Изумрудный шторм

Какова же была их радость, когда они обнаружили в бурдюках спиртное!
– Смотрю, ты неплохо изучила нравы британских моряков, – сказал я Астизе.
– Я давно изучаю человеческую натуру и прекрасно понимаю, как это невероятно скучно и одиноко – торчать на голой необитаемой скале, – ответила она. – Скоро эти бурдюки опустеют наполовину – еще до того, как их командир опомнится и успеет их отобрать. Так что они напьются в дым и потеряют всякую бдительность. Первая цель любого сражения – это помочь врагу уничтожить самого себя.
– Говоришь прямо как Наполеон, любовь моя.
– Училась вместе с тобой, мой хитроумный электрик.
Любопытно, как я смогу помочь Мартелю уничтожить самого себя, когда придет время?
Покачиваться на волнах в шлюпке было жарко и скучно, и мы с нетерпением ждали, когда начнется перестрелка. Морские птицы, явно раздраженные тем, что рядом с их гнездовьем поселились посторонние, кружили над нами и время от времени роняли на нашу шлюпку помет. Небо посерело. По мере употребления рома со скалы доносились все более громкие голоса. Смех, песни, сердитые выкрики команд, яростные увещевания… да, уловка, придуманная Астизой, сработала на славу! А потом послышались еще более возбужденные крики – это англичане обнаружили бомбовый кеч на противоположной от нас стороне. Наверняка разглядели они и мортиру с огромным разверстым дулом.
Может, этот безумный план действительно сработает?
А что, если никаких сокровищ под скалой нет?..
Тогда, полагаю, или мне, или Мартелю не выбраться из этой пещеры живым.
В два часа дня мы услышали выстрел мортиры, а затем – треск и грохот: видимо, бомба взорвалась где-то вверху. Фрагменты каменных осколков и металлической оболочки так и разлетелись в разные стороны, посыпались в море дождем. Леон улыбнулся.
– Ну, началось! Теперь все взоры будут прикованы к кечу.
Вскоре снова раздался грохот, а затем еще и еще – это английские батареи ответили огнем. И вскоре развернулась настоящая артиллерийская дуэль. Мы полагали, что даже пьяные британцы рано или поздно смогут отогнать наш корабль, а еще я страшно беспокоился за жену и сына – что, если их случайно заденет во время перестрелки? Мы должны были поторопиться.
Под прикрытием каменного уступа мы стали быстро грести к тому месту, где Джубаль установил буй, и начали готовить к спуску самодельный водолазный колокол.
– Я первым догадался о том, что здесь правильное место, а потому и рискну первым, – отважно заявил я. На самом деле не такой уж я и храбрец, просто мне хотелось по возможности держать ситуацию под контролем.
И вот я перевалился за борт, зажав в одной руке мешок с пулями для мушкета, а другой держась за край шлюпки. На голову мне опустили укрепленный свинцом бочонок. Кожаная сбруя придерживала его на месте, и я разжал пальцы и отпустил борт шлюпки. Теперь мои голова и плечи, да и все тело, находились над водой, и смотреть я мог только через прорубленное в стене бочки маленькое оконце. Вес свинца и мешка с тяжелыми шариками-пулями потянул меня вниз, и я погрузился футов на пятнадцать, пока мои ноги не коснулись каменистого дна. Я стал всматриваться в воду. Воздуха в водолазном колоколе было пока достаточно. Меня слегка покачивало от течения. От нашего приспособления к бую тянулся трос, который был продернут через кольцо и привязан другим концом к корме нашей шлюпки. Кожаные бурдюки с воздухом были надежно приторочены у меня к спине. Мои компаньоны постараются держаться вне поля зрения, пока я буду обследовать пещеру, но через четверть часа должны будут вернуться к месту моего погружения.
Если все пройдет хорошо, я должен буду выбросить белый платок – кусок ткани типа той, что мы привязывали к бочкам с порохом в Санто-Доминго. Это будет знак того, что сокровища найдены. И тогда уже Мартель будет решать, стоит ли ему спускаться следом за мной в подводную пещеру.
Я был уверен в успехе лишь наполовину, а потому решил выбить из француза клятвенное обещание.
– Если я утону, вы все равно должны освободить моих жену и сына.
 
