Дамиано Де Лука (ЛП)

Она перевела взгляд на меня и вздохнула.
— Прошло почти десять лет. Смирись с этим.
Отличный совет, если честно.
Разрыв между нами был каньоном. Глубокие расщелины, слишком скалистые, чтобы их преодолевать. Я даже не был уверен, почему хочу этого.
— Когда ты перестанешь уклоняться от моих вопросов, я дам тебе возможность объясниться.
Она изогнула бровь.
— Возможность?
Я открыл дверь, избегая осколков оконного стекла, которые рассыпались по земле, как овцы без пастуха.
— Это больше, чем ты заслуживаешь.
Я вышел из машины и повернулся лицом к толпе солдат, окруживших нас. Один из них изогнул бровь.
Прежде чем заговорить, я подумал, что больше всего раздражает Рен.
— Простите, ребята. У нее месячные.
Дверь захлопнулась за мной.
Она отозвалась эхом, как в ту ночь, когда она сбежала.
  
ГЛАВА 9
 
Ничто так не сложно, как не обманывать самого себя.
Людвиг Витгенштейн
РЕНАТА ВИТАЛИ
Ты должна быть здесь, напомнила я себе, заходя в L'Oscurità, бар Романo в дорогом районе города.
Немногие вещи в жизни стоили того, чтобы из-за них переживать. Дамиано Де Лука оказался одним из них. Мое бедное сердце уже много лет не справлялось с муками, которые причинял Дамиан, и с трудом справлялось с ними. Оно скребло по моим внутренностям с каждым требовательным ударом, пока я сидела на барном стуле.
Обычно я была спокойна, собрана и сосредоточена — три "С", которых требовала от меня кровь Витали. Но в своем уголке бара Романо я не была уверена, кто побеждает — мое сердце или моя голова.
Я покидала этот мир. Умоляла папу освободить меня. Сделала все возможное, чтобы жить нормальной жизнью с нормальной работой учителя в обычном пригородном городке Коннектикута, достаточно близко к дому Маман в Хэмптоне, чтобы я могла навещать ее, когда ей будет одиноко.
Я ненавидела то, что я здесь. Я ненавидела, что все эти годы спустя я все еще чувствовала что-то подозрительно близкое к любви, когда думала о Дамиане.
Мафиози высшего звена, присутствовавшие сегодня утром на похоронах Винсента, сменили типичную клиентуру с годовым доходом от восьми тысяч. Их присутствие омрачало комнату. То ли это, то ли сверхурочная работа моего сердца портила мне голову.
— Я возьму виски. Односолодовый виски. — Я стянула свитер с рук, повесила его на вежливый крючок под барной стойкой и встретилась взглядом с Арианой Де Лука. — Macallan, если есть, пожалуйста.
— У нас есть 35-летняя бутылка в подсобке…
— Сойдет.
Я прошлась по бару, пока она уходила за своим напитком. Ашер Блэк, Николайо Андретти и Бастиано Романо сидели в угловой кабинке, и я сделала мысленную заметку, чтобы передать им свои соболезнования. Старшие Романо — Фрэнки, Илай и Джио — сидели в противоположном конце бара, окруженные морем сосунков. Я сделала еще одну пометку — избегать их. Представители семей Камерино и Росси тоже появились. Не хватало только Де Лука. Точнее, Де Лука из шкафа.
Мои глаза искали Дамиана, и когда они его не нашли, разочарование и облегчение охватили меня в равной степени. Ариана вернулась с бутылкой виски. Как раз вовремя, потому что вошел Дамиан.
Благодаря глубокой казне Витали я протянула Ариане шесть стодолларовых купюр, взяла свой напиток, взяла вещи и направилась к бару. Я легко вписалась в обстановку, и, когда я использовала особенно крупного наемника, чтобы скрыть себя из поля зрения Дамиана, я поняла, что нахожусь на виду, но в пределах слышимости.
Меня никогда не интересовал этот мир настолько, чтобы подслушивать, но с Дамианом мне и в голову не приходило этого не делать. Это было похоже на то, как если бы я открыла пакет с чипсами и доела его в один присест. Я даже не успела осознать, что сделала.
— Мисс Де Лука. — Дамиано заговорил тем голосом, который он использовал, когда притворялся естественным, но стремился создать проблемы. Это всегда одурачивало всех, кроме меня. — Пенни за ваши мысли?
Она провела тряпкой по барной стойке и налила ему разливного пива, хотя он не заказывал, и я знала, что он не часто пьет. — Мне нравится думать, что они стоят больше.
 
