Даром (СИ)

— Мне нужно найти свободных от Дара. Вы знаете что-нибудь о них?
— К сожалению, мне неизвестен такой духовный сан. Полагаю, у нас их нет.
— Это просто люди, не получившие Дара — взрослые, не из-за возраста. Такие должны быть среди последователей вашей… веры.
— Буддизм — скорее доктрина, философия, нежели вера, — мягко поправляет монах.
— Да, простите, я плохо разбираюсь в этом. О свободных от Дара… вы знаете, где их можно найти?
Монах перестает улыбаться и полминуты пристально наблюдает растущие перед скамейкой розовые кусты.
— Полагаю, не вполне понимаю ваш вопрос, — говорит он наконец. — Возможно, будет лучше, если вы расскажете, что у вас случилось.
Неохота откровенничать с посторонним, но я же приехал сюда просить совета… Рассказываю об Олеге, о том, как семья тоскует по нему, о необходимости дать ему шанс вернуться домой.
— Я глубоко сожалею о том, что произошло с вашим братом, — говорит геше Эрдем. — Могу посоветовать программу медитаций, которая поможет вам восстановить душевное равновесие после пережитого горя.
— Мне не нужно возвращать душевное равновесие. Мне нужно вернуть своего брата.
Слегка раздражает, что я никак не могу угадать возраст собеседника. Когда он улыбается по-мальчишески, то кажется моложе меня, а когда кивает с сочувствием — выглядит почти стариком.
— Я понимаю вас, — вздыхает монах. — К сожалению, многие обращаются к нам с подобными просьбами. Так было и до Одарения. Люди часто ищут помощи, когда сталкиваются с горем. Теперь же некоторые надеются, что мы здесь кто-то вроде Морфеуса из «Матрицы» — подскажем некий тайный способ одолеть судьбу. Мне каждый раз приходится объяснять, что буддизм — глубоко индивидуальный путь, учение, которое любой человек может применить к собственному благу. Никаких секретных способов влиять на судьбы людей у нас нет.
— Но ведь ваше учение каким-то образом объясняет Одарение?
— Для буддистов, полагаю, в этом событии было чуть меньше неожиданного, чем для прочих людей. Мы знали, что не всегда можем предсказать, как именно сработает в каждом случае закон причин и последствий… карма. Людям свойственно страдать от своих желаний, и даже удовлетворение их приносит лишь временное облегчение. Почему в этот раз подобное произошло со всеми одновременно? В буддийском ученом мире — есть и такой, не удивляйтесь — выработано несколько гипотез. Никакой тайны в них нет, вся полемика регулярно публикуется. Но если вы в самом деле хотите разобраться в вопросе, вам придется как минимум выучить санскрит, чтобы овладеть понятийным аппаратом.
— Можете простыми словами объяснить, как это понимаете лично вы?
— Пожалуйста, — монах улыбается. — К нам было проявлено милосердие. Понимаете, в буддизме же нет понятия Бога или иной высшей силы, способной даровать спасение. Спасти себя может только сам человек, тренируя свой ум для правильного понимания. Тем не менее много пристальных глаз наблюдает за срединными мирами. И вот кто-то дал нам подсказку: исполнение желаний не делает нас счастливыми.
— Но ведь исполнились не настоящие желания, а временные — те, которые преобладали в течение всего одних суток!
— Потому что никаких «настоящих нас» с «настоящими желаниями» не существует, мы — другие в каждый момент времени. Вот это и была подсказка для тех, кто готов ее воспринять. Кто не готов, те свободны интерпретировать ее согласно своим представлениям о мироустройстве. Сожалею, но насколько я способен понять, никакого практического значения для решения вашего вопроса это не имеет.
— Неужели же вы не знаете никого, кто свободен от Дара?
Геше Эрдем чуть смущенно улыбается, встает со скамейки, подходит к клумбе с розами и подносит ладони к одному из самых чахлых кустов. На глазах растение наливается соком и тянется вверх.
