
- Речь не об этом… - попробовал возразить он, но тут я зажала ему рот другой рукой.
- Ричард, езжайте, - сказала я, чувствуя, что сердце у меня тоскливо сжимается, ожидая разлуку, пусть даже и на две недели. – Делайте своё дело, не позволяйте бытовым мелочам помешать вашей работе.
Он попытался что-то сказать, но я снова отвернулась к окну, сжимая до боли ключ, и сказала уже совсем другим голосом:
- Желаю милорду удачной поездки. Прощайте.
И хотя я ждала, что герцог ничего больше не скажет и уйдёт, всё равно расстроилась до слёз, что он не задержался ещё хотя бы на минуту. Это было глупо, очень глупо – хотеть его объятий и одновременно отталкивать. Но иначе было нельзя. Кто-то из нас двоих должен был не потерять головы. И я считала, что на это способна только я. Ну вот, доказала, что способна. Тогда почему так хочется плакать?..
Герцог де Морвиль уехал в этот же день.
Внешне в доме ничего не изменилось, но отсутствие хозяина я ощущала так же остро, как если бы у меня отрезали половину сердца или оторвали половину души.
Потекли осенние дни – такие короткие, и осенние вечера – такие длинные. А были ещё и осенние ночи – тёмные, с завыванием ветра и унылым шелестом дождя по крыше.
Леди д`Абето оказалась верна своему слову и, переселившись обратно в Эпплби, всячески демонстрировала свою неприязнь ко мне. Нет, она не придиралась, не ругала меня, и даже хвалила завтраки, обеды и ужины, что делались под моим присмотром. Но хвалила сдержанно, даже с презрением, смотрела мимо меня, и почти не расставалась со своей горничной. Труди сияла, будто медный котелок, который надраили песком. Зато это избавляло меня от необходимости завтракать за господским столом. Теперь я завтракала вместе со слугами, и то, что никто не спросил, почему я ем в кухне, а не в столовой, уже показывало, что отношение хозяйки ко мне резко переменилось.
Со своей стороны, я ничем не выказывала ей неприязни и не показывала обиды. Я просто делала своё дело – следила за её режимом, делала подсчёты при заказе продуктов, советовалась с экономкой о будущем меню, и… ждала, когда вернётся Ричард.
Кроме этого, каждое утро, ещё до рассвета, я забирала корзинку с продуктами и бежала в охотничий домик, чтобы принести дядюшке еду и поболтать с полчаса.
Дольше я отсутствовать боялась, чтобы не заметили слуги и не доложили хозяйке. На мой счастье, снег пока не выпал, и нельзя было заметить моих следов на жухлой опавшей листве.