После него (ЛП)

Сигналы.
Жизнь похожа на футбол, усыпана знаками и отношениями, но не каждый может их понять. Как Пруденс Хэрродс. Эта девчонка не могла понять, что каждый раз, вставая передо мной на колени, заставляла мой разум терять всякое чувство скромности. Я начинал фантазировать о том, как она, полуобнажённая, наслаждается, мучая мой член своими губами. Так продолжалось уже несколько недель. То, что я избегал смотреть на неё и задерживал дыхание, было очевидно, недостаточно бесспорным знаком для неё. Пруденс продолжала измерять мои бёдра как ни в чём не бывало.
— Как сидят? — спросила она, поднимая на меня взгляд. Я совершил ошибку, послушавшись и посмотрев на неё. Как же мне хотелось запустить пальцы в её волосы и пригласить попробовать меня на вкус.
Окей, мысль не была рыцарской, но я собирался выйти в плей-офф, тренировался по десять часов в день, так что мои нервы достигли предела, у меня не было секса семь месяцев, я на самом деле был ею увлечён, и она действительно собиралась пойти со мной на свидание в ближайшее время.
Сколько раз я корил себя за то, что пять лет назад позволил ей уйти? Бесконечность. Что могло пойти не так? Секс — это единственный ответ, который я находил разумным, но вместо этого узнал, что всё пошло прахом по вине моих друзей-засранцев.
А секс, напротив, был просто грандиозным.
— Сидят нормально, — ответил я, стараясь использовать максимально нейтральный тон, но охваченный надеждой, что она всё же заметит промежность этих брюк и поймёт, что что-то, вероятно, начинает становиться тесным.
Пруденс положила руку мне под колено и приподняла его.
— Не сдавливает?
— Нет, Пруденс, брюки не давят.
Она хихикнула:
— Мне жаль слышать, как ты фыркаешь, понимаю, что это скучно, но ты должен быть терпеливым. Одежда сшита на заказ.
— Да моё терпение уже бесконечно, поверь мне, и я фыркаю не по этой причине.
Она вопросительно моргнула. Очевидно, Пруденс не уловила никаких сигналов, и её непосредственность заставила меня разразиться хохотом. В конце концов, то, что у меня происходило с ней, в каком-то смысле походило на футбольный матч, только в этом случае я бы точно веселился больше в атаке. — Ты уже думала, что хочешь сделать тринадцатого февраля?
Она улыбнулась и покраснела:
— Нет.
— Нет, ты не думала об этом, или нет, ты ещё не решила?
Пруденс положила руки на бёдра, продолжая смотреть на меня снизу вверх.
— Харди, я пытаюсь сосредоточиться на своей работе.
— Эй, твоя работа грандиозна, и я тоже пытаюсь сосредоточиться.
— Ну, тогда давай не будем говорить о тринадцатом февраля и старайся не использовать прилагательное «грандиозный».
— Хорошо, ты права. Давай поговорим о чём-нибудь другом. Чем ты занималась эти пять лет?
Она покачала головой и вернулась к проверке швов.
— Я получила диплом Парсона в Нью-Йорке и работала официанткой, чтобы оплачивать аренду и счета.
Она встала и начала проверять рубашку.
— И это всё?
— Хочешь, чтобы я рассказала тебе о вечерах, проведённых за обслуживанием столиков?
— Нет, я хочу, чтобы ты рассказала мне, есть ли у тебя парень или был ли он, например.
— У тебя есть или была? — ответила, глядя мне прямо в глаза.
— Думал, понятно, что я моногамен. В любом случае, нет, у меня её нет. А у тебя?
— То же самое, — сухо ответила она. Окей, Пруденс не любила говорить о том, что произошло, это было очевидно, но мне почему-то хотелось знать.
Пруденс взяла меня за локоть и согнула его так же, как ранее колено.
— Ты чувствуешь натяжение в плечах или руках?
— Нет, по-прежнему ничего не сдавливает. Знаешь, о чём я подумал?
— О чём?
— Что между нами всё будет просто. Секс был грандиозным, так что серьёзных разочарований ожидать не стоит. На самом деле, мы могли бы начать с этого прямо сейчас, раздеться догола, продолжить с того места, на котором остановились, и потихоньку узнавать друг друга, — предложил я, снова пытаясь протиснуться в её защиту, которая, очевидно, срабатывала лучше, чем моя.
