13 причин почему
Разворачиваю карту и смотрю, есть ли еще поблизости места, отмеченные звездочками, помимо дома Кортни. Не хочу туда идти. Не собираюсь слушать про Кортни, стоя около ее темного пустого дома.
Однажды на уроке по охране здоровья мы смотрели документальный фильм о мигрени. Один мужчина во время приступов падал ниц и бился головой о пол. Это отвлекало его от боли, которая сидит у него глубоко в голове, и переключало внимание на боль внешнюю. Такого же эффекта я ожидала от приступа тошноты.
Не могу рассмотреть точное положение красных звездочек, пока не остановлюсь под фонарем. Но я чувствую, что должен идти, что если остановлюсь, то мне станет хуже.
Смотреть на то, как двое парней мутузят друг друга, чтобы никто не заподозрил их в слабости, – это для меня слишком. Для них репутация важнее, чем их лица. А репутация Кортни важнее моей.
Хоть кто-нибудь на этой вечеринке поверил в то, что она пришла сюда со мной, как со своей подругой? Или все просто решили, что я очередной объект ее благотворительности? Что-то мне подсказывает, что я никогда этого не узнаю.
Складываю карту и засовываю ее под мышку.
К сожалению, единственная ванная, которую мне удалось найти, была занята. Мне ничего не оставалось, как вернуться на улицу. Драка уже закончилась. Как будто ничего и не было.
Температура продолжает падать, и, чтобы согреться, я обхватываю себя руками.
Когда я подошла к воротам, тем же, через которые я пришла на вечеринку, как вы думаете, кого я там встретила?
Тайлер Даун собственной персоной…
Конечно, со своей камерой.
Ханна, время забыть про Тайлера.
Когда он заметил меня, на его лице появилось какое-то странное выражение, словно он меня испугался. Он скрестил руки и попытался спрятать фотоаппарат. Интересно, зачем? Все ведь и так знали, что он делает снимки для школьного ежегодника. Но я все равно спросила:
– Зачем тебе камера?
– Что? Ах, да… Это… для ежегодника.
Затем кто-то окликнул меня. Не скажу вам, кто это был, потому что это совершенно неважно. Как и человек, который схватил меня за задницу в «Голубой капле», то, что он собирался сказать, было лишь результатом поступков других.
– Кортни сказала, что мне стоит с тобой поговорить, – начал он.
Перевожу дыхание. Этим ты уничтожила свою репутацию, Кортни.
Я оборачиваюсь. В конце участка в центре надувного бассейна, заполненного льдом, стояли три серебряных бочонка пива. Рядом Кортни болтала с тремя парнями из другой школы.
– Она считает, что ты прикольная, что с тобой можно затусить. – Парень продолжал пить пиво.
Я начала успокаиваться и позволила своей подозрительности отойти на задний план. Конечно, возможно, я была права и Кортни заботило только сохранение своего имиджа. Может, она думала, что, подослав ко мне симпатичного парня, она заставит меня забыть о том, что она игнорировала меня весь вечер.
Да, он был достаточно милым.
И хорошо, вероятно, я хотела, чтобы у меня случилась избирательная амнезия.
Но что-то произошло, Ханна. Что же?
Мы немного поболтали, а потом этот парень сказал, что должен кое в чем признаться. Кортни не присылала его ко мне. Он слышал, как она рассказывает обо мне, и решил меня найти. Я спросила, что же такого говорила Кортни. Он улыбнулся и опустил глаза. С меня было достаточно этих игр, и я потребовала объяснений.
– Что ты забавная. Что с тобой можно клево повеселиться, – повторил он.
Подозрительность кирпичик за кирпичиком вновь начала возводить стены.
– Забавная… чем же?
– Чем? – Он пожал плечами.
Все готовы? Наша милая мисс Кримсен сказала этому парню и всем, кто стоял поблизости и мог услышать, что у меня в комоде есть кое-что интересное.
У меня перехватило дыхание, как если бы меня ударили в живот. Она все выдумала! Кортни все придумала.
Боковым зрением я заметила, как Тайлер уходил прочь, но сейчас меня волновало другое. Я вот-вот была готова расплакаться.
– Она сказала, что именно? – спросила я.
Он снова улыбнулся. У меня горело лицо, тряслись руки, и мне нужно было узнать, почему он принял ее слова за чистую монету.
– Ты веришь всему, что обо мне говорят?
