Счастливые девочки не умирают
– Он так горевал, когда она умерла. Плакал навзрыд. Он был не такой, как о нем говорят. У него были чувства.
«Как о нем говорят». Психопат, лишенный подлинных человеческих чувств, способный лишь подражать другим людям, имитируя раскаяние, горе, сочувствие.
Понадобилось немало времени и усилий, чтобы восстановить расстановку сил между Артуром и Беном и понять, кто из них верховодил. Понимание их мотивов подвело бы своеобразную черту и помогло бы предотвратить похожую трагедию в других школах. Над изучением материалов следствия – дневников Артура и Бена, их «зачеток», показаний соседей и друзей – работали самые именитые психологи страны, и все они пришли к одному и тому же заключению: зачинщиком был Артур.
Я изобразила на лице сочувствие, которое не раз видела на лице Артура, и спросила:
– Знаете, о чем я вспоминаю чаще всего?
Миссис Финнерман вытащила бумажную салфетку и, побагровев, громко высморкалась.
– О чем? – переспросила она, вытирая нос сложенной вдвое салфеткой.
– О том, как он помог мне, когда я впервые пришла в Брэдли. И еще он единственный, кто заступился за меня, когда все остальные отвернулись.
– Да, он был такой, мой мальчик, – дрожащими губами пролепетала миссис Финнерман. – А вовсе не чудовище.
– Я знаю, – сказала я, не разбирая, правда это или ложь.
И все-таки я верю тому, что все говорят об Артуре. Впрочем, из отчета доктора Аниты Перкинс следует, что психопаты всё же способны проявлять истинные эмоции и неподдельно сопереживать другим. Хочется верить, что Артур мне действительно сопереживал, хотя доктор Перкинс, оценив личность Артура по специальному опроснику для выявления психопатии, выставила ему высший балл.
Выходит, всё, что Артур для меня сделал – и когда по-братски встал на мою защиту, и когда с ножом в теле пролопотал свои последние слова «я только хотел помочь», – либо имитация доброжелательности, либо тщательно продуманная манипуляция. В отчете доктора Перкинс говорилось, что психопаты с легкостью находят ахиллесову пяту своих жертв и используют их слабости. Когда пришло время блефовать по-крупному, Нелл тихо курила в сторонке – Артур дал ей сто очков вперед.
Бен – депрессивный юноша с суицидальными наклонностями – не был предрасположен к насилию в той же степени, что Артур, однако сама идея не вызывала у него отторжения. Учась в средней школе, они с Артуром придумывали кровавые расправы над учителями и дебилами-одноклассниками. Для Бена это был всего лишь повод посмеяться, но Артур выжидал подходящий момент, чтобы осуществить жестокие фантазии.
Момент подвернулся в день рождения Келси. Не вынеся унижений, которым его подвергли Дин и Пейтон, Бен попытался покончить с собой. Из дневников Артура следует, что он предложил Бену устроить бойню в Брэдли, – повторить «Колумбайн», – когда навещал приятеля в больнице, недели через две после неудавшегося самоубийства. Артуру пришлось дожидаться пересменки медсестер, дежуривших в палате Бена, чтобы поговорить с приятелем с глазу на глаз. («Можно подумать, мы беспомощные младенцы!» – возмущался он в дневнике.) Краеугольным камнем их арсенала стало то самое отцовское ружье. Артур собирался раздобыть поддельный паспорт. Он легко сошел бы за восемнадцатилетнего, поскольку выглядел гораздо старше своего возраста. В интернете они нашли инструкции, как соорудить самопальную бомбу. Это оказалось им под силу – парни они были неглупые. Артур догадывался, что Бен сломался и перешел черту. Бену нечего было терять – он просто хотел умереть. А раз уж он решился, то почему бы не отомстить подонкам за их издевательства?
