Люди и чудовища. Том 2 (СИ)

Азирил был вторым по старшинству братом нынешнего правящего князя, но слухов о нем ходило больше, чем обо всех остальных княжеских родственниках, вместе взятых. Слухов по большей части очень неприятных, и, как шепнула Ринна Лиссу, к сожалению, правдивых.
— Как с таким отношением к людям он сам умудрился стать отцом полукровки? — пробормотал Лисс.
Учитель пожал плечами.
— Это неважно. Нам не нужен Азирил, нам нужен Митрил и его знания того, как проникнуть внутрь купола Тонгила. Так что, дорогой мой ученик, сфера Ангун уже у нас, пробное открытие Врат, ведущее в Великую Степь, мы провели, нужное приложение сил выяснили, почтенный Юриден почти согласился. Будь готов отправиться в любой момент.
— До чего капризный этот Юриден, — Ринна недовольно поморщилась, — уговаривают его еще, как ребенка…
— Но-но, моя дорогая ученица, — добродушно рассмеялся учитель, — без архимага Врата в Великую Степь не открыть, так что не стоит говорить о нем в таком тоне. Сомнения Юридена тоже можно понять — он книжник, а не воин, и боится Тонгила не меньше, чем обычные маги из Совета. Но не беспокойся, все получится в наилучшем виде. Я об этом позабочусь.
* * *
Лисс вновь посмотрел в сторону наемников, тренирующихся во дворе. Вновь отвел взгляд. Учитель уверял, что нашел лучших из лучших. Что каждый из них более чем стоил своей цены. Но отчего-то их вид внушал Лиссу беспокойство, и чем меньше оставалось времени до открытия Врат, тем сильнее это беспокойство становилось.
— Эй! — Ринна, тоже вышедшая на крыльцо, бесцеремонно ткнула его пальцем в бок, — хватит на них коситься. Если продолжишь в том же духе, вояки решат, будто ты что-то против них задумал. Пойдем лучше внутрь, учитель обещал показать сферу Ангун. Когда еще удастся подержать ее в руках?
Когда Лисс впервые услышал это сочетание слов — «сфера Ангун» — воображение нарисовало большой кристалл со множеством граней, наполненный Силой, светящийся изнутри. Реальность с придуманным образом не имела ничего общего. Сфера Ангун выглядела как кожаный мяч размером с голову младенца, плотный, в неровных комках, неряшливо сшитый толстыми белыми нитями. Кожа на поверхности мяча была тусклого желтого цвета и по текстуре очень походила на змеиную.
— Не впечатляет, — сказал Лисс разочарованно, даже не пытаясь достать сферу из серебряной чаши. — Учитель, а это точно она? Сфера? Может, императорский казначей перепутал?
Две пары глаз уставились на него: глаза Ринна с насмешкой, глаза учителя с укоризной.
— Разве я не говорил тебе, Лисс, никогда не судить о силе артефакта по его внешнему виду? — учитель взял сферу в ладони с такой осторожностью и благоговением, будто держал не мяч из змеиный кожи, а своего долгожданного новорожденного сына. — Этот артефакт был создан тринадцать веков назад из кожи, снятой с еще живого золотого змея. Этот артефакт уникален. Бесценен. Его создание невозможно повторить, потому что золотых змей больше не осталось.
Тринадцать веков назад…
Золотые змеи…
Лисс нахмурился, пытаясь вспомнить, что именно он слышал о золотых змеях. В памяти шевельнулось воспоминание о чем-то неприятном, о чем-то таком, чего лучше не касаться.
Да, точно. В прямом смысле слова не касаться…
Лисс сделал шаг назад от учителя и от сферы в его руках и на всякий случай спрятал собственные руки за спину.
— Золотые змеи были детьми Тха-Оро, — проговорил он неровным тоном, — касаться их останков значит лишиться удачи. Навлечь на себя проклятие.
Старый маг тяжело вздохнул и вернул артефакт в чашу.
— Глупое старое суеверие, не подтвержденное фактами.
Лисс промолчал, но так и остался стоять чуть в стороне, сцепив руки за спиной в замок.
* * *
— Я на охоту.
Истен кивнул в сторону двух оборотней, которые ждали в отдалении.
— Брат, ты серьезно? С Волками? Не боишься? Выйдет охота неудачной, тобой они и поужинают.
