Боташка (ЛП)

Вскочив на ноги, я решила, что, возможно, пришло время сделать перерыв в дамской комнате. Хукер явно собиралась сказать мне все причины, по которым я должна признаться Бексу. Быть там, сделать это. Мое сердце до сих пор не зажило. Очередь в дамскую комнату будет долгой – долгожданное избавление от любопытных глаз Хукер.
Они сказали, что в перерыве будет что-то особое, но у меня не было никакого желания смотреть. Так продолжалось до тех пор, пока на поле не вышел Бекс с микрофоном, за ним следовал Эш, а Клейтон тащил за собой стул. Увидеть эту троицу было столь неожиданно, что я медленно опустилась обратно на свое место.
— Какое жалкое оправдание для развлечения, — воскликнула Хукер, но я проигнорировала слова подруги.
Тогда я еще этого не знала, но она не могла ошибиться сильнее.
— Всем привет, — сказал Бекс, и его голос эхом разнесся по громкоговорителям. — Наслаждаетесь игрой?
Эти слова были встречены громким ревом аплодисментов и парой свистков. Естественно, они раздались со стороны Броутона.
— Да, и я тоже, — Бекс преувеличенно вытирал пот со лба и задыхался, как будто он действительно много работал – что он и делал. Толпа засмеялась. — Вам всем наверняка интересно, что я здесь делаю.
— Да, — заорал Олли. — Какого черта ты тут делаешь, Бекс?
Это вызвало несколько смешков. Я наблюдала, как Лео потянул его вниз, ударил по голове, а потом перевела взгляд на Бекса. «Какого черта он делает?» — гадала я. Он должен использовать это время, чтобы отдохнуть и зарядиться энергией. Вместо этого развлекает фанатов.
— Хороший вопрос, Олли, и я как раз собираюсь ответить тебе на него.
Бекс ухмыльнулся, когда толпа притихла, в ожидании, что он скажет дальше.
— Всем известно, что я немного суеверен. И доказательство тому, — сказал он, показывая пальцем, — на моем лице. Но иногда, если хочешь получить нечто большее, приходится чем-то рисковать.
Когда Бекс уселся на стул, поднялся ропот. Эш вытащил из кармана бритву, держа ее так, чтобы всем было видно.
Я поднесла руки к губам, поняв, что он собирается делать.
— Что такое? — спросила Хукер, положив руку мне на плечо. — Шпиц, ты в порядке?
Я практически ничего не понимала. Он ведь не станет... нет?
— Не делай этого, Бекс! Не делай этого! — крикнул один из его фанатов.
Оглядывая ряды, Бекс нашел меня глазами, наши взгляды встретились. Мой был потрясенным, его – полный решимости. Микрофон уловил его слова, из-за чего их услышали все, хотя на самом деле они предназначались только для моих ушей.
— Это для тебя, Сэл.
Кто-то ахнул – точнее, целая куча людей. Возможно, и я была в их числе. Следующее, что помню – Клейтон намылил щеки и подбородок Бекса, стараясь покрыть всю нижнюю часть его лица. Эш двинулся за ним, наклоняясь, чтобы угодить.
— И этот идиот разрешил мне сделать все это только для того, чтобы доказать, насколько он серьезен. Не ведись на это, Шпиц. Лучше позвони мне, — заговорил в микрофон Эш, прежде чем сделать первое движение
Приглашение Эша в одно ухо влетело, из другого вылетело. Я была слишком сосредоточена на так называемом идиоте, которого любила.
Бекс брился, и вся удача, которая могла заключаться в его бороде, уходила с каждым прикасанием лезвия к коже. Потребовалось меньше пяти минут, но все это время толпа, казалось, не дышала. Когда все закончилось, Бекс встал и стукнул Эша по спине, как это иногда делают парни, и Хлыст ответил ему тем же.
Как я уже говорила, парни – странный народ. Временами.
— Спасибо всем, — сказал Бекс, глядя прямо на меня, прежде чем Клейтон украл микрофон для своего личного особого объявления.
— Салли Шпиц, — сказал Клейтон, оглядывая аудиторию, и мое лицо вспыхнуло. Я еще ниже опустилась на сиденье. Он все равно заметил меня, но не стал привлекать ко мне внимание, так как другие тоже искали меня. — Вот ты где, девочка. Просто хотел, чтобы ты знала: если мы проиграем, это будет на твоей совести.