Он попросил меня успокоиться, сказал, что, наверное, это ерунда.
– Да. Ерунда, – чуть слышно прошептала я.
Я направилась к бассейну с пивными бочонками, чтобы кое с кем поболтать, но по пути у меня появилась идея получше.
Я подбежала к Тайлеру.
– Хочешь сделать фото? – улыбнулась я. – Идем за мной.
Затем я схватила его за руку и потянула через лужайку.
Фотография! Та самая из ежегодника.
Тайлер попытался было сопротивляться, думая, что я хочу предложить ему сделать фото пивного бассейна.
– Они никогда такого не напечатают, – уверял он меня. – Понимаешь, алкоголь… в школе…
Правильно. Зачем им ежегодник, в котором будет показана настоящая школьная жизнь?
– Да нет, – сказала я. – Хочу, чтобы ты сфотографировал меня с Кортни.
Клянусь, в этот момент его лоб покрылся испариной. Опять мы вместе, как тогда, когда я делала массаж.
– Ага, нет, конечно, отлично, – дословная цитата ответа Тайлера.
На фотографии Ханна обнимает Кортни за талию. Ханна смеется, а Кортни выглядит озабоченно.
И теперь я знаю почему.
Я попросила Тайлера подождать, пока я позову Кортни. В это время она наливала себе пиво, а увидев меня, спросила, хорошо ли я провожу время.
– Кое-кто хочет тебя сфотографировать.
Я схватила ее за руку и потащила к Тайлеру. Я велела ей поставить стакан, иначе ее фото не смогут опубликовать в ежегоднике.
Тайлер оставил эту фотографию в «Каракулях» в «Моне». Он хотел, чтобы мы ее увидели.
Это не входило в ее планы. Она просто пригласила меня на вечеринку, чтобы очистить свое безупречное имя после того, как она меня так долго игнорировала. Такого фото не должно было быть, поэтому Кортни попыталась вырваться:
– Я… я не хочу фотографироваться.
– Почему нет, Кортни? – Я обернулась, чтобы посмотреть ей в глаза. – Зачем ты пригласила меня? Пожалуйста, не говори, что я была просто твоим шофером. Я думала, что мы с тобой подруги.
Он, должно быть, вложил фото в «Каракули», потому что знал, что никогда не опубликует его в ежегоднике, после того как выяснил, зачем был устроен весь этот спектакль.
– Мы подруги, – возразила Кортни.
– Тогда поставь стакан. Пришло время вылететь птичке.
Тайлер настроил камеру, навел фокус, ожидая, пока мы улыбнемся. Кортни поставила пиво рядом, я обняла ее и сказала:
– Если ты когда-нибудь захочешь воспользоваться чем-либо, что лежит в моем комоде, только попроси.
– Готовы? – спросил Тайлер.
Я рассмеялась, как будто только что услышала очень смешную шутку. Клик.
Потом я объявила, что ухожу, потому что вечеринка – отстой. Кортни умоляла меня остаться, просила вести себя разумно. Возможно, я была немного эгоистичной, потому что она не хотела уходить, а без меня, своего шофера, ей будет сложно добраться домой.
– Найди себе другого водителя! – кинула я ей и ушла.
Часть меня хотела расплакаться из-за того, что я оказалась права насчет Кортни и того, зачем она меня пригласила. Но вместо этого, идя к машине, я начала смеяться и даже крикнула в пустоту:
– Что происходит?
Затем кто-то окликнул меня.
– Чего тебе, Тайлер?
Он сказал, что я права по поводу вечеринки. Она действительно невероятно отстойная.
– Ну, не настолько она и плоха, – сказала я и поинтересовалась, почему он идет за мной.
Он опустил взгляд на фотоаппарат и начал возиться с объективом, а потом спросил, не подброшу ли я его домой.
Ах, вот как.
Смех так и разбирал меня. Не столько от того, что он сказал, сколько от абсурдности всего происходящего. Он что, совсем не догадывался, что я знаю о его ночных похождениях? Или он искренне на это надеялся? Потому что если я не в курсе, то мы можем быть друзьями, так?
– Хорошо, – сказала я. – Но мы не будем нигде останавливаться.
Пока мы ехали, он несколько раз пытался заговорить со мной, но каждый раз я прерывала его попытки. Я не хотела притворяться, что все в порядке, потому что это было не так.
Высадив его, я поехала домой, выбрав самый длинный маршрут.