Бедная девушка. Я почти жалела ее. Плюсы статуса Витали заключались в том, что они знали то, чего не знали другие. Например, пока Дамиан пребывал в блаженном неведении, что разговаривает со своей сводной сестрой, я знала, когда она родилась, от кого и насколько непослушным был Анджело Де Лука все эти годы, когда мать Дамиана еще была жива.
— Это обмен. — Голос Дамиана понизился. — У меня был чертовски удачный месяц или два. Джованни Романо расспрашивал о девушке, которая рыскает по его территории. Представь мое удивление, когда моя фамилия проскользнула мимо его уст
— Это всего лишь фамилия.
— Прекрати это дерьмо, Де Лука. — Я представила себе жесткий блеск в его глазах. — Ты носишь мою фамилию, но я никогда о тебе не слышал. Почему?
— Зачем тебе сообщать мне о Джованни?
Уклонение от вопросов Дамиана никогда не приводило ни к чему, кроме снижения его уважения к вам.
— Отвечай на вопрос, или я отвечу за тебя, и тебе не понравится мой ответ.
Силовик, закрывавший меня от взгляда Дамиана, сдвинулся, и, как и в тот раз, когда мы встретились все эти годы назад, наши глаза соединились, и мы увидели друг друга за фасадом. Дамиан всегда был закрытой книгой, которую могла открыть и прочитать только я. Но из всех в этом мире он был единственным, кто мог сказать то же самое обо мне.
Я отвела глаза, но знала, что он подойдет. Черт, Ариана Де Лука тоже это знала, потому что воспользовалась возможностью ускользнуть в другой конец бара.
— Принцесса.
— Дама.
— Ты собираешься рассказать мне, что ты делаешь в Нью-Йорке?
Я чувствовала его взгляд на своем лице, но не решалась встретиться с ним глазами.
— Представляю имя Витали.
Правда, меня послала мама, но вслух это звучало не круче, чем в моей голове.
— Нет. — Его рука коснулась моей, когда он занял место рядом со мной. — Нет.
Я крепче сжала стакан в ладонях.
— Прости?
Что он хотел от меня услышать? Что я пришла к нему?
— Я вижу твою ложь. — Он кивнул в сторону всех присутствующих в L'Oscurità. — Не обращайся со мной так, будто я один из них. — Его дыхание коснулось моей щеки, когда он наклонился ближе. — Обращайся со мной так, будто я Дама, а ты — Рыцарь.
Самонадеянно.
Таким он и был.
Как еще можно объяснить то, что он говорил со мной после почти десяти лет разЛука? Но его слова разожгли во мне пламя, которое я питала к нему, пламя, которое ни разу не погасло за те девять с лишним лет, что мы провели в разлуке. Это была часть меня, которую я никогда не могла объяснить и давно оставила попытки.
Наконец я повернулась к нему лицом и встретила его взгляд, заглушив все колебания, которые грозили вырваться из моего тела.
— Но ты не Дама, а я не Рыцарь. Ты не Дама, а я не Принцесса. Мы незнакомцы, которые знали друг друга когда-то давно, и это все, чем мы когда-либо будем.
Кроме того, что я заставляла себя держать дистанцию, не было никаких причин быть такой суровой. Его отец больше не представлял угрозы, а я больше не была ребенком, на решения которого могли повлиять другие. И все же я была здесь, нося на плече большой чип, который за последние десять лет я назвала "Стерва".
Если бы я была более честной, то признала бы, что здесь сыграл свою роль страх. Я бы никогда больше не открыла свое сердце. Никогда.
Он наклонился ко мне так близко, что окружающие могли подумать, что мы целуемся. Он пах так же, как и раньше, и мне потребовалось все, чтобы не закрыть глаза и не вдыхать его запах.
— Ты говоришь, что я не Дама твоего Рыцаря, но при этом наклоняешься ко мне, словно тяготеешь ко мне. Как будто ты начинаешься там, где заканчиваюсь я.
— Прекрати это.
— Я никогда не понимал, почему ты ненавидишь это прозвище. Принцесса. Это никогда не было оскорблением. — Он вырвал бокал из моей хватки и вылил виски в нетронутое пиво.