 
— Разве мы не решили три секунды назад не говорить об этом? — спросила она, а я почувствовал, как её руки ласкают мои плечи. Я знал, Пруденс проверяет рубашку, но тем не менее она прикасалась ко мне.
— Я пытаюсь нормализовать твоё присутствие.
— Моё присутствие связано с работой.
— Верно, ты очень послушный человек, и я стараюсь делать вид, что это не так, однако твоя работа подразумевает, что твои прикосновения ощущаются очень приятно.
— Просто закрой глаза и представь, что к тебе прикасается О’.
— Он никогда не прикасается ко мне таким образом, и в любом случае он никогда не оказывает на меня такого эффекта, — сказал я, делая заход под номером тысяча.
— К счастью, — услышал её бормотание. Я едва повернул голову, чтобы посмотреть на неё. Пруденс улыбнулась.
— Ревнуешь к боссу?
— Вовсе нет. — Она вновь встала напротив меня. — Хорошо, примерка закончена, можешь раздеться.
Я так и сделал. Начал медленно расстёгивать пуговицы на рубашке, и Пруденс отступила на шаг. Я спросил себя, а действительно ли она видела перед собой мужчину, для которого просто шила одежду. Потому как я никогда не оставался равнодушен. Я уже обвинял её в безразличии, возможно, ошибочно.
— Пруденс, мне интересно, несмотря на тринадцатое февраля, я до сих пор для тебя прозрачен.
Она опустила взгляд, взяла мою толстовку и протянула мне.
— Одевайся, Харди, — сказала, не удостоив ответом на вопрос, и вышла из примерочной.
Глава 19
Она
Boys
Я могла это сделать! Ведь было не так уж сложно. Это просто работа, твердила себе.
Конечно, если бы Харди перестал ссылаться на тринадцатое февраля и грандиозный секс, было бы проще, но, судя по всему, он получал от этого удовольствие. Лично мне это казалось несправедливой пыткой.
Я мысленно помолилась, чтобы устоять, и как меня и просили, постучала.
Мы были в Кливленде. Мне впервые предстояло пройтись по комнатам игроков и собрать одежду, в которой они вернулись со стадиона в отель.
К счастью, дверь открыл Аполло.
— Одежда? — спросил он. Я кивнула и вошла с тележкой. Аполло передал мне свои вещи, когда из соседней комнаты донёсся смех и разговор Харди.
— Сегодня я точно буду, — услышала его слова. Он с кем-то разговаривал по телефону.
Джесс передал мне и его одежду, я всё уложила в тележку и вышла.
Пока продолжала обходить другие комнаты, я размышляла о том, чем можно заняться вечером. Обычно команда на выездных играх, если сразу не возвращалась в Балтимор, отдыхала в отеле. Многие игроки оставались в своих номерах, остальные заполняли общие зоны, предназначенные для персонала Ravens. Они могли вместе выпить или посмотреть фильм, поболтать. Их жизнь даже вне игр всегда была ориентирована на группу. Даже находясь в Балтиморе, они организовывали различные благотворительные мероприятия, в которых часто участвовали их семьи и дети. Тренер часто появлялся в Замке с женой, дочерью и своим любимым лабрадором.
Ravens были одной большой семьёй, это проявлялось и в поездках.
Закончив собирать одежду, я отправилась в комнату, предназначенную для её хранения. Там встретила Пенни, и мы вместе проверили, всё ли на месте.
— Что скажешь, если сходим поедим суши? Мне нужно ненадолго отвлечься. У входа в отель есть неплохой ресторанчик, — предложила она.
— Знаешь, а это неплохая идея!
— Суши — это да!
Закончив работу, мы вышли из отеля и направились в милый ресторанчик, о котором говорила Пенни. Странно, но, несмотря на постоянные разъезды, я мало что видела во всех городах, которые мы посещали вслед за командой.
Даже в Кливленде видели очень мало: аэропорт, стадион, отель.
После ужина вернулись в отель и в холле встретили Кармайкла.
— Все в лаунж-баре. Очевидно, бонусные чеки уже пришли. Сегодня вечером будут доллары! — с энтузиазмом воскликнул он. Я и Пенни последовали за ним в бар, предназначенный для персонала, и то, что там увидела, обрушилось на мой желудок, как внезапный удар. Перед стойкой бара шутили и кричали игроки, намереваясь повеселиться, но они были далеко не одиноки. Там были и девушки.