Из общей картины, очерченной журналистами, следовало, что Бена и Артура третировали в школе, при этом среди причин упоминались странное поведение, лишний вес и гомосексуализм. Однако версия Федерального бюро расследований сильно отличается от измышлений в прессе и не имеет ничего общего с последствиями школьной травли. Бен не был гомосексуалистом, в отличие от Артура (который не скрывал своих предпочтений). То, что Оливия якобы видела Артура и Бена, уединившихся на Месте, – тупое, отчаянное вранье, которое трагичным образом подлило масла в огонь. Слух этот разозлил и глубоко ранил Бена, и Артур вцепился в него крепкой хваткой. «Я обещал ему Оливию», – записал он в дневнике, положив начало списку приговоренных. Впрочем, Артуру список был ни к чему. Он не собирался сводить счеты с врагами или мстить мучителям. Им двигало презрение. Своей мишенью он избрал тех, кто, по его мнению, был глупее его, – проще говоря, практически всех. Он намеревался взорвать столовую в тот момент, когда там будет Акула, Тедди, я и милая старушка, которая готовила ему бутерброды, прокладывая между котлетой и ветчиной ломтик сыра, как ему нравилось. Мы заслуживали своей участи. В ожидании взрыва он прятался в пустующих спальнях на верхнем этаже, после чего собирался спуститься, добить тех, кто попадется ему на пути, и покончить с собой. Он знал, что полицейские будут стрелять на поражение, и хотел умереть на своих условиях – психопат не потерпит утраты контроля над ситуацией. Увидев, что из всех самодельных бомб разорвалась только одна, причинив «минимальный» ущерб, он открыл стрельбу.
Отрывки из отчета доктора Перкинс публиковались в прессе. Дочитав отчет до середины, я вдруг поняла, что речь идет обо мне, и перечитала все еще раз с самого начала. Мне словно показали фотографию, на которой я не могла себя узнать, – кто вот эта надутая девочка на заднем плане? Она знает, что у нее двойной подбородок? Тот редкий момент, когда смотришь на себя чужими глазами, потому что эта надутая девочка и есть ты.
Доктор Перкинс заключила, что тандем Артура и Бена имел характер так называемых диадных отношений, когда преступники взаимно подпитывают свою жажду крови. В диаде «психопат – депрессивная личность» тон задает психопат, который только и ждет, чтобы его раззадорили. Вспыльчивый партнер может оказать ему неоценимую услугу и подстегнуть к решительным действиям. Артур и Бен готовились к нападению около полугода. Почти все это время Бен провел в психбольнице, ломая комедию, чтобы убедить врачей, будто выздоровел и не представляет угрозы для себя самого. Тем временем Артур, стремясь подогреть себя чужой ненавистью, нашел другого униженного и обозленного сподвижника. Тот накручивал его, пока Артур наконец не вскипел. Очевидно, речь шла обо мне, хотя мое имя нигде не упоминалось. Интересно, как бы все повернулось, если бы я не раздраконила Артура в тот день, когда стащила фотографию. Может, он готовился посвятить меня в свои планы. Взять в сообщники.
– Это тоже снято на курорте, – сказала миссис Финнерман, разгладив страницу.
Я с удивлением смотрела на мистера Финнермана, который вальяжно расселся на скамье, выкатив загорелую волосатую грудь. Рядом с ним на скамейке стоял Артур, кричал и тыкал куда-то в небо, а миссис Финнерман держала его за ноги, чтоб не свалился.
– Как поживает мистер Финнерман? – спросила я из вежливости. Я никогда его не видела, хотя у меня хранилась фотография, на которой запечатлен один из самых сокровенных моментов из его жизни. После трагедии он ненадолго объявился в Мейн-Лайне, но вскоре после похорон опять куда-то пропал. Похороны. Да, убийц тоже нужно предавать земле. Миссис Финнерман обзвонила всех раввинов в округе, унижаясь и умоляя провести церемонию. Как хоронили Бена, я не знаю. Никто не знает.
– Крейг снова женился, так что… – Она не договорила и отхлебнула из чашки чаю.
– Извините, – смутилась я.
– Да ничего. – К верхней губе миссис Финнерман пристала чаинка.
– Знаете, у меня тоже есть фотография Артура с отцом.
Внезапно солнце вышло из-за туч, и гостиная озарилась ярким светом. Зрачки миссис Финнерман сузились. Теперь я увидела, что у нее голубые глаза.
– Что ты сказала?
Я покосилась на Аарона. Он держал над нами микрофон и даже ухом не повел.
Обеими руками я обхватила кружку с остывшим кофе.
– Фотография, которая стояла у него в комнате… Она у меня.