– Согласен, – не стал спорить тот. – Без вас пользы от них никакой. Ну, вот, видите? Я настоящий жантильом.
– Вы интриган.
– Да. Мы с вами похожи, как братья.
И вот я оказался на дне моря вместе со всем оборудованием и едва различал треугольный вход в пещеру и роскошные горгонии возле него, щупальца которых покачивались, словно приветливо приглашали меня войти. Сюда, Итан!.. Не был ли это голос Эзули или какой-то другой сирены, заманивающей меня в смертельно опасную ловушку?
А затем воду сотряс артиллерийский залп.
Я выбросил из мешка пригоршню-другую тяжелых шариков, чтобы обрести больше подвижности и плавучести, а затем поправил водолазный колокол, чтобы лучше видеть, и спустился с каменного подводного плато, на котором стоял.
И тут течение подхватило меня и понесло к темному входу. Бочка, прикрепленная к спине, царапнула выступ у входа, потом по инерции отскочила к другому краю, снова подпрыгнула на спине, и я погрузился во тьму. Ощущение было такое, точно я падал в какую-то бездонную яму, из которой уже никогда не выбраться.
Но то, что находилось там, внутри, могло изменить мир.
 
Глава 38
 
Сперва кругом царила непроницаемая тьма, но вскоре впереди вдруг мелькнуло какое-то голубоватое свечение, словно в этот подводный лабиринт откуда-то сверху проникал свет. Может, именно здесь и вплыл Джубаль, чтобы глотнуть воздуха? А затем вокруг снова сгустилась тьма, чернильная и непроницаемая, как в колодце. И я продолжил плыть вперед, вертя головой в бочке. По моим предварительным расчетам, скала в этом месте была шириной всего в несколько сотен ярдов, а стало быть, пещера не могла находиться слишком глубоко. Но что, если океанские воды пробурили здесь скважину до самого центра Земли?
Лишь мысль о семье, которую необходимо было спасти из плена, удержала меня от паники, от желания дернуть за веревку, чтобы меня поскорее вытащили на поверхность.
А потом я вдруг ощутил рывок и резко остановился. Поначалу я подумал, что это мои компаньоны пытаются вытащить меня наверх. Я вглядывался в окошко, но ничего не видел, кругом по-прежнему царила тьма. Внутри бочки от гнилушки исходило слабое свечение, но можно было разглядеть лишь свои руки. Затем я понял, что трос, очевидно, за что-то зацепился. Я немного ослабил упряжь, опустил голову вниз, в воду, дотянулся одной рукой до троса на бочке и подергал. И трос, в конце концов, отцепился. Можно было продолжить путь.
Я торопливо сунул голову обратно в бочку, где еще оставался воздух, и поплыл дальше, несомый течением, точно листик в сточной канаве, вслепую и почти задыхаясь. Потом натолкнулся на каменный выступ и почувствовал под ногами гладкую поверхность скалы, вернее, ее подводной части. Течение занесло меня в тупик. Кругом была чернильная тьма, и дышать становилось все трудней.
Первым делом я решил освежить воздух в колоколе – подтянул к себе один из бурдюков, сшитых под надзором Астизы, и подвел его отверстием к небольшому пространству над головой внутри бочки. Как только пробка вылетела и я глубоко втянул ртом воздух, в голове прояснилось.
Ладно. Пора заняться делом.
Я освободился от сбруи, сделал еще один глоток воздуха и поплыл наверх, предполагая натолкнуться вскоре на потолок пещеры.
Но вместо этого вдруг вынырнул на поверхность. Я оказался в гроте.
Первые пару минут после этого я жадно втягивал ртом воздух. Здесь можно было дышать! Потом я ощупал каменные стены, к которым прибило водолазный колокол – они были влажными, неровными. Кругом царила полная тишина. Не было слышно ни шума прибоя, ни грохота стрельбы. Я продолжал ощупывать стену и вдруг наткнулся на выступ над водой. Я не осмелился лезть дальше, боясь, что не найду потом то место, где остался колокол. Вместо этого я отсчитал несколько футов, которые прошел, тщательно вымерил оставшееся до бочки расстояние, спустился ниже и почувствовал ее под ногами. После этого я полез в карман рубашки, вынул клочок белой ткани и воткнул его в мягкое свинцовое покрытие бочки – сигнал, что входить, вернее вплывать, в пещеру можно без опасений. И едва я успел сделать это, как ощутил рывок. Водолазный колокол словно ожил, дернулся и стал отплывать от меня, подтягиваемый к шлюпке моими компаньонами. Стало быть, четверть часа прошло.