Из записок районного опера (СИ)

Недаром же при такой вроде бы «спокойненькой» службе многие следаки — сам видел — регулярно пьют валерьянку, — шалят нервишки, палятся… Хотя в основном ведь — молодые хлопцы и девки, какие в их годы вообще могут быть нервы?!.
Как и везде в милиции, опытных кадров в следственных отделах почти уже не осталось. Одни — ушли туда, где работать спокойней и платят побольше, другие — сгорели на «фальсификатах», многие — умерли от болячек, спились, сошли с ума, а то и просто, попав начальству под горячую руку, были изгнаны ни за что!.. Взамен пришёл ничего не умеющий молодняк, учить его практически некому, каждый учится как может на собственных ошибках, многие прокалываются быстро, взамен набирают всё новых и новых, умеющих всё меньше и меньше… Куда катимся — не знаю, но удивлюсь, если в оконцовке выйдет что-то хорошее!
Вот некоторые из типажей лично мне известных следователей.
Лейтенант Крымов — низкорослый, неказистый, страдает «комплексом Наполеона», стремясь физическую малозаметность компенсировать какими-то эпохальными свершениями и великими подвигами. Но что же эпохального может быть в жизни рядового следователя?.. Так он на операх «отрывается» — просто-таки убивает нас своей въедливостью, требуя, чтобы всё «сходилось тютелька в тютельку», а такого не бывает, просчёты и непонятки есть всегда… Ему же требуется, чтобы дело было в идеальном состоянии, но такое удовольствие доставить ему опера могут редко, вот он и ноет: «В этом деле то — не так, и это — тоже… Вы совсем не даёте мне возможности как-то дожать и дотянуть до должного уровня!» Интересно, если опера должны всё ему пережевать и в рот засунуть, то зачем тогда он сам существует?.. Он и в повседневной жизни такой же — неуживчивый и колючий… В 32 года — третий раз женат. Это о чём-то говорит?!.
Лейтенант Остроумов — совсем молодой, года два только следаком тянет, но кое-какой опыт уже скопил. Вообще — мозговитый, способен опера понять, с ним можно договориться… Родители у него — из какой-то там «элиты», прилично зарабатывают, так что особой необходимости в бабках у него нет, что делает его менее склонным к «фальсификатам» и прочему л е в а к у, Цель у него куда благородней: сделать карьеру!.. Он её и делает, для него несколько лет работы в райотделе — как практика, что-то вроде трамплина для будущего скачка «наверх»… Своё дело знает, с товарищами ровен и дружелюбен, но по большому счету ему на всех плевать.
Старший лейтенант Сысуев — «фактовик», то есть всё делает «по факту». Совершено преступление, отвертеться от возбуждения уголовного дела не удалось, — возбуждает, оформляет какие-то первоначальные бумажки, в самых общих чертах даёт операм поручение «установить и найти» преступников — и всё, больше ни хрена не делает, даже и не думает на эту тему.
Допустим, повезло операм — нашли и схватили бандита. Тогда — допросил его, а далее — спихнул всё на какого-нибудь молоденького и ещё не растерявшего юношеской старательности лейтенантика, а то и просто закрыл дело при малейшей возможности, чтоб только не возиться… Не его это — трудиться кропотливо, стараться, из кожи лезть, — лишь бы поскорее сбросить с себя лишнюю обузу на плечи других, а самому отойти в сторонку, позёвывая… И ещё — глуповат, многие моменты откровенно не понимает… А ведь вести следствие — это словно симфоническим оркестром дирижировать, надо слышать одновременно игру всех инструментов, и координировать работу всех музыкантов… С простыми делами, не требующими долгого и трудоёмкого расследования, он ещё справляется, стоит же произойти чему-либо более многоходовому и сложному — на мордяхе сразу же появляется брезгливая гримаса: «Господи, как они все меня уже достали!..» И — начинает озираться по сторонам, в поисках способного взять на себя его работу простофили…