— Розы плохо приживаются на наших скудных почвах, — поясняет монах. — А ведь важно украшать хурул, чтобы люди чувствовали себя здесь хорошо и охотнее приходили приобщиться к благородному учению. Вот я и не проявил должной безмятежности, как выяснилось. Что же, зато розарий в этом году на высоте. А если кто-то из учителей, братьев или мирян так возвысился в дисциплине ума, что сутки воздерживался от желаний… вряд ли он… или, возможно, она… станет трубить об этом на каждом углу, понимаете? Устраивать вокруг себя суету… Благородный путь требует сосредоточения, а всякого рода чудеса и знамения в нашей традиции не поощряются.
 
— И все-таки. Где бы вы стали искать таких людей?
Монах разводит руками:
— Возможно, таких праведников вовсе не родилось в нашем суетливом поколении. Но если они существуют, то могут обнаружиться где угодно. Вовсе не обязательно в закрытых горных монастырях или общинах вроде нашей. Мы живем в благословенные времена — теперь следовать учению Будды может любой человек, имеющий доступ к информации. Знаете, для людей полезно поддерживать друг друга, делиться опытом… но это вовсе не обязательно. Достаточно скачать несколько книг или видеолекций, и можно практиковать самостоятельно. Возможно, праведник, которого вы ищете, живет в одном с вами подъезде, работает на соседнем предприятии, водит детей в ту же школу… Скорее всего, это скромный доброжелательный человек, ответственно относящийся к своим обязанностям. Но никакого нимба над головой вы у него не увидите.
— И что же, если я разыщу праведника, свободного от Дара… он сможет принять на себя Дар моего брата?
— Такого плана спекуляции не поощряются в нашей доктрине, — строго говорит монах, но тут же смягчается: — Как знать… В любом случае это будет его выбор и его решение. Здесь ничего не могу подсказать, у нас есть строгий запрет на превращение учения о Благородном пути в эдакий аттракцион чудес — если вы понимаете, о чем я. Могу дать совет, который точно поможет. Хотя не уверен, что вы сейчас готовы его воспринять.
— Да, я слушаю вас.
— Вам нужна помощь — так помогите кому-то сами. Бескорыстно, ничего не требуя взамен. Совершенное добро обязательно вернется к вам.
— Ну да, ну да… в какой-нибудь следующей жизни, так?
— Жаль, что вы так скептически относитесь к этому, — в голосе монаха звучит намек на упрек.
— Извините, не хотел обидеть вас. Это, конечно же, правильный подход к жизни… был бы, если бы его разделяли все или хотя бы большинство. Но я видел слишком много хороших людей, которым жизнь не спешила ответить добром на добро, и подлецов, у которых все оказывалось в шоколаде. Может, конечно, в следующих жизнях все и получат по заслугам. Но брата мне надо вернуть в этой жизни, вот в чем дело.
Монах покачал головой:
— Мы не можем знать, в каком аду живут те, кто творит зло — быть может, уже в этой жизни. Сожалею, но раз законы кармы вас не интересуют, больше ничем не могу вам помочь. Если вы хотите больше узнать о благородном пути…
— Не обижайтесь, но не сейчас, — встаю. — Спасибо, что уделили мне время. Можно ли как-то помочь… пожертвовать…
— Разумеется, — улыбается монах. — Ящик для пожертвований на благоустройство хурула в сувенирном магазине, справа от входа. Но только тогда возьмите пару бесплатных брошюр… Сейчас вы не готовы, но как знать, может, однажды полистаете их на досуге и поймете, что именно эти ответы ищете на самом деле. Да, банковские карты мы тоже принимаем.
* * *
— Сань, тут такое дело, — Катя нервно вертит в руках степлер. — Пока тебя не было, мужик этот безумный каждые два часа названивал. Михайлов фамилия его. Я так и эдак объясняла, что мы такие дела не берем, не наш профиль. Но ему что в лоб, что по лбу: вы должны взяться за поиски, и все тут. Я заблокировала его номер, так он с телефонов-автоматов стал звонить… даже не знала, что они до сих пор работают. В общем, обещала я, что ты ему перезвонишь, как только вернешься.
— Да что у него пропало-то?
Катя тяжело вздыхает:
— Не что, а кто. Дочка.
— Ох ё… Ребенок?
— Нет, двадцать три года. Месяц назад. В полицию обращался — говорит, там даже не искали.