Пратас хмыкнул:
— Не боюсь. Тонгил приказал нас не трогать.
Истен покачал головой. Каким-то непостижимым образом Пратас умудрялся находить общий язык со всеми, кто попадался им на пути. И вот здесь, хотя с отъезда мага времени прошло всего ничего, Пратас уже вел себя так, будто полжизни провел среди Вольных. Может быть, конечно, тут сыграла свою роль и его внешность — выше среднего Волка почти на голову и в полтора раза шире в плечах, Пратас притягивал взгляды. Вольные, при всех их особенностях, были в первую очередь варварами, и, как все варвары, уважали физическую мощь и силу.
 
— Ну, удачной охоты тогда, — сам Истен планировал вновь пойти к обелиску. Обелиск притягивал его, дразнил обещанием тайны. Истен уже выучил наизусть все, что было написано о войне с Тха-Оро, и теперь то перечитывал имена погибших магов, то просто садился на землю перед монументом и думал.
После ухода Пратаса прошло около трех часов.
Истен сидел на траве, смотрел в пустоту перед собой, уже в который раз мысленно перебирая лица и имена людей, которые могли — должны были — помочь ему, помочь им с Пратасом. И других людей, которые не были ни друзьями, ни союзниками, но которых, при нужныхобстоятельствах, можно было заставить выступить против Тонгила.
Имен и лиц было много, и следовало помнить, кто с кем состоял в родстве или кровной вражде, кто кому был другом или врагом, какой магией они обладали — если обладали. Следовало помнить о предателях — Истен знал имена лишь немногих, остальные все еще скрывались за масками верных. Тонгил умел находить ключи равно к магам и к не-магам еще до того, как стал Великим, и умел хранить свои секреты…
С той стороны, где находилось поселение Вольных, раздались крики. Истен нахмурился, разворачиваясь к источнику звука. Крики становились громче, яростнее, иногда перерастая в звериное рычание. Потом к крикам присоединился звук металла, ударяющего о металл.
Истен поднялся на ноги. Вынул из ножен меч — он не расставался с оружием даже во сне — и замер, решая, что делать. Звуки говорили о том, что на поселение кто-то напал. Истен знал лишь одну силу, достаточно решительную, чтобы объявить всех оборотней своими врагами, и достаточно могущественную, чтобы продолжать эту борьбу уже много десятилетий.
Слуги Гиты.
Продолжая сжимать в правой руке рукоять меча, левой Истен снял с шеи цепочку с древним сигилом, взяв знак так, чтобы успеть его быстро показать. Слуги Гиты, при всех их несомненных достоинствах, иногда слишком увлекались. Истену совсем не хотелось быть убитым в случайной схватке своими же союзниками.
И так, с мечом в правой руке и с сигилом в левой, он зашагал в сторону поселения.
Слуги Гиты нападали только тогда, когда были уверены в своем численном и магическом превосходстве. К тому времени, когда Истен дойдет от окраины поселка, они уже убьют всех, кто сопротивляется, и начнут собирать добычу.
Подойти следовало так, чтобы его заметило сразу несколько воинов. Жрецы Гиты часто отправляли обычных вояк, набранных из наемников, на подобные задания. Значение сигила такие вояки знали, могли польстится тем, какую власть этот сигил давал, и убить законного обладателя. Но если свидетелей будет несколько, напасть не посмеют, побоятся, что кто-нибудь выдаст.
Крики, рычание и лязганье оружия стихли. Истен замедлил шаг, крепче сжимая сигил.
Слуги Гиты, если все сделать правильно, отведут его к одному из старших жрецов, а там уже будет несложно договориться, чтобы их с Пратасом отправили в столицу. Конечно, это был риск для Истена, возможно смертельный риск, но Истен не мог позволить существу, носящему в себе Изнанку, продолжать, по сути, руководить империей. Особенно сейчас, когда стране грозила новая страшная опасность — воскресший или собирающийся воскреснуть Тха-Оро.
Светлый Совет и Темный Ковен должны были узнать правду.
Слабый шорох за спиной заставил Истена резко повернуться и вскинуть меч. Там стояли двое — воин с окровавленным мечом, в доспехах и шлеме непривычной формы, и маг, между ладоней которого струилась серая полупрозрачная сеть.