Старший лейтенант Точилин — о, это личность по-своему незаурядная и оригинальная, хотя по конечным результатам его служебной деятельности этого и не скажешь… Был он редких в ментовском кругу «демократических убеждений», то есть — жуткий правдолюб, правдоискатель и правдоборец. Есть такая специфическая порода людей: они прекрасно знают, ЧЕГО хотят (а хотят они только доброго и прекрасного!), да вот только понятия не имеют, КАК добиться этого… Послушать такого (говорить они обычно мастаки) — хочется аплодировать обоими руками и воплощать его лозунги в действительность, но как соприкоснутся эти идеи с реальной действительностью — ну полный амбец… Ни хрена не получается, и получиться не может, ибо наш мир — вовсе не таков, каким мерещится он подобным «борцам со злом», мир — намного жёстче, подлее и безмозглее, причём его нельзя изменить (многие пытались — и лишь обломали себе зубы, Христа — и вовсе распяли!), к нему можно лишь приноровиться, находить во вселенском океане злобы свой островок персонального благополучия, и добросовестно отбывать там отмеренный тебе жизнью срок…
 
Не знаю, как с таким «идеальным» устройством мозгов сумел попасть он на работу в милицию, и даже дослужиться до старлейских звёздочек. Может — был у него первоначально некий высокопоставленный покровитель, которому именно такой помощник понадобился для использования «втёмную» его идеализма и сокрушительной энергии в одной их хитроумных комбинашек… Потом на одном из этапов покровитель тот куда-то испарился, а получивший первоначальный толчок в движении по служебной линии Точилин — остался, смущая окружающих непривычными в данной среде речами и поступками…
Взяток он принципиально не брал, с уголовными делами — не «химичил», физ- и моральный пресс подследственных не санкционировал, в какие-либо тонкости не вникал, ни с кем и ни с чем не считался, и в сложнейших случаях, требующих тонкой, поистине ювелирной работы, вёл себя как слон в посудной лавке. И при этом всё — по совести, по закону, по служебному долгу, что ты… «Так должно быть!», «Мы не имеем права поступать иначе!», «В этом — наша первейшая обязанность!» — его любимее фразы.
И при всех этих замашках «автоматчика демократии» юристом он был паршивым, — чурался повседневной, черновой работы, там слегка недотягивал, тут немножко недоделывал, постоянно тянул со сроками следствия, служебные бумаженции не всегда оформлял вовремя, контакт с пострадавшими, свидетелями и подозреваемыми у него никак не налаживался, ибо плохо разбирался он в психологии живых, не «книжных» людей, и пугал их своими риторическими декларациями… Короче, ухитрялся запороть косяка в самых что ни на есть вернейших уголовных делах…
Одним из его пунктиков был полнейший отказ от «специальных» приёмов и методов работы с подследственными. Обвиняемого — не бить, не запугивать и не шантажировать, «наседок» к нему в камеру не подсаживать, издевательств сокамерников — не допускать ни под каким видом… Такие способы борьбы с преступностью, видите ли — анти-законны и возмутительны!.. Ладно, допустим… Не хочешь совершать ничего незаконного — делай законное, но — делай же!.. Нам ведь результат нужен, надо довести до суда и приговора уже найденного и схваченного операми бандита — вот и содействуй!.. А — нет, только языком чесал, юридически же дела вёл неграмотно, с массой ляпов и пробелов, что и позволяло толковому адвокату от почти каждого подготовленного им к суду уголовного дела не оставлять камня на камне!..
Когда количество оправданных судом ввиду его недоработок бандитов только на моих глазах перевалило за полтора десятка, я задумался: почему же начальство терпит его?.. Другого при таком раскладе давно бы уж турнули… скажем — в школу милиции, учить новые кадры, как следует работать… А потом понял я, что очень даже он полезен бывает, при нашенских раскладах. Допустим, дали кому-то из начальство «на лапу» за развал дела, но лично «светиться» в данном вопросе и давить на подчинённых та руководящая шишка опасается, вот и доверяет следствие старшему лейтенанту Точилину, точно зная: он будет поступать в строгом соответствии с УПК, и — всё похерит… Так и получается, что «честный принципал» Точилин на деле выступает в роли дармового пособника взяточников и бандитов. Куда уж дальше?!. На этом примере ясно видно, к чему приводят попытки сделать наш мир хотя бы чуточку справедливее и добрее… Лишь ещё больше тонет он в дерьме, вот о чём я!..