Любовь не для заучек (СИ)

Под ангельской внешностью скрывалась холодная расчетливая сука. Мне до сих пор не верится, что она оказалась на такое способна. Особенно когда в памяти против воли возникают светлые распахнутые глаза, милая улыбка. Ангелочек, настоящий Ангел...
Тянусь за телефоном, захожу в облако. В такие моменты очень хорошо помогает один видос. Прямо сказать, отрезвляет.
Включаю воспроизведение и, превозмогая боль, смешанную с отвращением, смотрю, как она извивается на коленях у Артура. Как он лижет ей соски.
Мерзко и тошно. Зато ей хорошо.
Так какого хуя я отказываюсь от того, что может у меня быть, если я встану?
Выключаю телефон, отбрасываю в сторону. Наклоняюсь, яростно массирую ступни. Медленно двигаюсь пальцами по ноге вверх, против воли повторяя движения Ангелины. Все-таки ее массажи были лучшими. А главное, результативными.
Я теперь делаю их каждый день. Возможно, это глупо и по-детски, но мне бы хотелось однажды оказаться перед ней, уверенно стоя на обеих ногах. И посмотреть в лживые глаза, которые казались полными любви и восхищения. А на деле это оказалось восхищение деньгами.
Мне кажется, или сегодня в ногах больше чувствительности? Руками переставляю ноги с подставки кресла на пол. Сначала одну, потом вторую. Упираюсь в подоконник и рывком отрываюсь от кресла, перенеся вес на руки.
Давай, Демьян, отпускай.
По одному отрываю пальцы от подоконника. У меня все получится. У меня все будет заебись.
Резко отпускаю подоконник и застываю в нелепой позе. Медленно выпрямляюсь.
Я стою. У меня получилось.
И если я скажу, что мне похуй, это будет стопроцентный пиздеж.
Два месяца спустя
Ангелина
— Линка, едешь со мной? Сегодня у нас движ, очередной олигарх платит. Можно хорошо заработать! — племянница Григория Илона заговорщицки наклоняется к уху.
Она работает в дорогом и престижном загородном комплексе, и иногда берет меня с собой, когда есть возможность подработки.
Сама Илонка работает на кухне, обычно меня туда и пихает. У них гора всякой кухонной техники и приспособлений, но когда не хватает рук, вся эта техника бесполезна.
Конечно, работу я выполняю самую примитивную, но она хорошо оплачивается. Администрация комплекса не возражает, им так выгоднее. Чем нанимать человека на ставку, проще доплачивать разово в случае необходимости.
Зато тетя Надя, сестра моего отчима, против таких подработок.
— Два месяца до родов, Лина! Нельзя тебе нагрузки.
— Я и не нагружаюсь, теть Надь, — заверяю женщину, — мне нравится.
— Что там может нравиться? — ворчит Надя. — Кастрюли да сковородки.
Она правда переживает, поэтому мы с Илоной стараемся ее не нервировать. Быстро переодеваюсь и прыгаю в старенький автомобиль, которым Илонка дико гордится. Она сама на него заработала.
Я почти полгода живу у тети Нади с дядей Антоном, и у меня такое чувство, будто они наши с мамой родственники. Очень добрые и милые люди, а их дочь Илонка вообще огонь!
— Илон, можно помедленнее, а то меня совсем растрясет, — держусь одной рукой за дверцу машины, второй за живот.
— Сорри, крошка, я совсем забыла про наш мячик, — подруга сбрасывает скорость и старательно объезжает ямы.
Фыркаю и незаметно поглаживаю живот. Он и правда как мячик.
— Вот сейчас Миланка обидится!
Миланка — это моя дочка, которой уже семь месяцев. Я узнала, что будет девочка, еще на первом скрининге.
Живот у меня реально похож на мячик, такой же тугой и круглый. Пока не очень большой, но это потому, что моя девочка еще не начала расти. У нее уже все органы сформированы, и теперь целых два месяца она будет расти и набираться сил.
Сейчас даже не верится, что я всерьез собиралась сделать аборт. Я очень благодарна маме и Грише, что они меня отговорили. Они собирались удочерить мою девочку, чтобы все думали, что у них родилась двойня.
