Бог Войны (ЛП)

Его губы трогает легкая улыбка.
— Наслаждайся этой версией, пока можешь.
— То есть до того, как в чат войдет твой злой близнец?
— Что-то вроде того, — он кладет цветы мне в руки, и я остро ощущаю вспышки фотокамер. — Я никогда не сомневался в тебе.
— Значит, хоть кто-то из нас, — я чувствую, как мои щеки становятся на тон розовее, чем цветы, несмотря на все мои попытки остаться незамеченной. — Я готова пойти домой, поесть супа, а потом заставить Сэм пустить кровь из ушей, болтая без умолку.
— Ерунда. Мы должны отпраздновать.
Мои губы раскрываются второй раз за минуту, прежде чем я прихожу в себя.
— Я не выигрывала никаких соревнований. Это не повод для празднования.
— Ты впервые после долгого времени чувствуешь себя комфортно с виолончелью, и я считаю, что это достаточная причина.
— Ари присоединится к нам?
— Нет. Она уже едет в дом твоих родителей, пока мы разговариваем.
Конечно, Лео пытается оттащить слегка взбешенную Ари, которая продолжает болтать без умолку.
Без шуток. Мы с сестрой можем болтать целыми ночами. Ни у одной из нас нет физической возможности закончить разговор и просто заткнуться.
Я улыбаюсь.
— Почти уверена, что она засоряет чопорные уши Лео ругательствами, которые он не в состоянии вынести.
— Хендерсону не помешало бы поучиться жизни в реальном мире, — он кладет руку мне на спину и ведет меня вниз по лестнице, его прикосновение посылает ударную волну через мою одежду и нагревает мою кожу. — Увидимся у машины через пятнадцать минут?
Я поглаживаю один из цветов, глядя на него сверху.
— Если бы я не знала тебя, то подумала бы, что ты приглашаешь меня на свидание.
Он смотрит на меня такими загадочными глазами, которые кажутся слишком знакомыми. Слишком сырыми. Много лет назад Илай был идеей, божеством и бессмысленным идолом.
Впервые он кажется реальным. Достаточно близким, чтобы прикоснуться, почувствовать запах и вдохнуть его.
— Хочешь свидание, миссис Кинг?
— Может, и хочу.
— Тогда, возможно, я исполню твое желание.
Он отпускает меня у входа в холл, и отсутствие его прикосновений электризует. Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но закрываю его, когда понимаю, что потеряла дар речи.
Как только я оказываюсь в раздевалке, я хватаю свой телефон, чтобы сфотографировать цветы.
Я замираю, когда вижу еще два сообщения от Илая, отправленные примерно в то время, когда я вышла на сцену.
Железный Человек: Ты выглядишь потрясающе.
Железный Человек: Моя жена многим приводит меня в бешенство, но она бесспорно красива.
Я держусь за стул, пока тепло проникает в меня и обвивает жадными пальцами мою шею, как петля.
Что он делает?
Что это за полная перемена — из дипломированного ублюдка он превратился в… флиртующего? Настоящего мужа?
Это не играет в пользу моего последнего плана мести.
Может, он и сам что-то замышляет? Например, разбить меня на куски раз и навсегда?
Если это так, то я утащу его с собой в глубины ада, даже если это будет последнее, что я сделаю.
Мой телефон снова вибрирует, и я задерживаю дыхание, но выдыхаю, когда вижу имя сестры.
Ариэлла: Не могу поверить, что этот придурок выгнал меня, прежде чем я смогла поздравить тебя лично! Отправляю видео с твоего выступления маме и папе, пока пишу это сообщение. Ты была бомбой, сестренка! Я так горжусь тобой!
Ава: Спасибо, Ари. Мне повезло, что у меня есть ты.
Ариэлла: Все наоборот, глупышка. Может, мне вернуться и преподать шурину урок-другой? Но, например, взять с собой Лэна для подстраховки?
Ава: Брось притворяться. Я знаю, что тебе нравится Илай и что вы двое постоянно разговариваете за моей спиной.
Ариэлла: Откуда… ты это знаешь?