Ну, спасибо, Клейтон. Если раньше не было известно, что это я, то теперь они уж узнали наверняка. Я не могла никуда смотреть, не встретив пристального взгляда одного из многих фанатов «Чариота». Я отметила для себя выходы – на случай, если все пойдет наперекосяк.
 
— Я не понимаю, — сказала Хукер, на ее лице был вопрос. — Почему он сказал, что это для тебя? Все, что он сделал – это сбрил дурацкие волосы на своем лице.
— Не знаю, — солгала я, улыбаясь.
Отвернувшись, встретилась взглядом с очередной пылкой поклонницей. И перестала ухмыляться, не желая провоцировать девушку, но изнутри сияла. Хукер и не нужно было это понимать. Как сказал Бекс, представление было для меня, и я точно знала, что оно значит. Мое разбитое сердце излечилось и мне было бы все равно, даже если бы атаковала половина стадиона. Признание Бекса окрылило меня. Я могла бы улететь оттуда, если бы захотела.
Вторая половина игры была еще более жесткой, чем первая. «Броутон» вырвался вперед, четыре:три, до конца оставалось всего несколько минут. Угрожающие взгляды становились все хуже, поэтому Хукер отодвинулась на несколько мест, переживая за свою безопасность. Тут требовались общие усилия, и Бекс объединился с Эшем. В самый непредсказуемый момент, особенно для меня – врага общества номер один в секции старшей школы – Бекс забил последний гол, сделав невозможный удар, на который был способен только он.
При звуке свистка все, радостно крича, соскочили с мест. Сотни людей бросились к лестнице и трибуны содрогнулись. Это звучало, как землетрясение, прокатившееся по земле. Сразу после этого я попыталась встретиться с Бексом, но казалось, что на поле бросился каждый человек из «Чариот». Стадион опустел, и обойти стену из тел было невозможно. Телевизионщики и репортеры, члены семьи, поклонники – это было безумие. К тому времени, когда я добралась до ограждения трибун, не могла даже разглядеть Бекса в море людей.
То есть до тех пор, пока его не подняли высоко в воздух члены его команды.
«Посмотри на меня», — подумала я. — «Пожалуйста, взгляни на меня хоть раз, чтобы я знала, что все в порядке».
И он это сделал.
Это длилось лишь мгновение, но мы взглядами нашли друг друга в толпе людей и смотрели неотрывно. Все остальное исчезло. Остались только Бекс и я. В следующую секунду его унесли прочь, толпа покатилась к раздевалкам, а я все еще торчала на трибуне, но это не имело значения. Прежде чем его унесли, Бекс бросил на меня самый отчаянный взгляд – как будто не хотел оставлять меня так же сильно, как я не хотела, чтобы он уходил.
Я знала, что улыбаюсь как идиотка, но не могла перестать делать это. Не хотела. И больше не нервничала. Знала, что у нас все будет в порядке. Даже лучше. И еще знала, с уверенностью, которую невозможно было поколебать, что Бекс позвонит, и мы поговорим, и все снова будет хорошо.
Установив громкость на максимум, я положила телефон в карман и постаралась не проверять его каждые пять секунд.
***
Когда Бекс наконец позвонил, было четыре двадцать семь утра.
Я заснула в своей комнате, но меня разбудил громкий рингтон из «Звездных войн».
— Бекс? — ответила я, соскакивая. — Ты в порядке? Что случилось?
— Я уже у двери.
— Что?
— Я у твоей входной двери, — повторил он громче, но все равно шепотом, — снаружи твоего дома. Я не мог ждать до завтра.
— Хорошо, — сказала я. — Спущусь через секунду. — Накинув на себя снугги с Йодой, я на цыпочках пошла к входной двери так быстро, как только могла, боясь разбудить маму.
— Спасибо, — сказал Бекс, когда я открыла дверь, а потом пронесся мимо меня в гостиную, едва встретившись со мной взглядом. Я осторожно закрыла дверь, щелкнув замком, гадая, что все это значит.
Думаю, выясню это через секунду.
Я зажгла лампу и села рядом с ним на диван. Бекс просто сидел и с улыбкой смотрел мне прямо в глаза, как будто до рассвета оставалось не всего два часа.