Через несколько дней у меня чуть не случился выкидыш, и я тогда так испугалась, что почти три недели безропотно пролежала в больнице на сохранении. Больше никто об удочерении не заговаривал, особенно когда я объявила, что это будет Миланка.
 
Мама ждет мальчика, Григорий с нее пылинки сдувает. А я стараюсь не думать об отце Миланки.
Мне тоже хотелось бы так. Но я всегда знала, что Демьян другой. Он ни за что не стал бы как Гриша помогать снимать и надевать обувь. Бежать домой, чтобы принести что-нибудь вкусненькое и читать животу сказки.
Это вообще не о нем. Он никогда таким не станет. Поэтому и жалеть мне не о чем.
Но в любом случае Демьян заслуживает знать, что у него родится дочь. Мы с ним оба виноваты в том, что случилось.
Да, Каренин поверил Анне и Артуру. Но она его мать, а Артур его друг. Мы с Демьяном были знакомы всего несколько месяцев, так почему он должен был доверять мне больше, чем им? Конечно, он поверил.
Я виновата в том, что так легко позволила втянуть себя в эту постановку с ночным клубом. Мне еще очень повезло, что меня не изнасиловали. Если бы меня не стошнило выпитым коктейлем из наркотика и возбудителя, еще неизвестно, какое бы кино увидел Демьян. Настоящее, не постановочное.
Григорий консультировался с адвокатом, но у нас не было ни одного шанса доказать что-то в суде. На следующий день я сдала анализ крови, но он не показал в крови наркотических веществ, только снотворное. И где доказательства, что я не приняла его сама?
Так что я больше не сержусь на Каренина. Мы в любом случае теперь связаны на всю жизнь. У меня будет его дочь, с его генами, возможно, похожая на него. Как могут люди оставаться чужими при таких обстоятельствах?
Если бы я знала, как его найти, я бы обязательно попробовала с ним связаться. Но Демьян так и не вернулся в страну. Ни он, ни Анна.
Он сменил номер, потому что когда я попыталась набрать его с другого телефона, металлический голос сообщил, что такого номера не существует.
Григорий говорил, что операция не помогла, и Демьян остался сидеть в инвалидном кресле. Я чувствую и свою вину тоже. Он посчитал, что я его предала — я сама бы так решила после сообщений, которые от моего имени по указанию Анны отправил Артур.
Вишневская хитрая и расчетливая, но ее мне сложно винить. Она не хотела видеть рядом со своим сыном такую как я. Дочку ее бывшей горничной. Нищую студентку. И она сумела сделать так, чтобы мы с Демьяном расстались.
— Она бы все равно не дала тебе жизни, доченька, — сказала мне мама. — Особенно если бы узнала о Миланке.
Григорий промолчал, но всем видом дал понять, что полностью согласен. Поэтому хорошо, что Вишневская ничего о нас не знает.
— Приехали, пойдем! — Илона распахивает дверцу, и мы выбираемся наружу.
Комплекс, конечно, шикарный. Похоже, готовится свадьба. Все украшено цветами, на берегу у озера виднеется арка и ряды скамеек. Мне нравится современная свадебная церемония, когда невесту к жениху подводит ее отец.
Если бы я выходила замуж, меня мог бы вести под руку Григорий. Он очень представительный в костюме и очень сентиментальный.
Но у меня в животе живет семимесячный ребенок, так что в этой жизни со свадьбой под аркой у озера я точно пролетаю.
За работой время на кухне пробегает незаметно.
— Приехали, — зовет одна из работниц, Наталья, — жених с невестой приехали. Девчонки, хотите посмотреть?
— Что на них смотреть, на этих богатеев? — ворчит Клавдия, здоровая дородная тетка. — Они жируют, а мы тут горбатимся.
— Так надо было за олигарха замуж идти, — говорит ей напарница, — что ж ты за алкаша вышла? Вот и горбатишься теперь.
— Там такой жених красавчик! — закатывает глаза Наталья. — А невеста как модель из каталога.
Гости заполняют украшенную цветами террасу, а мы с Илоной собираемся домой. Наша работа на сегодня закончена. На стоянку идем мимо парковки для гостей.
Скольжу взглядом по стоящим в ряд сверкающим чистотой и роскошью автомобилям, и внезапно застываю как вкопанная.