Я делаю паузу. Точно. Откуда я это знаю? До аварии Ари всегда была раздражающей маленькой дрянью, которую не жаловали ни Илай, ни кто-либо другой, кроме Брэна, Сеси и Глин. Я бы никогда не обвинила ее в симпатии к Илаю, когда она сговорилась с Лэном устроить небольшой пожар в его машине после того, как он отверг меня. Когда ей едва исполнилось четырнадцать.
 
По правде говоря, мне пришлось бы вспомнить что-то за последние пару лет, чтобы сделать такое заявление.
Моя сестра пришла к такому же выводу.
Ариэлла: Ты что-то вспомнила?
Ава: Нет, не совсем. Не знаю, с чего я так сказала. У меня нет никаких воспоминаний, которые могли бы это подтвердить.
Ариэлла: Это нормально. Я рада, что ты постепенно приходишь в себя.
Ава: Я тоже.
Ариэлла: Я люблю тебя, Ава. Ты ведь знаешь это, правда?
Ава: Я тоже тебя люблю, Ари.
Ариэлла: Я бы все еще пнула Илая ради тебя. Хочешь, я вернусь?
Ава: Все в порядке. Я думаю, пришло время как следует разобраться со своим браком.
Я не говорю ей, что, хотя я наконец-то смирилась с этим несчастным браком, я делаю это по очень неправильным причинам.
Когда я покончу с Илаем Кингом, он пожалеет, что женился на мне.
Глава 15
Ава
Последнее, в чем я могла бы обвинить своего мужа, — это в романтике.
У него должны быть чувства, чтобы выдержать такую задачу, а весь мир знает, что он макиавеллист в душе и дьявол в сердце.
Поэтому представьте мое недоумение, когда он приглашает меня в изысканный французский ресторан на крыше с потрясающим ночным видом на Лондон.
Роскошные бархатные стулья глубокого винно-красного оттенка окружают круглые столы, украшенные нежным кружевом и мерцающими шелковыми скатертями. Гламурный приглушенный свет отбрасывает романтическое сияние на элегантно украшенные платформы. Мягкая музыка наполняет воздух, создавая атмосферу богатой изысканности.
Головы поворачиваются, когда мы входим в ресторан вслед за нетерпеливой официанткой. Блондинку определенно не отпугивает рука Илая, лежащая на моей спине, и она хлопает своими накладными ресницами.
Я не удивлюсь, если она подсунет свой номер под его салфетку или ему в пиджак.
Мне требуется вся сила воли, чтобы не закатить глаза. Прошли годы, но он по-прежнему пользуется раздражающей популярностью у девушек. На самом деле, его неотразимость, возможно, гораздо хуже, если жена и кольцо на пальце не препятствуют флирту.
Может, я и замужем за ним, но у меня нет никакого чувства собственности над ним.
Не то чтобы я этого хотела.
Скорее, меня больше раздражает неуважение.
Илай заказывает безалкогольное шампанское к нашей еде. Когда официантка уходит, я делаю глоток воды.
— Ты не можешь быть менее очевидным?
Он тщательно разворачивает и кладет на колени салфетку.
— В чем?
— В твоих попытках удержать меня от алкоголя. Ты ведь умеешь пить.
— И дать тебе повод для искушения? Пожалуй, откажусь.
Твое существование — худшее искушение, так что не вижу проблемы.
Я поджимаю губы, злясь на себя за то, что вообще допускаю такую мысль.
Прочистив горло, я откусываю кусок хлеба с маслом.
— Могу я спросить тебя кое о чем?
— С каких это пор тебе нужно разрешение, чтобы спросить меня о чем-то?
— И правда, — я пожимаю плечами. — Как я избавилась от своих… проблем с алкоголем?
— Алкогольной зависимости, ты имеешь в виду.
— Все было не настолько серьезно.
— Это было достаточно серьезно, чтобы ты была скорее пьяна, чем трезва.
— Ну да. Не все из нас обладают умственными способностями социопата. Мне не нужно, чтобы ты меня осуждал. Я лишь хочу знать, как я выкарабкалась. Проходила ли я реабилитацию?
— Ты считаешь себя человеком, который добровольно согласится на реабилитацию?
Мой нож и хлеб зависают в воздухе, а я поджимаю губы. Он издевается надо мной. Я вижу это по оттенку веселья, смешанного с диким интересом в его глазах.